Трагедия
Шрифт:
Швырнув нож и яблоко через всю комнату, я схватил тряпку. Из пореза лилась кровь, и я пытался остановить кровотечение, когда Пайпер постучала в мою дверь.
Один взгляд на неё, и боль в моей руке исчезла. Её каштановые волосы были длинными и густыми, посередине их разделал идеально ровный пробор. Они спадали ей на плечи шелковистыми прядями. Её глубоко посаженные глаза были цвета моей любимой тёмной морилки для дерева.
Её губы были пухлыми под величественной переносицей. Зелёный лесной свет освещал её оливковую кожу. Её классическая
Моё тело немедленно отреагировало на выпуклость её груди и пышный изгиб бёдер. После трёх лет жизни в одиночестве с ограниченным социальным взаимодействием я почти забыл, как быстро мой член может затвердеть при виде красивой женщины.
Или, может быть, дело было именно в ней.
Реакция моего тела только подогрела мой гнев, поэтому я закрыл дверь перед её потрясающим лицом.
Хотя ущерб уже был нанесён. Каждая её черта запечатлелась в моей голове, и с тех пор я никак не мог блокировать её изображения.
Я поднялся на крыльцо, представляя её на этом самом месте, и посмотрел на её дом. Она что, решила заняться реконструкцией? Или просто сносит его?
Любопытство взяло верх надо мной, и я повернулся, отступая вниз по лестнице, по которой только что поднялся. Старая тропа между нашими участками заросла, но всё ещё можно было рассмотреть её очертания благодаря оленям, которые не давали ей исчезнуть.
Я направился к её участку, не планируя подходить слишком близко. У меня не было никакого желания ни с кем разговаривать сегодня — или в любой другой день. Но когда я увидел катастрофу, которую сотворила эта женщина, мои шаги стали длиннее.
— Ты, чёрт возьми, издеваешься надо мной. — Я покачал головой, стиснув зубы, когда осматривал местность.
Строители привезли большой металлический мусорный контейнер. Он был припаркован между нашими домами, и теперь завален сломанными досками и гипсокартонном. Также с одной стороны можно было увидеть старые потолочные панели.
А то, что не поместилось в мусорный контейнер, теперь было разбросано по земле.
Столешницы Фомика наваливались на кусты. Жёлтые шкафы были сложены у молодого дерева. По лесной подстилке были разбросаны рулоны старого ковра.
По моей лесной подстилке.
Дом Пайпер был построен на краю её участка, почти как мой. Два сооружения примыкали к границе между нашими земельными участками. Логика, стоящая за этим решением, была для меня загадкой. Может быть, люди, которые строились на этих землях, думали, что соседи — это хорошо.
Но поскольку я не разделял этого мнения, близость наших домов всегда безумно беспокоила меня.
Когда я только переехал сюда, я подумывал о том, чтобы перенести свою хижину в центр своего участка площадью шесть гектар. Но когда я узнал, что мои соседи здесь не появлялись, я решил оставить всё как есть.
Огромная ошибка.
Мне следовало перенести свою хижину. А ещё лучше купить её участок и гарантировать себе уединение. Но поскольку я производитель мебели, а не миллиардер, у меня не было такой возможности.
Похороны обошлись дорого.
Мне повезло, что после покупки участка у меня осталось достаточно денег для обустройства магазина.
Мой сберегательный счёт снова медленно рос, потому что мне не нужно было многого на жизнь. Я не ел вне дома, не ходил в бары и не покупал новую одежду. Моими единственными расходами были продукты, коммунальные услуги и сотовый телефон, которым я нечасто пользовался.
Но когда я подошёл к невидимой черте между нашими участками, я проклял себя за то, что не взял кредит, чтобы купить и её землю.
Повсюду валялся мусор. Я заметил ещё несколько жёлтых шкафов и несколько обрывков лаймово-зеленых обоев. Это был бирюзовый холодильник?
Да.
И он был на моей территории вместе со всем остальным, заражая мою жизнь своим уродством.
Я оторвал своё внимание от беспорядка и устремил свой пристальный взгляд на дом как раз в тот момент, когда входная дверь распахнулась. Поток из пяти смеющихся и хлопающих друг друга по спине рабочих хлынул наружу. Теперь, когда они разрушили всю мою собственность, они, вероятно, освободились пораньше, чтобы пойти выпить пива в баре «Ларк Коув».
Рабочие набились в ряд грузовиков, припаркованных вдоль подъездной дорожки, и один за другим уехали. Ни один из них не заметил меня. Я стоял, хмуро глядя на их задние фары, пока от них не остался лишь отдалённый рокот двигателей.
Когда их больше не было слышно, я направился прямо к Эйрстриму и постучал в серебряную дверь.
Клоунская машина Пайпер была припаркована позади кемпера. Машина была слишком чертовски милой, слишком модной, чтобы быть здесь. Я прищурил глаза на минутку, когда замок на двери щёлкнул, открываясь.
— Я думала, вы ушли на весь день. — Пайпер улыбалась, когда дверь распахнулась. Ямочки на её щеках тоже были чертовски милыми. Они исчезли вместе с её улыбкой, когда она увидела, что у её двери стою я, а не один из членов бригады.
Мой взгляд блуждал по её лицу, разбирая его на части и выискивая то, что мне не нравилось. Но ничего не вышло.
Твою мать. Мне нравилось в ней всё, от её больших глаз до узких ноздрей и плоского подбородка. Мне даже нравились её слишком белые зубы.
— Я могу вам помочь? — Она придержала дверь открытой, но не вышла.
— Какого чёрта здесь происходит?
Она моргнула, затем её рот открылся.
— Извини?
— Какого. Чёрта. Здесь. Происходит? — повторил я, затем указал на кучу мусора, разместившуюся на моей земле, позади меня. — Что всё это значит?
Она посмотрела поверх моей головы туда, куда я всё ещё указывал.
— Это мусор. Я делаю ремонт.
— Почему он на моей территории?
Её глаза сузились, но всё равно оставались чертовски большими.