Товарищи в борьбе
Шрифт:
– Ждем указаний, - растерянно ответил, прощаясь, комбат.
Позже мне удалось узнать на этот счет следующее.
Командующий объединенными силами двух западных округов Армии Крайовой полковник Кжижановский действительно получил от лондонского эмигрантского правительства приказ прекратить боевые действия против немецко-фашистских войск и сосредоточить все три имевшиеся в его распоряжении пехотные дивизии южнее Вильнюса, в районе Тургели (Тургеляй).
Чем руководствовались реакционеры, совершая такой шаг?
Мне думается,
По прибытии на хутор меня ожидал еще один сюрприз: штаб корпуса разместился в польском доме.
– Проше бардзо, пане генерале! - поприветствовала меня преждевременно состарившаяся женщина с бледным, худым лицом и грустными глазами. - Прошу покушать, что бог послал. - И, не дожидаясь ответа, принесла яичницу, хлеб, крынку холодного молока.
Я очень проголодался, и уговаривать меня не пришлось. Тем временем полька рассказала, что живет с двумя дочерьми и подростком-сыном.
– А где муж?
Женщина, не сдержавшись, зарыдала.
– Расстреляли немцы - он был учителем.
В дом стали заглядывать соседи, тоже поляки. Я пригласил всех на веранду. Завязалась оживленная беседа. Хуторяне сразу же начали жаловаться на аковцев (Армию Крайову). Особенно возмущался их поведением высокий сухопарый старик, у которого они отобрали лошадь.
– Пусть пан генерал прикажет, чтобы вернули мне коня, - просил он.
Когда я объяснил ему, что Армия Крайова не подчинена командованию Красной Армии, он все еще повторял:
– Ведь вы генерал и поляк, а приказ генерала должны все выполнять.
Я завел разговор о польской армии, сформированной в СССР. Крестьяне имели о ней самое смутное представление.
– Так то ж Советы, - говорили они. - То не поляки!
– Как не поляки?! Разве вы не слыхали о генерале Зигмунте Берлинге?
– Слыхали.
– А Александр Завадский? Разве он не поляк?
– Он-то поляк... А все остальные там русские.
– Кто вам сказал такую чушь?
– Мы слушаем радио из Лондона.
Оказалось, антисоветская пропаганда эмигрантского правительства посеяла свои отравленные семена. Я постарался разъяснить собравшимся крестьянам истинное положение дел. И даже по отношению ко мне при расставании мог судить, что они поняли меня и мои слова их во многом переубедили.
Наши войска с упорными боями продвигались на запад, к реке Неман. Сопротивление гитлеровцев возрастало: вводились в бои свежие части, прибывшие из Германии и переброшенные с других участков фронта. Противник спешно укреплял свои рубежи на реках Неман и Шешупе - последних крупных водных преградах на пути к Восточной Пруссии.
На западном берегу Немана против войск 3-го Белорусского фронта было сосредоточено свыше десяти
В ночь на 14 июля передовые части 338-й и 159-й стрелковых дивизий под прикрытием темноты форсировали Неман в районе Пуни. 184-я стрелковая дивизия, завершив разгром противника северо-западнее Вильнюса, к исходу того же дня форсированным маршем подошла к Неману близ местечка Юнчионис. Начались напряженные бои за удержание и расширение плацдармов.
Ратные успехи 45-го стрелкового корпуса получили высокую оценку: приказом Верховного Главнокомандующего ему было присвоено почетное наименование Неманского. Все три его дивизии, очень многие бойцы и командиры были представлены к награждению орденами.
Мне хорошо запомнилось собрание партийного актива 184-й стрелковой дивизии: коммунисты давали клятвенное обещание бить врага беспощадно, "загнать фашистского зверя в его логово". И надо сказать, что их слова подкреплялись, как всегда, практическими делами.
10 августа противник дважды атаковал оборонительные рубежи этой дивизии, но вынужден был отойти с большими потерями. Наши бойцы, и прежде всего коммунисты, проявили в этих боях непоколебимую стойкость.
На орудийный расчет старшего сержанта коммуниста Моисеенко обрушились вражеские танки с мотопехотой. Меткими выстрелами артиллеристы подбили два танка, а прорвавшуюся пехоту встретили огнем из автоматов. Под стать командиру расчета действовали наводчик орудия Голохвостов, замковый Максутов, заряжающий Шлихтов.
Высокую боевую доблесть показали в тот день коммунисты Громов, Шукуров и многие другие.
15 августа в полдень началась мощная артиллерийская подготовка, после чего полки 159-й и 184-й стрелковых дивизий перешли в наступление. Первым поднялся в атаку батальон во главе с капитаном Кочневым и его заместителем по политчасти капитаном Костенко. Бойцы стремительным броском преодолели зону заградительного огня, ворвались на позиции противника и овладели ими. Особо отличились воины роты старшего лейтенанта Дудкина. Пока один взвод очищал траншею от гитлеровцев, рота устремилась вглубь, не давая врагу закрепиться. Отступая, противник бросил батарею исправных орудий и запас снарядов. Начальник артиллерии 262-го полка капитан Лоскутов распорядился развернуть орудия и открыть из них огонь по фашистам.
С продвижением в глубину обороны сопротивление врага стало, однако, нарастать: гитлеровцы переходили в контратаки, применяя "тигры", "пантеры", "фердинанды".
Упорные бои не утихали в течение нескольких дней. Противник ввел в бой свежую пехотную дивизию, до 200 танков, часть из них была окрашена в песочный цвет: видимо, то были остатки доставленной на Восточный фронт африканской армии Роммеля. Против них мы выдвинули на прямую наводку всю противотанковую и даже часть корпусной артиллерии.