Торговцы грезами
Шрифт:
— Ты знаешь, чего он хочет? — спросил я.
Рокко покачал головой.
Я снова задумался.
— Ладно, черт возьми, придется встретиться и поговорить, иначе он все равно будет мне надоедать, пока я не соглашусь. Скажи ему, пусть ждет меня в клубе в час тридцать.
Рокко повернулся и вышел из кабинета. Через закрытую дверь я слышал, как он разговаривал с Джейн.
Стенли Фарбер ждал меня в холле клуба, причем не один. С ним был высокий человек, крепко сложенный, с серебристо-седыми волосами и проницательными глазами. Он протянул руку, и я пожал ее.
— Хэлло, Джонни, как у тебя дела? — Он засмеялся. Слишком неестественно, слишком искусственно.
Я изобразил на лице улыбку и посмотрел на него. Интересно, что это он так нервничает.
— Все в порядке, Стен, — сказал я. — А у тебя как дела?
— Просто великолепно, — ответил он, продолжая смеяться.
Я оперся на костыли и молча смерил его взглядом. Он прекратил смеяться так же внезапно, как и начал.
— Джонни, хочу, чтобы ты познакомился с моим шурином. — Он повернулся к своему спутнику. — Сид, это Джонни Эйдж, о котором я тебе столько рассказывал. — Он снова посмотрел на меня. — Это мой шурин Сидней Рот.
Мы пожали друг другу руки. Мне понравилось его рукопожатие — сильное, крепкое. Честный, прямой взгляд также пришелся мне по душе.
— Рад познакомиться с вами, — сказал я.
— Это для меня большая честь, мистер Эйдж. — Для такого крупного человека голос у него был слишком мягким.
Стенли повернулся и направился к столу.
— Ну что, закусим? — сказал он, снова глупо рассмеявшись.
Я прошел за ним, размышляя, какого черта он привел на обед своего шурина. Мне не пришлось долго ждать ответа на этот вопрос, Стенли приступил к разговору прямо за супом.
— Ты уже давно занимаешься этим бизнесом, не так ли, Джонни? — спросил он.
Я посмотрел на него. Он прекрасно знал, сколько я занимаюсь этим бизнесом. Однако решил быть вежливым и ответил:
— Пятнадцать лет, с тысяча девятьсот восьмого года.
Я сам удивился, когда сказал это. Вот уж не думал, что это длится так долго.
— А тебе никогда не приходила мысль открыть свое собственное дело? — продолжал Стенли.
Я покачал головой.
— Мне и так хорошо, — ответил я.
Стенли бросил на шурина быстрый взгляд, словно говоря: «Ну, что я тебе говорил?» И вообще, у него был снисходительный вид. Он снова повернулся ко мне.
— Я имел в виду, не хотелось бы тебе иметь свою собственную компанию или купить другую?
— Нет, — ответил я. — Не вижу надобности. Мне всегда было хорошо работать вместе с Кесслером.
Стенли помолчал минуту и, заговорив снова, начал издалека.
— Как я слышал, — сказал он, слегка приглушив голос, — ты всегда все решал за Кесслера, все, чего он достиг, это только благодаря тебе. Его успех — дело твоих рук.
Мне не нравился оборот, который принял наш разговор, но я решил сдержаться. Все же было интересно, что будет дальше.
— Ну, я бы так не сказал, Стен, — непринужденно произнес я. — Мы работаем все вместе.
Он доверительно рассмеялся.
— Не надо скромничать, Джонни. Ты же среди своих людей. Ты обмозговывал все идеи, а деньги и слава целиком достались Питеру.
— Да и у меня с деньгами не туго, — скромно заметил я.
— Ну и что ты имеешь с этого? — Стенли сделал рукой широкий жест. — Так, мелочь! А он теперь — миллионер. Когда вы встретились, он был всего лишь хозяином захудалой скобяной лавки в захолустном городишке.
Я постарался придать лицу заинтересованное выражение и, ничего не говоря, подался вперед.
Он снова посмотрел на шурина и повернулся ко мне.
— Тебе не кажется, что пришло время, чтобы старик поделился с тобой?
Я беспомощно развел руками над столом.
— Но как?
— Все знают, что Кесслер прислушивается к тебе. На самом деле все очень просто — в этом году подходит срок выплаты по векселям «Банку Независимости», и всем известно, что он будет просить отсрочки. Почему бы тебе не предложить Кесслеру продать акции и погасить задолженность?
Я прикинулся дураком.
— Разве у кого-нибудь есть столько денег, чтобы купить эти акции?
— Мой шурин заинтересован в том, чтобы купить пятьдесят процентов акций и стать партнером.
Я посмотрел на мистера Рота. За все время нашего разговора он не проронил ни слова.
— Ну а какова моя роль во всем этом? — мягко поинтересовался я.
— Ты будешь с нами, — ответил Стенли. — Если мы сможем стать равноправными партнерами в компании, я смогу купить половину всех кинотеатров Паппаса; таким образом, мы будем контролировать и кинотеатры, а уж отсюда всего шаг, чтобы взять бразды правления в свои руки.
Откинувшись на спинку кресла, я посмотрел на Стенли. А Фарбер внезапно загорелся. Подавшись вперед, он принялся с жаром говорить:
— Уверяю тебя, Джонни, это выгоднейшая сделка! С твоим опытом в производстве фильмов и с моим опытом организации проката мы сколотим настоящее состояние. Да что там! Мы всех будем держать в кулаке!
Увидев, что я взял сигарету, он поднес мне огня.
— Тогда мы сразу дадим коленом под зад этому Кесслеру.
Я глубоко затянулся и поглядел на него, затем на его шурина. Тот спокойно смотрел мне прямо в глаза.
— Мистер Рот, чем вы занимаетесь? — внезапно спросил я.
Он ответил ровным голосом:
— Мой бизнес — утильсырье.
Я также невозмутимо продолжил:
— Ну что ж, дела, наверно, у вас идут неплохо, если вы запросто можете выложить четыре миллиона.
Он пожал плечами.
— Неплохо, — коротко ответил он.
— Да нет, наверное, даже чересчур хорошо! — настаивал я.
— За время войны я накопил неплохой капитал, — просто ответил он. — Не то чтобы у меня денег куры не клюют, но хватает.