Тот же самый страх
Шрифт:
– Дженни, мне очень жаль! – оборвал ее Филип. – Я не должен был так говорить. Но я вижу, что у тебя на душе что-то еще. В чем дело?
– Ни в чем. Совершенно ни в чем! Но та ужасная женщина…
– Хлорис? О!
– Почему ты говоришь «О!»? – вскричала Дженнифер, вскидывая голову. – Ты бы, не задумавшись ни на минуту, переспал с нею! Ведь так?
– Откровенно говоря, действительно так. Погоди, не убегай. Послушай меня! Все слишком сложно, мне трудно тебе объяснить.
– Пусти меня!
– Нет! Но если я когда-нибудь и переспал с ней, Дженни,
Наступило молчание. Вскоре Дженнифер, подобно всем сестрам Евы, повела себя в высшей степени непоследовательно.
– Тогда почему ты не встретишься со своими врагами лицом к лицу? – воскликнула она. – Полковник Торнтон сейчас в столовой. Нет, он не хохочет, а просто улыбается, представляя, как ты сейчас валяешься в грязи, избитый до полусмерти. Ступай туда, распахни дверь пошире и объяви ему, куда он может убираться вместе со своим вызовом!
– Нет.
– Почему же?
– Потому что я не люблю дешевки. Если победил, молчи. Не злорадствуй!
– О боже! – Дженнифер изумленно воззрилась на него. – Когда же ты перестанешь быть джентльменом? Особенно… со мной? Я тебя ненавижу!
Она снова попыталась вырваться и убежать, но он ухватил ее за запястье и остановил на бегу.
– Ненавидь меня сколько хочешь, но сейчас…
– Я тебя не ненавижу. Ты это знаешь. Но иногда мне хочется тебя убить!
– Причем одним ударом? Перестань, Дженни. Я пытаюсь тебя развеселить!
– Ты… стараешься ко мне подольститься?
– Разумеется! Ненавидь меня сколько хочешь, особенно сейчас, но вспомни, что мы с тобой не в двадцатом веке, и выражайся осторожнее в присутствии посторонних. Нам нужно немедленно уходить отсюда.
– Как?
– Через дом. Там наши плащи и накидки.
– Филип! Твой воротник и галстук! Не желаю, чтобы тебя застали в таком виде!
Он отпустил несколько замечаний о пропавших воротнике и галстуке, которые привели бы в ужас Королевское общество галантерейщиков. Дженнифер, только что негодовавшая
против его небрежного вида, сразу сделалась кроткой как овечка.
– Что же касается всего остального, – продолжал он, – Хопвит и миссис Поппет, видимо, уже прибыли в наш загородный дом. Сейчас, должно быть, почти полночь. Сомневаюсь, что меня попытаются арестовать уже сегодня.
– По-твоему, тебя арестуют?
– Скорее всего. Но сегодня – вряд ли. Они все еще сидят за столом. Мы должны незаметно проскользнуть мимо дверей. Пошли – тихо!
Дженнифер приложила руку ко рту: с трех сторон эркер-ного окна из-за пунцовых занавесей с золотыми шнурами, уложенных тяжелыми складками, на улицу пробивался яркий свет. Однако у них не было другого выхода. Приходилось рисковать.
Нижний вестибюль, увешанный портретами его королевского высочества кисти художников голландской школы, был пуст, если не считать высокого лакея. Лакей в белом парике, в красной с золотом ливрее, пышно разукрашенной
Слева, из-за закрытых дверей столовой, доносились громкие голоса и неразборчивый рев. Раздув восковый фитиль, лакей сурово оглянулся на вошедших и бесшумно двинулся к ним. Когда он заговорил, губы его почти не шевелились, однако слова внушали надежду.
– Благослови вас Бог, сэр! Вы воздали ему по заслугам. Филип вопросительно мотнул головой в сторону черных
с золотом дверей.
– Через минуту-другую, – продолжал чревовещать лакей, – они запоют. Шерри потребует фортепиано, а его королевское высочество – виолончель: он будет исполнять соло. Они поднимутся в музыкальный салон наверху…
Особого призыва к пению не потребовалось. Гости глухо застучали рукоятками ножей по столу; гул нарастал. И вот надо всем возвысился богатый тенор мистера Шеридана, который затянул самую веселую песню собственного сочинения, вошедшую в «Школу злословия»:
За робкую деву пятнадцати лет, За вдову, что на пятом десятке…К нему присоединялись другие голоса и подтягивали:
За роскошную даму, затмившую свет,За живущую в скромном достатке, –Дайте вина,Выпьем до дна!Клянемся, что этого стоит она!И все голоса, за исключением самого мистера Шеридана, затянули второй куплет:
За красотку…– Слышите? – почти не шевеля губами, осведомился лакей. – Вам лучше поторопиться, сэр. Им уже все известно…
– Об исходе драки?
– Да, да. Его королевское высочество отправил майора Хангера наблюдать.
– Но я не видела майора Хангера! – прошептала Джен-нифер.
– Возможно, и так, мисс. Но он был там. Вернулся и распахнул двери так широко, что я все слышал. «Сэр, – закричал он во все горло, – Гленарвон побил Молота и послал его в нокаут!»
– И что они сказали?
– Ничего, сэр. Все вроде как окаменели – кроме красивой жены вашей светлости. Она встала и как будто хихикнула. «Разве я вам не говорила?» – спросила она, а сама все время поправляет прическу. Тут двери закрылись.
Дженнифер всплеснула руками.
– Видите, сэр? – продолжал лакей-чревовещатель, бесстрастно глядя поверх их голов. – Они ждут, что вы вернетесь. Вы не сможете уйти до тех пор, пока сам принц не решит, что пора расходиться, – так будет не по этикету. Вам лучше поторопиться.
– Да, конечно! Позволено ли мне потребовать свою карету, если она окажется здесь?
– Предоставьте дело мне, сэр. Следуйте за мной. Я… Двойные черные с золотом двери открылись и тихо закрылись. В вестибюль вышел мистер Ричард Бринсли Шеридан.