Трагедия армянского народа. История посла Моргентау
Шрифт:
Я впервые столкнулся с болгарскими проблемами в конце мая, когда болгарский посол М. Колушев уведомил Роберт-колледж о том, что болгарские студенты на смогут остаться до конца учебного года и должны будут вернуться домой 5 июня. В женский колледж Константинополя также поступило сообщение, что болгарские девушки должны вернуться домой к тому же времени. В этих американских учебных заведениях было много болгарских студентов, по большей части достойных представителей своей страны. Именно благодаря этим колледжам сложились дружеские отношения между далекими Соединенными Штатами и Болгарией. Раньше ничего подобного не было.
Во всех кругах обсуждалось, что бы это значило. Иначе и быть не могло. Болгария была у всех на устах. Вступит ли она в войну? Если да, то на чьей стороне? Сегодня появлялась информация, что она присоединится к Антанте, завтра – что станет союзницей стран оси. Создавалось впечатление, что она торгуется с обеими сторонами, стараясь добиться для себя самых выгодных условий. Если Болгария присоединится к Антанте, для болгар нежелательно оставаться в Турции. Поскольку юноши и девушки в американских учебных заведениях Константинополя обычно были выходцами из высокопоставленных болгарских семей (среди них, к примеру, была дочь генерала Иванова, возглавлявшего болгарские армии в Балканских войнах), болгарское правительство, естественно, было заинтересовано в их безопасности.
Таким образом, общественное мнение склонилось к тому, что Болгария решила принять сторону Антанты. Новость быстро распространилась по Константинополю. Особенно сильное впечатление она произвела на турок. Доктор Патрик, руководившая женским колледжем, поспешно организовала церемонию вручения дипломов для своих болгарских студенток, которую я посетил. Это было довольно грустное мероприятие, больше напоминавшее похороны, чем праздник. Все болгарские девушки находились в крайне взвинченном состоянии, некоторые даже были близки к истерике. Они считали, что война неизбежна и их отправляют домой только для того, чтобы избавить от турецкого плена. Их было искренне жаль и хотелось как-то развлечь. И мы отвезли их в американское посольство, где провели прекрасный вечер. После ужина глаза девушек высохли, и они стали петь красивые болгарские песни. В общем, начавшийся неудачно день завершился очень приятно. На следующее утро девушки уехали в Болгарию. Несколько недель спустя болгарский посол сказал мне, что правительство созвало всех студентов домой для политического эффекта. Большой вероятности немедленного вступления в войну нет. Просто Болгария желает дать понять Германии и Турции, что она может присоединиться к Антанте. Болгария, как все мы подозревали, находилась на перепутье. Единственным бесспорным фактом в позиции этой страны было желание получить Македонию. От этого, сказал Колушев, зависит все. Его слова отражали общую для болгар точку зрения, заключавшуюся в том, что Болгария честно завоевала эту территорию в 1-й Балканской войне, после чего была ее несправедливо лишена. Они считали эту территорию болгарской по населению, языку и обычаям и были уверены, что на Балканах не может быть мира, пока она не вернется к своим законным хозяевам. Причем Болгарию не устраивало только обещание возвращения ей Македонии после окончания войны. Она настаивала на немедленной оккупации. Как только Македония будет передана Болгарии, она присоединит свои силы к Антанте. Существовало две главные цели в игре, которая тогда велась на Балканах: одной была Македония, на которую претендовала Болгария, другой – Константинополь, который желала получить Россия. Болгария была согласна, чтобы Константинополь достался России, если ей самой достанется Македония.
Мне дали понять, что болгарский Генеральный штаб имел разработанные планы захвата Константинополя, и с этими планами была ознакомлена Антанта. Эти планы предусматривали осадуКонстантинополя 300-тысячной армией болгар, которая начнется через двадцать три дня после начала боевых действий. Но одних только обещаний Македонии было недостаточно. Болгария должна была сразу получить ее.
Болгария понимала трудности положения союзников. Она не верила, что Сербия и Греция готовы отдать Македонию, не верила она и в то, что союзники осмелятся отобрать ее силой. В этом случае, считали болгары, существовала опасность заключения Сербией сепаратного мира с державами оси. С другой стороны, Болгария возражала против того, чтобы Сербия получила Боснию и Герцеговину в качестве компенсации за потерю Македонии, понимая, что увеличившаяся Сербия станет для нее постоянной угрозой, а значит, и будущей угрозой миру на Балканах. Так что ситуация была чрезвычайно сложной и запутанной.
Одним из самых хорошо информированных людей в Турции был Пауль Вайц – корреспондент «Франкфуртер цай– тунг». Вайц был больше чем просто журналистом. Он прожил в Константинополе тридцать лет, знал все о турецких делах и был своим человеком и постоянным советником в немецком посольстве. Его обязанности были лишь наполовину дипломатическими. Вайц являл собой один из самых успешных образцов немецкого проникновения в Турцию; говорили, что он знал всех влиятельных людей в Османской империи, как к каждому из них лучше подойти и сколько заплатить. В конце августа и начале сентября я несколько раз беседовал с Вайцем о Болгарии. Он всякий раз повторял, что Болгария вполне может перейти на сторону Антанты. А 7 сентября он пришел ко мне с важными известиями. За одну ночь ситуация изменилась. Советник немецкого посольства в Константинополе барон Нейрат посетил Софию, и в ходе визита было подписано соглашение: Болгария становилась союзницей Германии.
Германия, сказал Вайц, получила Болгарию, сделав то, что Антанта не могла или не хотела сделать. Она обеспечила ее немедленное обладание частью вожделенной территории. Сербия отказалась дать Болгарии Македонию немедленно, с другой стороны, Турция отдавала часть Оттоманской империи. Площадь земли, о которой шла речь, незначительна, однако она имеет большое стратегическое значение и является реальной жертвой Турции. Река Марица в нескольких километрах к северу от Эноса изгибается на восток, на север, а потом на запад, огибая участок площадью около полутора тысяч квадратных километров, на котором расположены такие важные города, как Демотика, Карагач и часть Адрианополя. Особенно важным этот участок земли делает то, что по нему проходит восемьдесят километров железной дороги из Дедеагача в Софию. Вся железная дорога, за исключением этих восьмидесяти километров, проходит по территории Болгарии, и только этот короткий отрезок оказывается в Турции и перерезает связь Болгарии со Средиземным морем. Естественно, Болгария всячески старалась получить этот кусок земли, и теперь Турция пошла ей навстречу. Эта уступка изменила всю ситуацию на Балканах и сделала Болгарию союзницей Турции и держав оси. Кроме железной дороги Болгария получила часть Адрианополя, расположенную западнее Марицы. Конечно, дополнительно Болгария должна была получить и Македонию, как только эта провинция будет оккупирована Болгарией и ее союзниками.
Я отчетливо помню ликование Вайца после подписания этого соглашения.
– Все решено! – воскликнул он. – Болгария решила присоединиться к нам. Договоренность была достигнута прошлой ночью в Софии.
Турки тоже радовались. Впервые за долгое время они увидели выход из весьма сложной ситуации. Решение болгар, сказал мне Энвер, сняло тяжкий груз с их плеч.
– Нам, туркам, – сказал он, – принадлежит заслуга привлечения Болгарии на сторону держав оси. Она ни за что бы не пришла нам на помощь, если бы мы не отдали ей этот клочок земли. Отдав его сейчас, не дожидаясь конца войны, мы продемонстрировали свою добрую волю. Нам было очень сложно пойти на это, в особенности решиться отдать часть города Адрианополя, но игра стоила свеч. В действительности мы пожертвовали этой территорией в обмен на Константинополь, потому что, если бы Болгария не вступила в войну на нашей стороне, мы бы потеряли город. Подумать только, как удачно мы выправили положение. Нам приходилось держать более двухсот тысяч человек на болгарской границе, чтобы защититься от возможного нападения с того направления. Теперь мы можем перевести все эти войска на Галлиполи и сделать его неуязвимым для союзников. Кроме того, в Дарданеллах нам сильно мешала нехватка боеприпасов. Теперь Болгария, Австрия и Германия совместно нападут на Сербию и в течение нескольких недель установят полный контроль над этой страной. У нас появится прямая железнодорожная линия из Константинополя в Австрию и Германию, и мы сможем получать все необходимые военные грузы. С Болгарией на нашей стороне мы можем не опасаться нападения на Константинополь с севера – теперь мы создали непреодолимую преграду против русских. Не стану отрицать: ситуация вызвала наше серьезное беспокойство. Мы опасались, что Болгария и Греция объединятся и привлекут в свой союз Румынию. Тогда Турция была бы потеряна: они взяли бы нас в клещи.
Теперь перед нами только одна проблема: сбросить англичан и французов в Дарданеллах в море. Имея необходимое количество солдат и боеприпасов, мы сделаем это очень быстро. Мы отказались от маленького клочка земли, потому что это дало нам шанс выиграть войну.
Результаты оправдали пророчества Энвера до мельчайших деталей. Через три месяца после принятия Болгарией адрианопольской взятки Антанта признала свое поражение и вывела войска из Дарданелл. После этого ухода Россия, которая была величайшим потенциальным источником силы для дела союзников и которая при хорошей организации и снабжении могла принести союзникам быстрый триумф, перестала являться важным военным фактором. Уход французов и англичан из Галлиполи подтолкнул огромную страну к пучине анархии, распада и краха.
Немцы праздновали свой триумф по-тевтонски. Для них день 17 января 1916 года стал одной из величайших памятных дат войны. В Константинополе царило оживление: вечером ожидалось прибытие первого Балканского экспресса – немцы называли его Balkanzug. Железнодорожный вокзал был украшен флагами и цветами, все немецкое и австрийское население Константинополя, включая персонал посольств, собралось, чтобы приветствовать прибывающий поезд. Когда же он подкатил к перрону, его встретили радостными криками.
После 17 января 1916 года Балканский экспресс начал регулярно курсировать между Берлином и Константинополем. Немцы считали его одним из символов новой Германской империи.
Глава 22
Турок возвращается к жизни предков
Уход флота союзников из Дарданелл имел последствия, которые мир не сразу понял. Практическим эффектом этого события, как я уже говорил, была изоляция Турецкой империи от всего мира, за исключением Германии и Австрии. Англия, Франция, Италия и Россия, которые в течение целого века сдерживали Оттоманскую империю, в конечном итоге утратили свое влияние. Турки осознали, что ряд ошеломляющих событий изменил их статус, превратив из рабов, всецело зависящих от европейских держав, в свободных людей. Впервые за два века они могли вести национальный образ жизни, соответствующий их желаниям, и управлять своими подданными, руководствуясь собственной волей. Первым проявлением этой восстановленной национальной жизни стал эпизод, который, насколько мне известно, является самым ужасным в мировой истории. Новая Турция, освобожденная от европейского опекунства, отпраздновала свое национальное возрождение убийством около миллиона своих подданных.