Трагедия капитана Лигова
Шрифт:
«Без вельботов не пойдешь!» — повторил про себя Лигов и посмотрел вокруг, словно надеясь кого-нибудь увидеть, чтобы ему подтвердили это. Но рядом никого не было. Отсюда, с горки, было видно, как в стойбище бегают ребятишки, возятся у костров женщины. Вечер был тихий. «А что, если попробовать со шлюпки? — спросил себя Лигов. — Ведь не всегда же были вельботы!»
Задумчивость сбежала с лица капитана. Он живо обернулся и подошел к сараю, где возился Антон Прокопьевич, вытесывая топором весло для шлюпки. Плотник поднял голову Оброс он еще сильнее.
— Можешь ли ты ковать?
— Отчего же, могу! — Плотник отложил топор и выпрямился. — Кузни, правда, нет, но поковку, какую нужно, можно сделать. — Крылья его носа вздрогнули, словно почувствовав запах раскаленного железа.
— Вот смотри. — Лигов присел на корточки и, взяв щепку, начал рисовать на земле длинный, похожий на пику ручной гарпун с кольцом на конце, за которое он привязывается к вельботу. — Ну как, осилишь?
Плотник молча рассматривал рисунок, наматывая на палец колечко бороды. Потом уверенно сказал:
— Это осилю!
Лигов с благодарностью посмотрел на плотника. Сколько раз он выручал колонию своими умелыми руками. Казалось, нет такого дела, которое было бы ему не под силу. Вот и сейчас: принял просьбу, как самую обычную.
Порывшись в сарае, Антон Прокопьевич вытащил несколько железных полос, захваченных из Николаевска:
— Какая пойдет?
Лигов отобрал полутораметровую полосу. Плотник взвесил ее на руке, посмотрел на капитана:
— Тяжеловато будет швырять-то! Ну-ка, прикинь!
Он протянул капитану полосу. Тот, вскинув ее, как копье, метнул. Она впилась в землю метрах в восьми. Плотник одобрил силу капитана:
— Сдюжишь. Малость облегчим.
Капитан вернулся в дом. В центре его была сложена из камней печь, вдоль стен тянулись нары. Затянутые рыбьим пузырем окна пропускали тусклый свет. Лигов зажег жирник (свечи экономились) и, раскрыв дневник, который решил послать Марии, записал:
«Дорогая моя любовь! Солнце, выходящее из моря, встречаю с мыслью о тебе и провожаю его, разговаривая с тобою. Я уверен, что ты знаешь, как я скучаю по тебе. Я называю тебя своей женой, и это дает мне новые силы в нашем деле. Сегодня решил начать охоту на китов. Готовимся к ней. Плотник Кленов, его мы зовем Антоном Прокопьевичем, выкует мне гарпун. Я был бы счастлив, если бы ты была здесь и видела нашу первую охоту на первого кита, который будет добыт здесь русскими охотниками. Мария, моя милая, то, что мы начинаем, все для тебя, а ты — это любовь моя, моя жизнь, моя Россия, которой я верный сын…»
…Баркас и лодчонки эвенков вернулись с китовым усом. Не было лишь Урикана с товарищами.
— Он решил пройти дальше на север. Уса на берегу встречается уже мало! — Алексей указал на баркас, из которого Павел и Петр вместе с Ходовым выгружали пластины китового уса. — Это все, что нашли. Но зато я привез тебе подарок. — Темные глаза Алексея были веселы. Он достал из шлюпки сверток размером с детскую головку и, развернув его, протянул капитану серо-желтую, похожую на воск, массу.
— Амбра! — воскликнул Лигов. Он посмотрел на товарищей. — Друзья, да ведь это же целое состояние! — Он улыбнулся: Но и я вам приготовил подарок!
Моряки ждали, что он что-нибудь скажет, но Олег Николаевич, загадочно подмигнув, повел их к дому. У дверей стоял прислоненный к стене гарпун.
— Гарпун! — воскликнул Алексей.
Ходов жадно осмотрел гарпун. Давно он не держал его в руках. Да, это был настоящий гарпун, несколько тяжелее, чем обычные, и хуже отделанный, но все же это гарпун. Боцман оценил:
— Добрый!
— Завтра пойду за китом, — сказал Лигов, весело поглядывая на товарищей.
— На какой посудине? — спросил Ходов.
Лигов указал на шлюпку. Тернов покачал головой:
— Нельзя!
— Это несерьезно, Олег, — заявил Алексей.
— Уйти можно, — пыхнул трубкой боцман. — Вернуться — как бог пошлет.
— Струсили, что ли? — рассердился Лигов. — Я сказал, что пойду, — значит, пойду.
— Мы не разрешаем, — твердо заявил Алексей, — незачем рисковать.
С ним все были согласны. Предложение капитана казалось несерьезным, упрямство его вызывало только недоумение.
Лигов вскинул голову:
— Разрешает капитан! — И приказал плотнику: — Готовь снаряжение!
Поздно вечером, когда моряки уже улеглись спать, Лигов все еще возился с Кленовым около шлюпки. Гарпун был привязан крепким тросом к баку шлюпки. В нее уложили три пики и топор. Капитан и плотник работали при свете костра. Его красноватый свет ложился на лица китобоев, делая их бронзовыми. Луна часто затягивалась тучами. Лигов взглянул на часы. Наступила полночь. Перед охотой нужно было хорошо выспаться.
Войдя в дом, они услышали ровное дыхание спящих. Не зажигая света, капитан и плотник улеглись на свои нары. Лигов был обижен на товарищей. Он не ожидал, что они так встретят его предложение. Почему? В смелости боцмана и штурмана ему никогда не приходилось сомневаться. Не раз в Индийском океане они участвовали в опаснейших боях с китами. На шлюпке рискованно, это верно, но что же делать, если нет специально оборудованных вельботов? Вот продадим ус, тогда и заведем настоящие китобойные вельботы… С этой мыслью он уснул.
Когда Лигов открыл глаза, в доме никого не было. В открытую дверь виднелась залитая солнечным светом голубая гладь бухты, изредка морщившаяся легкой рябью. Капитан вышел из дома. Взглянув на берег, он увидел, что у шлюпки была вся колония. Собрались здесь и эвенки. Что люди делают около лодки, Лигов не мог рассмотреть и со вчерашним настроением обиды на товарищей направился к берегу. Остановил его голос плотника:
— Поесть надо.
На грубо сколоченном столе, прямо под открытым небом, стояли миски. Над ними вился парок. Лигов сел за уху и вареное мясо дикого козла, убитого вблизи колонии. Капитан взглянул на Кленова: