Трагедия господина Морна

Набоков Владимир Владимирович

(На ходу, тихо, к Морну.)

Погляди — он пьян…

МОРН:

(тихо)

Да… угостила Элла…

(Подходит к Ганусу.)

Очень поздно! Пора и по домам. Пора, Отелло! Вы слышите?

ГАНУС:

(тяжело)

Ну, что ж… я вас не смею удерживать…

идите…

МИДИЯ:

Морн… мне страшно… Он говорит так глухо… словно душит!..

ГАНУС:

(встает и подходит)

Довольно… голос оголю… довольно! Ждать дольше мочи нет. Долой перчатку!

(К Мидии.)

Вот эти пальцы вам знакомы?

МИДИЯ:

Ах!.. Морн, уходите.

ГАНУС:

(страстно)

Здравствуй! Ты не рада? Ведь это я — твой муж! Воскрес из мертвых!

МОРН:

(совершенно спокойно)

Воистину.

ГАНУС:

Вы здесь еще?

МИДИЯ:

Не надо! Обоих вас прошу!..

ГАНУС:

Проклятый фат!..

МОРН:

Горячий свист твоей перчатки черной приятен мне. Отвечу тем же…

МИДИЯ:

А!..

Она бежит в глубину сцены, к нише, и распахивает рывками окно. Морн и Ганус дерутся на кулаках.

МОРН:

Стол, стол смахнешь!.. Вот мельница!.. Не так размашисто! Стол… ваза!.. Так и знал!.. Ха-ха! Не щекочи! Ха-ха!..

МИДИЯ:

(кричит в окно)

Эдмин! Эдмин! Эдмин!..

МОРН:

Ха-ха! Стекает краска!.. Так, рви ковер!.. Смелее! Не сопи, не гакай!.. Чище, чище! Запятая и точка!

Ганус рухнул в углу.

МОРН:

Олух… Развязал мне галстук.

ЭДМИН:

(вбегает, в руке пистолет)

Что было?

МОРН:

Только два удара: первый зовется «крюк» {10} , второй — «прямая шуйца». А между прочим, этот господин — Мидиин муж…

ЭДМИН:

Убит?

МОРН:

Какое там… Смотри, сейчас очнется. А, с приходом! Мой секундант к услугам вашим…

10

«Крюк» — т. е. «хук», короткий боковой удар левой в боксе (от англ. hook — крюк); ср. в заметке Набокова «Брайтенштретер — Паолино» (1925), посвященной боксу: «Но Паолино, вобрав в плечи голову, отвечал короткими крюками снизу вверх…» (Н1. С. 753).

(И замечает, что Мидия лежит в обмороке в глубине, у окна.)

Боже! О, бедная моя!.. Эдмин… постой… Да позвони… О, бедная… Не надо, не надо же… Ну, право… Мы играли…

Вбегают две служанки: они и Морн ухаживают за Мидией в глубине сцены.

ГАНУС:

(тяжело поднимается)

Я… вызов… принимаю. Гадко… Дайте платок мне… Что-нибудь. Как гадко…

(Вытирает лицо.)

Десять шагов и первый выстрел — мой… по праву: я — оскорбленный…

ЭДМИН:

(оглянувшись, порывисто)

Слушайте… постойте… Покажется вам странно… но я должен… просить вас… отказаться от дуэли…

ГАНУС:

Не понимаю?..

ЭДМИН:

Если вам угодно, я — за него — под выстрел ваш… готов я… Хотя б сейчас…

ГАНУС:

По-видимому, я с ума схожу.

ЭДМИН:

(тихо и быстро)

Так вот, нарушу слово!.. Открою вам… мне долг велит… Но вы должны поклясться мне — своей любовью, презреньем, ненавистью, чем хотите, что никогда вы этой страшной тайны…

ГАНУС:

…Извольте, но к чему все это?

ЭДМИН:

Вот, открою вам: он — этот человек — он… не могу!..

ГАНУС:

Скорей!..

ЭДМИН:

Э, будь что будет! Он…

(И шепчет ему на ухо.)

ГАНУС:

Это ложь!