Торжественное открытие
Шрифт:
Эмоции, жар и похоть довели ее до быстрого оргазма. Она тяжело дышала, когда его прикосновения усилились.
— Кончи еще, — приказал он.
Как будто у нее был выбор.
Рывок его пальцев подтолкнул ее выше, удовольствие заставило все внутри пульсировать долго и сильно.
Раздался звук разрываемого пакета из фольги. Она открыла глаза, видя, как он надевает презерватив. Приподнявшись на локтях, она коснулась его эрекции. Он убрал ее руку и схватил за другую. Растянулся на ней во всю длину и медленно вошел, растягивая, наполняя
— Не закрывай глаза, — вкрадчиво потребовал он и начал двигаться.
Ее бедра раскрылись шире, чтобы обхватить его тело, позволяя ему углубить проникновение. Его зеленые глаза удерживали ее в плену, заставляя стонать с каждым толчком.
— О Боже. Еще, — крикнула она.
Его темп ускорился, и она обхватила его ногами за талию, прижимаясь. На этот раз огонь был раскален докрасна, стал неудержимым, угрожая перекинуться на новую территорию. Он мог пробить любые барьеры, которые она когда-либо воздвигала против него.
— Мак, — закричала она.
Он остановился. Ее мышцы дрожали в ожидании.
— Я люблю тебя, — пробормотал он, заглядывая своими глазами прямо ей в душу, нежность и похоть сливались воедино в его взгляде.
Ее сердце взорвалось, послав крик из горла к губам.
— О, Мак. — Затем ее тело тоже взорвалось, извиваясь и дрожа в его объятиях.
Он безумно вонзился в нее и получил собственное освобождение, выкрикивая ее имя. Она обхватила его пальцы своими и позволила всему вокруг превратиться в одно розовое мягкое сияние.
Его учащенное дыхание щекотало ей ухо, но она не двигалась, не хотела двигаться. Она прижалась головой к его голове, углубляя их связь. Вдохнула запах пота и одеколона на его коже.
Наконец он отстранился и перевернул их на бок. Его пальцы откинули волосы, прилипшие к ее щеке, и прошлись по ее губам.
— Я люблю тебя. Когда ты начнешь думать обо всех причинах, по которым у нас ничего не получится, вспомни мои слова.
Да, она ненавидела его способность читать ее мысли. Он слишком хорошо ее изучил.
Его большой палец провел по области вокруг ее сердца.
— Если ты позволишь себе, думаю, ты тоже признаешься, что любишь меня.
Она отвела взгляд. Говорить об этом после того, что она почувствовала в его объятиях, было слишком запутанно.
— Ты можешь довериться своему сердцу, Пег. Я знаю.
Орган, о котором он говорил, стрельнул в ребро, как будто ему требовалось больше места. Она снова перевела взгляд на него.
— Я не знаю.
Он наклонился и легко поцеловал ее в губы.
— Ты храбрая и сильная. И когда ты решаешь кого-то полюбить, ты идешь ва-банк. — Его губы приподнялись в уголках. — Я уважаю это. Я такой же.
От его упоминания о покере у нее зачесались лопатки. Ей хотелось бы свалить все на постельных клопов.
— Ты хочешь сказать, что мы не так уж сильно отличаемся.
Он выскользнул с кровати и избавился от презерватива. Затем притянул
— Кроме физиологии, нет.
— Ты чертовски рисковал, рассказав мне о Дастине. — Разве поэтому она не выгнала его из своего дома? Она знала, что значила для него его семья, и, рассказав ей, он доказал, как много Пегги значила для него и как сильно он ей доверял. Боже, неудивительно, что она превратилась от этого в большую размазню.
Его рука убрала челку у нее со лба.
— Если бы я попросил тебя пообещать никогда ничего не делать с тем, что тебе рассказал, ты бы пообещала?
Ее локти прижались к бокам, пока она обдумывала. Могла ли она действительно дать ему это обещание?
Что у них было после всех проведенных расследований? Ничего. Понятно, что угроза была ложной. В этом он был прав.
И разве он не наказал этого сопляка? Он воспользовался услугами своего адвоката. Это было похоже на использование закона, верно? Это не было похоже на то, что ребенок выйдет сухим из воды, женщина внутри нее рационализировала обстоятельства.
Но в этом были замешаны федералы. На поиски были потрачены тонны денег. Это был ее долг — выполнять свою работу, возразил в ней помощник шерифа.
— Хорошо, обещаю, — заявила она, удивляя саму себя.
Когда он поцеловал ее, ее проклятое сердце засияло, как рождественские огни. Даже пальцы на ногах подогнулись. Она хотела лежать здесь с ним вечно. Он держал ее в своих объятиях, пока их тела не стали такими разгоряченными, целуя ее долго и глубоко. Наконец-то включился ее счетчик матери. Она посмотрела на часы и прижала руки к его груди.
— Нам пора одеваться. Киту скоро пора ложиться спать.
Его палец скользнул по ее предплечью, когда она села.
— Кит сказал бы об этом Дастину?
Смех, который она издала, был самым легким из всех, что был у нее в его присутствии. Ее улыбка хотела расшириться, пока не стала размером, как у клоуна. Отлично, она могла бы работать в цирке.
— Скорее всего, нет.
Он оттолкнулся от кровати и стал натягивать одежду, ухмыляясь. Когда он взял большой ком постельного белья и бросил его на кровать, любовный пузырь лопнул, обнажив будни. Она вздохнула. Прачечная. Боже, еще одна неразбериха, с которой нужно разобраться после того, как Кит уснет. Скорее всего он будет так возбужден от сладкого, что ей повезет, если он уснет до десяти часов. Летние часы были отстойными.
Мак вытащил простынь и аккуратно сложил ее. Затем он принялся вытягивать из общего комка ее джинсы, идеально сложив их.
— Что ты делаешь? — поинтересовалась она хриплым голосом от шока.
— Помогаю тебе разложить выстиранное белье. На это потребуется немного времени. А потом мы сможем отправиться за Дастином и Китом.
— Ты не настоящий, — сказала она, наблюдая, как он быстро и эффективно сортирует носки, рубашки и брюки в две стопки — ее и Кита.
От его мегаваттной ухмылки у нее перехватило дыхание.