Тот, кто должен
Шрифт:
– Не люблю, – кивнул тот.
Или не будет.
– Просто я понимаю, что она хорошая, что таких вообще нет. Умная, добрая, внимательная, проницательная. Но за то, что кто-то «хороший», никто никого не любит. Этого мало. То есть этого слишком много. Даже если знаешь про те ваши четырнадцать лет, этого много…
– Проваливай! – Мих встал и открыл ему дверь. – Ты ей сто лет не нужен, инженер хренов!
Макс поднялся, взглянул
– Я так и думал, что между вами что-то есть.
– Вали!
Он вышел. Только через полчаса Мих вспомнил о свидании с Ольгой.
На выходе остановил охранник.
– Вы из триста десятого кабинета?
– Да.
– А окна вы закрыли? Вот вчера на вас уборщица жаловалась, что вы вечно окна не закрываете, в коридоре курите и окурки в банке из-под кофе на подоконнике оставляете. А от них запах кислый.
– Толстая такая уборщица?
– Марина Федоровна. Вы вернитесь и окна проверьте, – распорядился дядька.
– Вы Марине Федоровне привет передавайте, – сказал Мих и направился к выходу.
– Эй, молодой человек, я на вас жаловаться буду вашему начальству.
– Жалуйтесь, – кивнул Мих.
6. СЕКС С ЛЕНКОЙ
Тогда еще не было слова «трахаться». Сейчас даже и не вспомнить, что тогда было – в эпоху до первых переведенных с английского видеофильмов и первых боевиков про кунг-фу. Мальчишки обозначали все матом, но не виртуозно. И никто не говорил «кинуть палку» – как кость собаке, потому что тогда еще не было уверенности, что женщине «это» нужно больше.
Но Ленке «это» нужно было больше. После уроков обычно шли к нему, потому что у Ленки дома была бабушка, а родители Миха никогда не возвращались с работы раньше семи. Детская свобода вскоре стала подростковой.
– Хочешь, я твоим родокам суп сварю, а ты скажешь, что сам? – предложила Ленка.
– А чего это ты такая добрая?
Она потупилась.
– Мих, у нас сегодня девочки в раздевалке говорили… ну, пока на физру переодевались, ну…
– Что?
– Ну, вот говорили, что Кузебный говорил, что он уже с девушкой спал.
Точно! Тогда это называлось словом «спал»!
– И что у нее сиськи были… большие.
– И что?
– А ты уже спал с кем-то?
Все с супа начиналось. И лучше бы в бадминтон пошли играть, пока ветер утих. В сентябре всегда сильный ветер.
– Нет, – честно ответил
– А ты знаешь, как это делается? – не отступила Ленка. – Оксанка спала с Козловым из 11-Б, говорит, что классно.
– Знаю, чего там не знать. Но тебе больно в первый раз будет.
– Ничего, я потерплю.
– И еще забеременеть можно.
– Это я знаю. Но у меня этих дел еще нет, месячных. Ну, то есть были, а потом обратно кончились.
Мих пожал плечами. О месячных он ничего толком не знал. Да и о самом процессе – понаслышке, сквозь чужие ухмылки, сквозь такие выражения, которых никогда не употребляли дома ни отец, ни мама.
– Так как? Сделаешь? – спросила Ленка. – Или я Женьку попрошу?
Женька был на год старше, из дома напротив, и мама всегда называла его дебилом из неблагополучной семьи.
– Не надо Женьку. Я все сделаю. Трусы снимай.
– Прямо тут? На кухне?
– Ну, хочешь на ковер пойдем?
– Ну, давай.
Пошли в зал. Ленка стащила белые трусы и аккуратно положила на стул.
– Ложиться?
– Ложись, да.
– На живот?
Мих подумал. Ленка была в юбке в складочку и в белой блузке. С этого учебного года в их школе отменили форму, но правила остались строгими: светлый верх, темный низ, никаких брюк для девочек. Юлька Филиппова пришла в джинсах «левайс», и классная отправила ее домой переодеваться, а до этого никто не слышал слова «левайс».
– На живот ложись, – сказал Мих, чтобы не видеть ее лица.
Так и с сексом. Никто не слышал слова «секс», но это не значит, что секса не было. Конечно, в онанизме Мих преуспел куда больше, но теоретически понимал, что нужно делать и какие части тела необходимо соединить, чтобы собрать этот конструктор.
Ленка легла на живот и задрала юбку, оголив круглую попку. И наблюдать за всем этим сделалось жутко приятно. Он опустился рядом и потрогал рукой ее маленькую белую задницу.
– А ты точно знаешь, что делать? – засомневалась Ленка.
Окончательное понимание пришло в действии. Ленка помогала обеими руками. Длилось все недолго, но он все сделал. Сам был в шоке. Правда, Ленка осталась безучастной.
– Все что ли?
– Ну, да.
– Я уже не девочка? Кровь должна пойти…
Никакой крови не было. Еще подождали.
– Ага, есть кровь, – немного успокоилась Ленка. – Спасибо. Не пойму только, что тут классного.