Трагедия
Шрифт:
Но даже будучи первокурсницей в колледже, я решила, что он того стоит. Я научилась разделять эту часть его работы. Это был не мой Адам с другой женщиной, это был его персонаж. На мой взгляд, они были двумя совершенно разными существами.
За исключением того, что в поцелуе в ресторане он не играл персонажа. Это был он. Мой муж. Мужчина, который поклялся оставаться со мной, несмотря ни на что, поделился чем-то интимным с другой женщиной.
И он сделал это через неделю после того, как мы узнали, что я не могу выносить его детей.
Фотография, на которой они вместе, была выжжена в моём мозгу. Это сопровождалось множеством образов, которые я возвела в воображении, представляя эту пару вместе, голыми, в постели.
— Ты спал с ней?
— Нет, — настаивал он. — Я говорил тебе тысячу раз. Был только тот поцелуй.
И всё же я спрашивала, потому что пустота в моём животе кричала, что в его истории было что-то ещё.
— Это не имеет значения. Поцелуя было достаточно.
— Это не только моя вина, — заявил Адам. — Ты была не единственной, кого опустошили новости доктора. Это изменило правила игры, потому что я тоже хотел детей.
Я вздрогнула. Ни разу Адам не обвинял меня в моём бесплодии. Но вот он, использует мою самую большую слабость, чтобы оправдать свою неверность.
Так что впервые в жизни я повесила трубку, разговаривая с Адамом Холлом.
Было больно осознавать, что я подвела Адама. Было больно осознавать, что я не могу дать ему семью. Было больно осознавать, что тот, кого я когда-то любила всем своим существом, страдает.
Но он поцеловал ту женщину. Вместо того, чтобы заниматься нашими проблемами, он нашёл утешение с другой.
Это не моя вина.
И всё же, вот она я, задыхаюсь от чувства вины.
Воздух в кемпере был слишком тяжёлым, поэтому я надела ботинки для тенниса, не утруждая себя носками, и бросилась к двери. В ту минуту, когда я вырвалась на улицу, мои лёгкие наполнились майским горным воздухом, а ноги оторвались от земли.
Я поднялась по тропе к гребню почти спринтерским шагом, но перешла на бег трусцой, так как мои бёдра протестовали против крутого склона. Примерно на полпути моё горло обожгло, и я почувствовал вкус крови. Но я отказывалась поддаваться боли и продолжала идти вперёд, поднимаясь всё быстрее и выше. Я споткнулась о камень и об упавшую ветку, но не остановилась.
Я карабкалась, пока деревья не пропали и мир не открылся.
А потом я подошла к тому же месту на лугу, где когда-то сидел Кейн, и опустилась на колени.
Тогда я выпустила всё.
Глава 4
Кейн
— О чём, чёрт возьми, я думал? — пробормотал я себе под нос, уже не в первый раз с тех пор, как вернулась домой из кемпера Пайпер.
Я провёл рукой по волосам. Они всё ещё были влажными после второго холодного душа, но с учётом того, как мой член заполнял мои боксеры, мне стоит принять ещё один через пять минут.
Я уже много лет не испытывал желания к женщине. Мы с моей рукой прекрасно справлялись. Но теперь, когда мой член вспомнил, каково это — быть внутри женщины, я не мог заставить эту чертову штуку смягчиться. Лицо Пайпер всплывало в моём сознании каждые несколько минут, и каждый раз кровь приливала к моему члену.
— Чёрт возьми, — обратился я к нему. — Прекрати уже.
Я действительно сошёл с ума. Последний час я разговаривал со своим членом, как с человеком. Не то чтобы он слушал.
Поскольку душ не помог мне остыть, я вышел из спальни и направился к двери на улицу. Может быть, прогулка и глоток свежего воздуха сожгут мою накопившуюся энергию и помогут мне восстановить контроль над своим телом. Мышцы моих рук забились, а ноги болели от напряжения, поэтому я вышел на улицу, отказываясь обращать внимание на кемпер Пайпер, когда мои длинные шаги вели меня вверх по горной тропе.
О чём, чёрт возьми, я думал?
Вместо того, чтобы просто поговорить и оставить свою новую соседку в покое, как поступил бы любой здравомыслящий мужчина, я поцеловал её. Я превратился в какого-то гормонального маньяка, нападая на неё своим ртом и языком. Затем я трахнул её, жёстко и быстро, даже не поблагодарив, когда выходил за дверь.
Сын, которого вырастила моя мать, действительно исчез. Она была бы в ужасе, узнав, как я обращаюсь с женщиной. Хотя я был уверен, что большинство моих действий за последние три года приводили маму в ужас, так что, возможно, сегодняшнее не будет таким шокирующим, какими казалось.
Чувство вины тяжёлым грузом поселилось у меня в животе. Мне было стыдно за то, что я сбежал из кемпера Пайпер, как трус, но, как ни странно, я не жалел о том, что был с ней.
Секс с Пайпер был феноменальным. Лучшее, что у меня когда-либо было, если не считать того случая, когда мне было чуть за двадцать, когда я переспал с парой девушек, которые жаждали экспериментов. От одной мысли о том, как она сжималась вокруг меня, когда кончала, я снова становился твёрдым, как камень.
Я ускорил шаг по тропе, прогоняя образы её прекрасного лица. К тому времени, как я добрался до перекрёстка, где тропинка от её дома сливалась с моей в одну, я вспотел, и моё тело снова начинало принадлежать мне.
Поднималась ли Пайпер когда-нибудь по этой тропе? Я был единственным, кто поднимался на этот хребет так долго, что считал его своим. Столкнёмся ли мы друг с другом в лесу? До тех пор, пока это не будет слишком скоро, я смогу смириться с компанией. Мне нужно было по крайней мере несколько недель — может быть, месяцев — чтобы быть готовым увидеть её снова.
Образ её лица, казалось, навсегда застрял в моей голове.
Её строительная бригада может производить сколько угодно шума. Она может поджечь свой дом, и я никак не буду ей мешать, держась подальше. Что бы ни случилось на её стороне границы собственности, я останусь на своей.
После сегодняшнего похода я буду держаться поближе к дому, где безопасно.
Воздух под деревьями был прохладным и охлаждал капли пота, бисеринками выступившим у меня на висках. Я предпочитал ходить в походы весной, когда трава была неоново-зелёной, а полевые цветы — в цвету. В летние месяцы я, как правило, сокращал количество выволок, особенно после последней пары раз, когда лес накрывало дымом множества лесных пожаров.