Торжественное открытие
Шрифт:
— Да, потому что у тебя получается все очень плохо.
Она продолжила записывать в свою импровизированную записную книжку, пока Мак засыпал ее информацией о местных жителях и ассоциациях. Машина поднималась в горы, но она не смотрела в окно. Она делала свои записи с описанием людей.
— Приехали, — объявил Мак, паркуя машину.
Сунув блокнот в сумочку, она открыла дверь. Дастин пнул ногой камень. Она обняла его, заметив, что он даже не смотрит на дом.
Как она уже говорила Дастину, погода была не единственным отличием от Аризоны. Архитектура здесь имела горную тематику. Она уже
— Летом все выглядит по-другому, правда, Дастин?
Ее сын только пожал плечами.
— Да. Господи.
Она отпустила его, когда он отстранился. Мак присоединился к ней.
— Он придет в себя, — сказала она, пытаясь успокоить не только брата, но и саму себя.
— Забавно, Джилл недавно сказала это о ком-то другом. Я не уверен, что так будет. — Мак вставил ключ в замок и распахнул дверь с преувеличенным поклоном. — Ваше новое жилище, мэм. Сэр.
Эбби рассмеялась. Дастин закатил глаза.
Открытая планировка вполне ее устраивала. Кабинет, столовая и кухня были огорожены бревенчатыми столбами, но каждый этаж был сделан из разных пород дерева. Они перетекали друг в друга, как горячая карамель в ириску. Мягкие ворсистые ковры, которые она купила в Санта-Фе, придавали деревенский вид.
— Ты можешь переставить мебель, как захочешь. Я сделал все, что мог, с грузчиками.
Она обняла его.
— Ты проделал огромную работу! Мне почти ничего не придется делать.
Дастин направился вверх по белой березовой лестнице, обернувшись, когда добрался до верха. Она взяла себя в руки. На лбу у него появились морщины, он хмурился, совсем как тогда, когда был новорожденным, готовый вот-вот заплакать.
— Ненавижу это место! Я хочу домой.
Его слова застряли у нее в горле.
— Ты профессионал в этом деле, Дастин, — мягко возразил Мак, поглаживая Эбби по спине, чтобы успокоить ее. — Ты знаешь, что поначалу бывает трубно, но потом привыкаешь.
— Я устал начинать все сначала! Почему ты не можешь этого понять? — Он бросился по коридору и захлопнул дверь своей третьей спальни за шесть лет.
— Лето будет долгим, — заметил Мак, притягивая сестру к себе.
Чувство вины снова поднялось из-за Дастина. И все же они найдут способ, чтобы он привык и считал это место своим домом.
Они должны это сделать, если собирались оставаться вместе, как семья, Эбби никогда не позволит это сломать.
5
Лихачи обычно выводили Пегги из себя визгом шин, создавая угрозу общественной безопасности. И все же серебристый «Феррари», промчавшийся по главной улице, словно его хвост был объят пламенем, сделал ее счастливой. Ее губы растянулись в широкую улыбку из обычного выражения «Я на дежурстве».
— Ах ты сукин сын! Я знала, что ты проявишь свое истинное
Она вспомнила чернильно — черные волосы и зеленые глаза Мэйвена.
Именно этого она и ждала.
Мысль о том, чтобы прижать его высокую, твердую фигуру к его мурлыкающей, сексуальной машине и надеть на него наручники, заставила совершенно непрофессиональный шар похоти, появившийся в ней, взлететь вверх. Было немного неловко от этого, но хуже всего то, что она чувствовала свою слабость перед этим мужчиной. Если бы она могла застрелить свое подсознание, то сделала бы уже прямо сейчас, выстрелив между глаз.
Она включила сирены, звук показался таким приятным, как гудок поезда для ребенка на Рождество. Она страстно желала увидеть его великолепное лицо, когда он опустит стекло, глядя на нее сверху вниз своих дорогих, отражающих солнцезащитных очков.
Но он не стал снижать скорость. Вместо этого машина вырвалась на несколько футов вперед. Ее пронзило удивление. Она вцепилась в руль.
— Значит, ты хочешь погонять со мной. Посмотрим, кто победит на этот раз, идиот.
Она нажала на газ, помня о пешеходном движении Дэа, когда ехала по главной улице, которая была вся разукрашена в красный, белый и синий цвета. Скоро в очаровательных магазинчиках и ресторанах соберутся толпы игроков в покер, жаждущих наживы. Как пилигримы, идущие к тому парню Далай-ламе, они стремились сюда издалека, чтобы сыграть в турнире против легенды.
— Не получится, если он будет сидеть в тюрьме, — пропела она, глядя на спидометр. Она ехала за пятьдесят, когда он свернул на главную дорогу, ведущую к каньону. Трасса 98 имела предательские изгибы, даже когда снег не покрывал двухполосную полосу. Она знала повороты и увеличила скорость, чтобы не отстать от «Феррари». Она не могла догнать его, чтобы встретиться лицом к лицу, но знала, куда он направляется. Ее машина справилась с управлением, но с таким же успехом она могла быть черепахой, гоняющейся за кроликом.
Она позвонила в диспетчерскую и кратко доложила о ситуации.
— Подозрительная машина. Следую за ней. Буду держать в курсе.
Если бы четыре полицейские машины заполонили отель Маквейна с включенными сиренами, он бы разозлился, как черт, но это лишило бы ее исключительного триумфа надеть самолично ему наручники и сопроводить в тюрьму.
Его машина продолжала мчаться по шоссе.
— Ты должен когда-нибудь остановиться. А потом мы с тобой поговорим. — Она оценила его скорость примерно сто двадцать. Как будто он был на той долбаной дороге в Германии, о которой все только и говорят. Как же ее называли? А, автобан.
Она вдавила педаль для большей скорости и подняла до ста. Она была рада, что на шоссе не было машин. Лавировать между ними на двухполосной полосе на такой скорости было бы опасно и глупо. Тут же появились мысли о Ките. Она всегда старалась не попадать в опасные ситуации, как какой-нибудь новичок лох. Она была всем для сына, и никуда не собиралась уходить.
Диспетчер запросила последние новости по рации.
— Все еще преследую. Буду оставаться на связи.
Ее улыбка исчезла. Этот чертов придурок заставил рисковать ее жизнью. Когда он выскочил на недавно вымощенную дорогу к отелю, визжа шинами, она последовала за ним.