Тот, кто рядом - 3
Шрифт:
– Нет, - встаю ногами на потолок.
– Я просто не знаю дату своего ухода в Тень.
– И...
– Что, если она будет завтра?! Что, если завтра ты останешься один? Ты подумал? Тебя ж изловят через пару месяцев максимум. Или одичаешь еще быстрее.
Сидит на полу.
– Я...
– Время, Младший. В одну прекрасную ночь я не вернусь к тебе. И дай Тьма, чтобы в эту ночь и другие последующие ты вспоминал меня не с проклятиями, убегая от очередной несостоявшейся жертвы или же от какой-нибудь ловушки, а с благодарностями, понимая, что я успел тебе дать минимум. Необходимый минимум, Апрель. Что ты, хоть и летаешь, как пингвин,
Отрываюсь от потолка и, перевернувшись в воздухе, встаю на пол обеими ногами.
– Все твои умения, что ты выпьешь - ничто. Люди не летают. Люди не ведают проблемы солнца. Никто и никогда из людей не передаст тебе точные знания, как правильно перенаправить гравитацию. Даже если это и представимо теоретически - только я могу показать это на практике. Указать на ошибки, методы применения. Векторный щит– это наше изобретение. Одно из немногих, сделанных нашим видом. Твой яд - уникальная жидкость, способная не только убивать, но и лечить. Иногда даже возвращать к жизни. Ты можешь не подозревать, но иногда это вполне может понадобится. Например, усыпить еду и сохранить про запас. Поддерживать в ней жизнь ровно столько, сколько требуется. Ты знаешь, сколько я извел людей, прежде чем сумел мало-мальски верно изменить состав яда? Несколько тысяч. При чем это сейчас людей - как песка в пустыне. Раньше их было в миллионы раз меньше. И иногда приходилось заводить, как Аугусто, отдельные деревни. И каждый человек был на счету. А люди имеют свойство дохнуть со временем, просто так - в силу возраста. И ты должен уметь поддерживать в них жизнь пусть не идеально - но хоть как-то. Рисование, приготовление пищи, программирование и переводы - все это чушь, по большому счету. Это развлечение. Ты - не человек, Апрель. И будь добр, постигай науку для не-людей. Потому что люди тебе никогда не станут друзьями. Равными друзьями. Низшими - пожалуйста. Но никогда не равняй их с собой. Никогда.
Что-то я последнее время стал часто проникновенные речи произносить.
Апрель чешет в затылке, поднимается с пола.
– Понял.
Усаживаюсь обратно за ноутбук.
– А ты мог бы убить своего слугу? Я имею ввиду этого, который Андрей, - интересуется на кастильском диалекте спустя минуту.
– Конечно, - пожимаю плечами.
– Что за вопросы?
– И что он должен для этого натворить?
– Он должен быть опасен для меня живым, - отвечаю.
– Хм... а пример можно?
– Пример... Несу я Андрея на приемлемой для него высоте, а за нами вдруг увязывается самонаводящаяся ракета. Или же с визуальным наведением - неважно. Если догонит и взорвется - будет хана нам обоим. Если я брошу Андрея и свалю в максимальном темпе - хана будет только Андрею. Сам понимаешь, из двух зол я выберу меньшее.
– Не, я не про это, - отодвигает ноутбук.
– Я про другое. Я имею ввиду намеренно лишить жизни. Не выбор погибнуть вам обоим или только ему одному. А какой-нибудь... ну...
– Когда он может жить хорошо и счастливо, но при этом буду страдать я?
– договариваю за птенца.
– Да, точно. Именно это!
Задумываюсь.
– Если он попадет в руки спецслужб, скорее всего.
– Но ведь ты можешь всегда выждать время. Лет сто. Через сто лет его уже не будет в живых однозначно, - возражает.
– Но информация, полученная от него, останется. Через сто лет люди будут намного интенсивнее обмениваться данными, чем сейчас. Раньше это было неопасно. Те же сто лет назад - какие были у людей носители? Бумажные в основном. Бумага портилась, терялась. Пересылка занимала время. Сейчас же пара секунд - и любые сведения могут оказаться в любой точке Земли. Я раньше мог, накосячив во Франции, перелететь в Японию и поселиться там без особых хлопот. Теперь же, будь уверен, об инциденте в Москве знают и в США, и в Европе... где угодно, разве что в каком-нибудь Занзибаре не ведают. А через сто лет и в Занзибаре будут узнавать мгновенно.
– И... что делать?
– Вариантов два. Первый - ничего не делать. Сидеть на попе ровно, с людьми общаться только в рамках питания. Второй - саботировать развитие цивилизации, чтобы техническое развитие замедлилось в приемлемых для нас рамках.
– Звучит пессимистично.
– Да, особенно второй вариант, - соглашаюсь.
– Ибо нас очень мало, а Аугустовских птенцов еще надо учить. Двести лет - долгий срок, если не четыреста. Я могу заломать любого человека, но они легко задавят меня количеством. И даже если я смогу силой или ядом подчинить себе президента и верхушку страны - стран-то в мире не одна и не две. Договариваться? С людьми договариваться никогда нельзя, птенец. Люди всегда будут искать вариант, чтобы обмануть. Всегда.
– А обмануть их?
– Какая разница, птенец? Неважно, на чем будет основан наш договор, и сколько в нем будет лжи с моей стороны - меня будут хотеть обмануть. И, что самое противное, они будут пытаться, и не раз. И верить мне не будут все равно - буду ли я говорить правду или врать. Это раз. Два в том, что этот договор будет исходить от меня, хотя они будут думать, что сами хотят этого. Если al'lil не хочет, его невозможно заставить, ты помнишь. И я уже буду в заведомо ущербном положении. Мне придется делать вид, что я верю их лжи и иногда поддаваться... и не факт, что однажды я не поддамся настолько, что действительно окажусь побежденным.
– Это да, - вздыхает, кладет руки на стол.
– Люди - твари еще те. Размножаются, как тараканы. Признавайся, твоя работа?
Непонимающе гляжу на птенца.
– Ну, ты из нас самый старый тут. Вся нынешняя цивилизация, считай, у тебя перед глазами прошла. Сам говорил, иногда людей приходилось разводить, как кроликов. Это ты им прокачал жизнеспособность и плодовитость?
– Я?
– фыркаю.
– Нет, они сами. Причем только последние лет сто. До этого смертность была мама не горюй, и даже без учета моих жалких усилий. Потом появилась медицина, и количество факторов, переставших быть смертельными, резко увеличилось.
Барабанит пальцами по столу.
– А если как-нибудь... подсократить их количество? Например, эпидемию какую начать.
– Можно, - киваю.
– Только вирус вывести надо. Лаборатория нужна, эксперименты. Это работа не на десять лет. И не на четыре руки - с учетом твоих.
– Аугусто подключить?
– И даже не на шесть.
– Украсть готовый? У людей хранится множество штаммов, потенциально смертельных... если вдруг вырвутся.
– Размышляешь, как уничтожить человечество?
– усмехаюсь.
– А почему нет?
...- Если твой птенец спросит тебя, как уничтожить всех людей разом, значит, пришло такое время, - Наставник лежит на гладкой каменной площадке и смотрит в небо. – Хотя лет сто-сто пятьдесят у тебя в запасе, может быть, и будет.
– Всех людей?
– хмурюсь.
– Зачем? А чем питаться ?