Трагедия
Шрифт:
Вероятно, он воспринял мою критику как оскорбление его матери.
Но поскольку она почти отреклась от меня во время развода — после многих лет, когда говорила мне, что я дочь, которой у неё никогда не было — мне было всё равно, если я обидела кого-то из них.
— Я хочу уютный дом, — сказала я ему, натягивая леггинсы. — Тот, по которому можно сказать, что в нём живут люди. Возможно я даже куплю несколько магнитов для холодильника. Я не знаю, я, э-э… — мне понадобились обе руки, чтобы прикрыть грудь. — Подожди секунду.
Я не пропустила его раздражение, прежде чем швырнуть телефон на кровать и влезть в спортивный бюстгальтер. Моя грудь развилась рано и не переставала расти до последнего года обучения в средней школе. У меня был солидный размер DD, слишком большой, чтобы в большинстве случаев избегать косточек, но я нашла несколько высококлассных спортивных бюстгальтеров, которые хорошо подтягивали моих девочек и имели классный рисунок крест-накрест на спине.
Я не собиралась когда-нибудь становиться женской фитнес-моделью, но мои пышные бедра и великолепный бюст выглядели чертовски хорошо в спандексе.
Натянув мешковатую зелёную майку, я вернулась к телефону.
— Хорошо, я снова здесь. — И я заканчиваю этот разговор. — Тебе нужно что-то ещё?
— Нет. Я просто хотел поговорить. Прошу прощения за мебель. Я и не подозревал, что ты так недовольна стилем, который мы выбрали для нашего дома. Если бы я знал, мы могли бы сделать что-то другое.
Чёрт бы его побрал. Он раздражал меня своим отношением так сильно, что я была готова повесить трубку. Но потом он говорил что-то такое, и меня накрывало чувство вины.
Ни для кого не было секретом, что он не хотел нашего развода. Он хотел остаться вместе, чтобы работать над нашим браком. Я позвонила адвокату.
— Адам…
— Ты в порядке? Всё хорошо?
Я кивнула, ненавидя разбитое сердце, звучавшее в его голосе. Мне было ненавистно сознавать, что я была причиной его одиночества прямо сейчас.
— Пайпер?
— Да. — Я прочистила комок в горле. — Да, я в порядке.
— Я бы хотел, чтобы ты всё ещё была здесь. Я ужасно хотел съесть хот-дог на ужин, но я не могу пойти в «Грейс Папайя» без тебя.
Этот ресторан был нашим любимым местом во времена колледжа. Каждый раз, когда у кого-то из нас был важный экзамен, мы отправлялись туда после него, чтобы отпраздновать это событие. За исключением того, что, как только Адаму исполнилось двадцать пять, он начал считать хот-доги контрабандой. Наш дом был лишён не только цвета, но и нездоровой пищи. Однажды я принесла домой пакет чипсов, а он повёл себя так, будто я принесла бубонную чуму.
— Ты больше не ешь хот-доги, помнишь?
Он усмехнулся.
— Я был бы готов нарушить правило.
Мои глаза закрылись, и я опустилась на край кровати.
— Тебе передали ключ?
— Да. Хотя ты могла бы отдать его мне лично.
— Я забыла.
Мы оба знали, что я лгу, потому что я никогда ничего не забывала.
Я взяла ключ от нашего дома, того, где всё ещё жил Адам, с собой в Монтану. Я не знаю, почему я просто не оставила его у швейцара. Или почему я не оставила его на столе, когда съезжала. Но я брала его с собой во время обоих переездов, держа на том же брелоке, на котором он был с тех пор, как мы купили ту квартиру.
В тот день, когда я купила свой дом в Ларк Коув, я отправила ключ по почте в Нью-Йорк.
— Что, если ты захочешь вернуться домой? — тихо спросил он. — Как ты войдешь?
Я вздохнула.
— Я не вернусь.
— Но, Пайп, ты же любишь этот город.
Я съёжилась от прозвища, которое он дал мне в первый год наших отношений. Пока мы были счастливы, и он был моим Хорошим парнем и не возражала, когда Адам называл меня Пайп. Но теперь всё изменилось, и он не мог использовать старые прозвища.
— Пайпер, — поправила я.
Он что-то проворчал в трубку, прогоняя мягкость в своём голосе.
— Я не могу поверить, что это происходит с нами. Ты выбросила всё в помойку из-за поцелуя.
— Я? — Ярость пробежала по моим венам, сжигая чувство вины. — Ты сделал это. Не я. Ты уничтожил всё, когда поцеловал другую женщину.
— Она была коллегой.
Я вскочила с кровати.
— Вы были на съёмочной площадке? Вы репетировали? Потому что, насколько я помню, ты был с ней на ужине в моём любимом ресторане и был застукан целующимся с ней за угловым столиком фанаткой с селфи-палкой.
В кадре девушка была в одном углу, а Адам и его коллега — в другом. Они ничего не заметили, присосавшись друг к другу ртами. Стадо слонов могло бы растоптать ресторан, и их нашли бы среди обломков со всё ещё сомкнутыми губами.
Будучи фанаткой Адама номер один, я регулярно просматривала его аккаунты в социальных сетях, не желая пропустить, как кто-то хвастается моим мужем, или пропустить фотографию, на которой он раздаёт автограф.
Так я узнала, что у моего мужа роман. Через Инстаграм.
И это разбило моё и без того разбитое сердце.
— Мне жаль, — прошептал Адам. — В миллионный раз, мне жаль. Это ничего не значило. Это был один поцелуй.
— И ты всё ещё не понимаешь. Это был один поцелуй.
Я знала, что когда начала встречаться с Адамом, он часто физически контактировал с другими женщинами во время своих выступлений. Я сидела в первом ряду на его первом спектакле в колледже, и когда он поцеловал свою партнершу, я чуть не упала в обморок. Мне потребовалась неделя, чтобы решить, смогу ли я справиться с этим.