Торжество долгой ночи
Шрифт:
Джеймс припарковал машину поодаль от поместья «Элфорд», здраво рассудив, что ни к чему заранее уведомлять врагов о прибытии. Небо над особняком накрыла тонкая вуаль сияния от уличного освещения. Нина уставилась ввысь, зачарованная мыслями о том, какое будущее готовил им Люциус. Было бы проще не знать о его способностях: меньше поводов для переживаний, меньше времени на раздумья, больше естественности.
– Я верно понял, что Люк сказал нам быть здесь, и мы приперлись без всякого плана? – голос Джеймса возвратил Нину к реальности.
–
Как бы парадоксально ни звучало, но их действия без плана – выверенный план Люка.
Джеймс открыл набитый оружием багажник и замер, пройдясь по содержимому оценивающим взглядом. Какая-то мысль легла на его лицо, окрасив суровостью. Нина приблизилась.
– Ты остаешься, – резко заявил он и начал заполнять внутренние карманы куртки запасными магазинами с патронами.
Такая бескомпромиссная констатация факта вызвала у Нины категорическое несогласие. Она воззрилась на Джеймса с очевидным протестом, но тот прикинулся, что не замечает ее. Это он умел делать лучше всех.
– Грей, возьми, – демонстрируя активную занятость, Джеймс протянул в сторону Грейсона пистолет. – Не все ж в рукопашную идти.
В глазах Грея отобразилось недоверие. Он собрался взять оружие, но Джеймс отвел руку в сторону, будто задирая его, и серьезно сказал:
– Или ты перебьешь всех нас.
– Я контролирую себя.
– Неужели? С каких пор?
– С тех самых, как ты вернулся, – ответил Грей, озлобленно глядя на Джеймса. – Пришлось научиться, чтобы случайно не размазать твою болтливую башку по стенке.
Джеймс положил в его ладонь пистолет, изображая своим видом, что вопросов больше не имеет. Лязг присоединяемого магазина тут же отвлек его – возле багажника копошился Кай, увидев которого, Джеймс надменно скрестил руки на груди.
– Эй, сучонок, давай быстрее, мы закрываемся.
– Меня зовут Кай.
– Да хоть папа римский.
Джеймс поднес зажигалку к сигарете и закурил, чтобы ослабить напряжение. Нина ждала подобного момента, когда смогла бы привлечь его внимание, и призывно щелкнула пальцами.
– Джеймс!
– Надеюсь, ты собираешься подарить прощальный поцелуй, потому что иначе мой ответ «нет».
– Я иду с вами.
– Поверь, обуза нам ни к чему.
Нина едва не задохнулась от возмущения. Руки горели нанести удар по заносчивой физиономии мужчины, который ни во что ее не ставил, но вместо этого она до скрежета сомкнула зубы, призвав себя к здравомыслию.
Джеймс по-прежнему видел в ней хрупкую смертную, и это задевало Нину, возможно, даже сильнее прочих обид. Должно быть, шрамы на ее теле трактовались им как уязвимость, но, если бы Джеймс захотел, он увидел бы в них проявление силы и стойкости.
– Кай, – протянутой ладонью Нина попросила его дать оружие. Он понял ее без слов и вручил боевой нож, придерживая за стальное лезвие.
– Ты предатель!
– Она все равно бы пошла.
– Да
Кай закатил глаза и оставил Нину отстаивать свои права самостоятельно. Убедившись, что никто не станет свидетелем дальнейшего разговора, Нина въедливо заглянула Джеймсу в лицо и возразила:
– Я никогда не была обузой.
– Знаю, – внезапно согласился он, чем вызвал некоторое недоумение.
– Тогда в чем дело?
– Не хочу рисковать тобой! – выпалил он так, будто эти слова слишком долго томились внутри. И тем не менее они нисколько не сбавили накала, подкинув в перепалку только новую искру гнева.
– Прекрати меня недооценивать! – воскликнула Нина.
– Прекрати меня мучить!
Они безмолвно сверлили друг друга взглядами, прерывисто дыша в пылу горячего спора. Джеймс сдался первым под напором упрямых серых глаз и обреченно всплеснул руками.
– Что я должен сделать, чтобы ты осталась?
Нина целиком осознавала выигрышность своего положения, она могла просить буквально что угодно: деньги, роскошь, извращенные удовольствия. Этот вопрос мог заключить Джеймса в рабство. Но что толку от взвешивания выгод, когда за решение взялось раненое сердце.
– Как только все закончится, снова исчезнуть из моей жизни.
Джеймс застыл, казалось, что дышать перестал, храня на лице сердитое выражение. Из всех возможных желаний ему явно не приходило в голову что-то столь неочевидное. На какое-то время он задумался, хотя ответ был известен с самого начала.
– Согласен.
Они завершили сделку выискивающими подвох прищурами. Нина собиралась уйти, но вдруг голос окликнул ее:
– Стой.
Она обернулась к Джеймсу.
– Что значит «в который раз мы об этом говорим?»
– Не понимаю тебя…
– Ты задала этот вопрос Люку.
– Все, что касается меня и Люка, дело исключительно нас двоих, – она намеренно скривила губы в таинственной усмешке, как бы поддразнивая.
Результат себя ждать не заставил: в глазах Джеймса промелькнула ревность, вызвавшая у Нины какое-то подлое ликование. Насупив брови, он минул девушку и не проронил больше ни слова.
– Мы идем? – Кай изъявил готовность выступить в путь, на что Джеймс кивком дал команду выдвигаться.
Нина смятенно смотрела на удаляющуюся фигуру демона, занимавшего не последнее место в ее жизни, поймав себя на мысли, что слишком просто она отпустила на смерть того, кто пробуждал в ней чувства, какими бы они ни были.
Окна поместья оказались темны – Лоркан ждал непокорных фамильяров. Из окрестностей не доносилось ни шороха, ни слабого звука. Джеймс ощущал гнет затишья с нарастающей сдавленностью в груди. Отстраненно разглядывая двор между прутьями изгороди, он сосредоточился на поиске сил для грядущего сражения.