Тот, кто рядом - 3
Шрифт:
– Я разберусь, - всовываю полку.
– Как придут, так и уйдут.
– А... они вообще учиться не будут, да?
– С чего ты взял?
– беру следующий саморез.
– Аню буду учить сам. Возможно, и Витю - но надо разобраться, что он вообще хочет и что вообще может. После четвертого класса пойдет в кадетскую школу.
– Интернат?
– Да, - киваю.
– Тут, в Москве.
Молчит.
Кошка трогает лапой пачку саморезов.
Спустя сорок минут шкаф собран. Не идеально,
– А... можно спросить?
– вдруг интересуется Андрей.
– Можешь не спрашивать, можно ли спросить, - вздыхаю.
– Я же тебе уже говорил. Спрашивай, что хочешь. Отвечу.
– А зачем вам... все эти вещи, предметы? Вам ведь это не нужно, по сути.
– Не нужно, - соглашаюсь.
– Но у меня есть люди, которые нуждаются в вещах. Это раз. Два в том...
Поднимаю взгляд на Андрея.
Смотрит внимательно, ожидая продолжения ответа.
– Два в том, - медленно говорю, - что если мы живем среди людей, то мы стараемся быть на них максимально похожими. В пределах разумного, конечно.
– Ясно, - чешет в затылке.
Ясно, что ничего не ясно.
Отбираю у кошки бумагу, в которой были завернуты саморезы. Сами саморезы приходится собирать по всей комнате.
Обустройство обеих квартир занимает неделю. Но с квартирой для Ромы помогает Апрель - я бы не успел один установить все скрытые камеры, которые хотел.
***
Хабаровск встречает промозглым дождем, хотя и середина сентября. Впрочем, дело ближе к октябрю - оно и логично.
Стряхиваем с одежды наледь.
– Как мороженые селедки, - комментирует птенец.
– В глазури.
– Чем выше поднимаешься, тем холоднее, - пожимаю плечами.
– Одежда остыла. И ты остыл. Потом ты пошел вниз через влажный воздух с моросью, и оно намерзло.
– Да знаю, - встряхивает плащ, с которого летят ледяные крошки.
– Тогда пойдем в дом, - киваю на окна.
Андрей с детьми прибыл домой еще днем.
***
Я могу много. Но только по очереди.
Все и сразу - не получается.
Дети. Апрель. Точнее, сперва Апрель, а затем дети. Птенец– первоочередное.
Ему надо приучаться к свету.
Это во всяких таких фильмах и книжках - укусил вампир, и дальше такое чудище вылезает - и сила есть, и все может.
В жизни так не получается. У только что пробудившегося птенца преимуществ совершенно нет. Свет смертелен. Физической силы нет. Летать не умеет. Ускоряться, оставлять себе знания выпитых– тоже учится не сразу.
Поднимаю голову.
Желтая ветка колышется за окном.
Один плюс - мы "живем" бесконечно долго. Времени может хватить на все.
К свету приучают долго и методично, хотя прием до безобразия простой - океан, глубина... а потом потихоньку в дневное время подъем до максимально терпимого уровня.
Меня этому учить стали в тридцать лет. Раз или два в неделю.
Поднялся я на поверхность первый раз спустя восемьдесят лет. И тут же нырнул обратно - уж больно солнышко жглось.
Искусственный ультрафиолет, кстати, нам безвреден. Как и радиация. Правда, до какого уровня, не знаю - не проверял. Да и не горю желанием проверять. Хотя один раз подобрался к саркофагу Чернобыльской АЭС. Вреда это не принесло, хотя я сильно глубоко и не проникал.
После того, как остался один - тренировки продолжал. И спустя две сотни лет после пробуждения первый раз сумел пробыть на открытом пространстве с восхода до заката.
На день зимнего солнцестояния.
***
Без людей было бы проще - я мог бы оставаться с Апрелем где-нибудь на побережье или острове столько, сколько нужно. Даже с одним Андреем. Кошка не в счет - кошка привычная. Рыбкой бы отъелась.
Но у меня еще Аня и Витя.
И их надо учить.
Пальцы бегают по клавиатуре. На экране - длинный листинг программы.
Рядом со столом горизонтально в воздухе висит Апрель. Перед ним тоже раскрытый ноутбук.
Жмет клавишу, и противодействующая сила немедленно отталкивает его прочь.
Падает на пол.
Вздыхает, возвращается в прежнее положение.
– Слушай, может, я сяду за стол как белый человек, а?
– интересуется через пять минут.
– Не-а.
– Ну, а антигравитацию потом потренирую...
– Не-а.
– Ну, Шеш, не будь злым!
– канючит.
– Я злой?
– прищуриваюсь.
– Тебе сколько лет, Младший? Ты летаешь, как г...но в проруби плавает.
– Я в плену семьдесят лет отсидел!
– Вот именно! Тебе наверстывать надо, а не плакаться, какой ты бедный несчастный al'lil, которого злой Наставник заставляет учиться.
– И куда мне торопиться?!
– Куда?
– медленно поднимаюсь со стула и закрываю крышку ноутбука, не сдвинувшись в воздухе ни на миллиметр.
– Хочешь до трехсот лет птенцом быть?
– Медленно, но верно!
– Да?
– прищуриваюсь.
– А если у тебя твоя охота начнется завтра?
– В смысле?
– вскидывает голову, теряет концентрацию и опять падает на пол.
– Ты чего, Старший? Ты чего, прогоняешь?