Тот, кто должен
Шрифт:
Он потянулся к ней невольно – то ли обнять хотел, то ли утешить, но Ленка отпрянула.
– Э, ты чего?
Быстро надела трусы и пошла на кухню.
– Так сварить твоим суп?
– Не надо.
Он думать не мог больше ни о чем, кроме секса.
Ленка не заходила два дня и в школе почти не разговаривала с ним. Потом появилась.
– Мих, знаешь, говорят, что в первый раз не всегда классно бывает…
– И что?
– Ты можешь еще раз?
– Могу.
– Ага, ну давай.
– Не понимаю, что в этом такого.
И хотелось ответить совсем не о том, о чем она спрашивала. Хотелось ответить «да», «всегда», «только с тобой».
Потом Ленка стала гулять с Женькой, потом с Юркой, который вернулся из армии, а потом Мих уже не следил за ее списком. Сам стал встречаться с девчонками, которым было с ним «классно». А Ленка заходила все так же – в гости, сварить суп, узнать телепрограмму, пожаловаться на любовника, обругать подругу. Он выучился на психолога, а она – на бухгалтера, сменила несколько фирм, набралась опыта. К счастью, подоспели компьютерные технологии и отпала необходимость выстаивать длинные очереди, чтобы сдать отчеты в налоговую и пенсионный фонд. Ленка в последнее время даже стала спокойнее. Осталось только уговорить Макса и организовать семейную жизнь в отдельно взятой квартире. Но вряд ли Макс теперь поддастся на уговоры…
Если между ними и была злость – то еще тогда, в четырнадцать. Потом растаяла. А оскорбления вроде «скотина» или «идиот» – просто привычка, память о детстве, в котором еще не было слов «неадекват», «укурок», «трахаться» или «фригидная сука».
7. РАЗГОВОР С ЗЕРКАЛОМ
– Здорово, здорово все получилось! – Ольга сама себе подлила из бутылки. – Ты за рулем, да? Вау-вау. А я выпью. Мне премию дали за вчерашний репортаж.
Себе Мих взял соку. В кафе было почти пусто – не пятница, не выходной, не День Молодежи, и премию никому сегодня не дали, кроме Ольги.
– Оперативненько у вас!
– Ну, не совсем за вчерашний, но и его учли, – хохотнула Ольга.
Была она в короткой джинсовой юбке и белой майке, похожей на мужскую, но настолько женской, что Мих ощутил внезапное покалывание в пальцах.
– И ты не подкачал, светило психологии! – продолжала она веселиться, встряхивая головой, чтобы откинуть от лица рыжеватые волнистые волосы. И даже это движение было наполнено жутко притягательной энергией.
– С микрофоном ты чертовски секси выглядишь…
– Я же сейчас без микрофона.
– Я представил.
Она присвистнула.
– Э, лишнего не представляй!
–
Ольга поставила бокал на стол, нахмурила брови.
– Что ты с места в карьер гонишь? Или все уже понял про меня, психолог?
– Понял, что мы рассуждаем примерно одинаково.
– Я о сексе с тобой и не собиралась рассуждать! – отрезала она.
– А кто говорит о сексе? Одни люди, например, об инопланетянах рассуждают: есть другие миры или нет, возможен ли контакт с ними, что можно считать доказательством существования внеземного разума. Это – не мы. Другие люди о чувствах рассуждают: есть ли любовь на свете, чем ради нее можно пожертвовать, насколько она долговечна, насколько является опорой для быта. Это – не мы. Третьи о пользе для общества рассуждают: почему зло не наказано, почему добро не торжествует, каковы пути и методы борьбы за светлое будущее, как детей правильно воспитывать. Это – не мы. Четвертые о Боге рассуждают: могла ли расцвести сухая лилия в храме, откуда нисходит благодатный огонь в Пасху, возможна ли вечная жизнь для праведников, вероятно ли воскрешение мертвых. И это тоже – не мы.
Ольга смягчилась, кивнула.
– Да, ты прав. Это не мы. У нас работа, будни, простые удовольствия. У нас – один день. И этот день сегодня. С тобой говорить – что с зеркалом. Но, может, это и мы… в чем-то. Я надеюсь…
Она помолчала. Потом воскликнула, словно вспомнив давнюю мысль:
– А у меня для тебя работа есть! Никаких теток в приемной!
– Да я ничего не имею против теток, – Мих пожал плечами.
Разговор с Ольгой не казался ему интересным и не увлекал даже в качестве прелюдии.
– Я доволен работой. Ненапряжно. Мог бы и собственный кабинет открыть, просто не хочу лишней ответственности. Мало ли… Сиганет какой-то урод с высотки, а ты казнись до конца дней своих. Я такое в кино видел, – он засмеялся.
– А если в социалке кто-то сиганет? – спросила Ольга.
– Это сколько душе угодно!
– Тебе бы работу вообще без живых людей…
– В морге?
– В журнал «Мозаика» не хочешь?
– В «Мозаику»? – удивился Мих. – Это же глянец. Зачем им психолог?
– Нужен. Они меняют курс, чтобы не утонуть в кризис. Переориентируются на глубину и психологию.
– Если глубину не рассчитают – точно утонут.
– В том-то и дело. Нужно сделать статьи глубокими, доступными и прикольными. «Мозаика» хочет стать больше, чем глянцем. И идея это хорошая, если ее толково раскрутить. А ты сможешь. Информации в Интернете полно. Я сама с «Мозаикой» сотрудничаю – блоки новостей для них леплю и светскую хронику. Выходят они раз в месяц, тоже «ненапряжно», как ты говоришь. И не будешь отвечать ни за каких психов.