Тот, кто умрет последним
Шрифт:
— Можно сесть за твой стол?
Она подняла глаза и увидела Тедди с подносом в руках.
— Да ради Бога. Но ты же знаешь, что случится, если ты сядешь со мной.
— Что?
— Тебе никогда не стать одним из крутых ребят.
— Я бы и так никогда им не стал.
Он уселся, и Клэр уставилась на его еду, состоящую из отварного картофеля, брюссельской капусты и лимской фасоли [97] .
— Ты что, вегетарианец?
— У меня аллергия.
— На что?
97
Лимская
— На рыбу. Креветки. Яйца, — он загибал пальцы, подсчитывая свой аллергический список. — Пшеницу. Арахис. Помидоры. И вроде бы, но я не уверен, на клубнику.
— Боже, как же ты с голоду-то не помер?
— Я такой же плотоядный, как и ты.
Она посмотрела на его бледное личико, руки-спички, и подумала: «Ты наименее плотоядный мальчишка из всех, которых я встречала».
— Я люблю мясо. Вчера я ел курицу, — он помолчал, и его щеки внезапно порозовели.
— Прости, — пробормотал Тедди.
— Я не убивала Германа. Несмотря на то, что все обо мне говорят.
— Далеко не все говорят это.
Она швырнула вилку на стол.
— Я не тупая, Тедди.
— Уилл верит тебе. И Джулиан говорит, что хороший следователь всегда избегает поспешных суждений.
Она взглянула на другой стол и поймала усмешку Брианы.
— Бьюсь об заклад, она уж точно меня не защищает.
— Это из-за Джулиана?
Клэр уставилась на Тедди.
— Что?
— Вы с Брианой поэтому ненавидите друг друга? Потому что вам обеим нравится Джулиан?
— Я не знаю, о чем ты говоришь.
— Бриана сказала, что ты втрескалась в него.
Тедди посмотрел на Медведя, виляющего хвостом и надеющегося на еще один кусочек пищи.
— И вот почему ты всегда так трясешься над его собакой, это чтобы понравиться Джулиану.
«Так вот что все думают?» Она внезапно оттолкнула Медведя и рявкнула:
— Хватит приставать ко мне, глупая собака.
Вся столовая услышала это и повернулась, чтобы увидеть, как Клэр вскочила на ноги.
— Почему ты уходишь? — спросил Тедди.
Она не ответила. Просто вышла из столовой и направилась на улицу.
Снаружи еще не стемнело, но уже наступили длинные летние сумерки. Ласточки кружились и делали петли в небе. Она обошла здание по каменной дорожке, безучастно рассматривая тени от ярких вспышек светлячков. Сверчки щебетали так громко, что сначала Клэр не услышала треск над головой. Затем что-то упало и с глухим стуком приземлилось у ее ног. Кусок шифера.
«Он мог бы ударить меня!»
Клэр подняла глаза и увидела фигуру, стоящую на краю крыши. Вырисовываясь на фоне ночного неба и раскинув руки, как крылья, она, казалось, готовилась взлететь.
«Нет», — хотела закричать Клэр, но ни единого звука не вышло из ее горла. — «Нет».
Фигура прыгнула. Напротив, в темнеющем небе ласточки продолжали кружить и парить, но тело падало прямо вниз обреченной птицей с подрезанными крыльями.
Когда Клэр вновь открыла глаза, она увидела черное озерцо, расползающееся по дорожке, словно корона окружающее разбитый череп Анны Уэлливер.
Главным
98
Брюки карго — свободные брюки прямого кроя с широким ремнем и большим количеством карманов, расположенных не только по бокам и на ягодицах. (прим. Rovus)
— Я доктор Эмма Оуэн. А Вы доктор Айлз, верно?
— Хорошая догадка! — ответила Маура, пока они машинально пожимали друг другу руки, хотя ей было непривычно и странно проделывать это с другой женщиной. Особенно с женщиной, которая едва ли выглядела достаточно взрослой, чтобы закончить колледж, а уж тем более факультет патологии.
— Вообще-то это не догадка. Я видела Ваше фото в статье, которую Вы написали в прошлом году для журнала «Судебно-медицинская патология». Далджит постоянно о Вас рассказывает, поэтому мне кажется, что я уже с Вами знакома.
— Как там Далждит?
— Всю неделю он проводит отпуск на Аляске. Иначе прибыл бы сюда сам.
Маура, с иронической усмешкой, произнесла:
— Вообще-то это тоже был мой отпуск.
— Что за отстой. Приехала в Мэн, и мертвецы последовали за Вами.
Доктор Оуэн вытащила из кармана бахилы и с грацией танцора легко нацепила их сначала на одну, а потом и на вторую ступню, при этом балансируя на одной ноге. Как и многие нынешние молодые женщины-врачи, изменившие лицо профессии медика, доктор Оуэн казалась умной, спортивной и уверенной в себе.
— Детектив Холланд уже проинформировал меня по телефону. Вы видели, как это произошло? Не заметили никаких признаков суицидальных мыслей, депрессии?
— Нет. Я в таком же шоке, как и все остальные. На мой взгляд, доктор Уэлливер казалась абсолютно нормальной. Единственное, что сегодня было не как обычно — она не пришла обедать.
— А когда Вы в последний раз видели ее?
— Около полудня. Насколько знаю, ее последняя встреча с учениками была в 13 часов. После этого ее никто не видел. До тех пор, пока она не прыгнула.
— Есть ли у Вас какие-то предположения? Какие-нибудь мысли по поводу того, почему она могла это сделать?
— Абсолютно никаких. Мы все озадачены.
— Отлично, — со вздохом произнесла женщина, — если уж такой эксперт, как доктор Айлз пребывает в неведении, то у нас здесь настоящая детективная история.
Она натянула перчатки из латекса.
— Детектив Холланд сообщил, что у вас есть свидетель.
— Одна из учениц видела, как все произошло.
— О, Господи. Это обеспечит ребенку ночные кошмары.