Трагедия
Шрифт:
Шум снаружи сводил меня с ума, и я, чёрт возьми, не мог сосредоточиться.
Я как раз вырезал насечки на кленовой доске. Стол, который я спроектировал, включал в себя различные насечки и борозды. Не только потому что они были прочными, но и потому что они придавали детали уникальный дизайн этого конкретного изделия. Оно было похоже на головоломку, и каждый кусочек должен был быть изготовлен с точностью.
На этой конкретной детали было десять насечек. Как раз в тот момент, когда я собирался доработать последнюю, снаружи раздался
Мало того, что у меня болела рука, теперь мне придётся переделывать эту деталь и девять других насечек, на вырезание которых я потратил последний час.
Я уже отставал по времени с этим проектом, потому что мои клиенты трижды меняли своё мнение о типе древесины. К тому времени, когда они, наконец, остановились на клёне, у моего поставщика не оказалось этого дерева. Я спешил закончить этот стол к крайнему сроку, и ошибки только отбрасывали меня дальше.
Я совершал глупые ошибки, подобные этой, целую неделю, и всё из-за чёртового шума.
И всё из-за моей чёртовой соседки.
Прошёл месяц с тех пор, как эта женщина появилась на моём пороге. Я провёл два дня после её приезда, страшась мысли о компании здесь, наверху. Я привык жить в полном одиночестве. Даже до того, как мои бывшие соседи умерли, они не часто бывали здесь. Поэтому, когда она отсутствовала несколько недель, я решил, что она сдалась.
Я расслабился, радуясь, что мне не придётся делить этот горный склон.
Затем неделю назад, как раз когда начали распускаться майские цветы, Эйрстрим въехал задним ходом на её подъездную дорожку.
После этого прибыла строительная бригада. С тех пор они шумели, начиная с рассвета и заканчивая с наступлением темноты.
Снаружи раздался новый грохот, заставивший меня подняться со стула.
— Чёрт, я сдаюсь. — Мне придётся вернуться поздно вечером и молиться, чтобы я смог сосредоточиться.
Я наклонился и поднял молоток, лежащий у моего ботинка, неся его к верстаку, где каждый инструмент занимал своё законное место на множестве крючков и полок. Я повесил молоток, затем пошёл за долотом. Его положил в ящик стола, на третье место слева.
Мои инструменты были бесценны. Я обращался с ними, возможно, лучше, чем с самим собой. Но именно они и мои руки кормили меня.
Когда я закончил ремесленное училище, я принял решение инвестировать в самые качественные инструменты на рынке. Подобно тому, как художник использует кисти и масло для создания красоты, я использовал штангенциркули и косяки. Рубанки и стружки. Напильники и рашпили. Все они были первоклассными. А мои электроинструменты: пилы, формовщики и прессы, все вместе стоили больше, чем мой грузовик.
Чтобы эффективно использовать
Три года назад эта строительная бригада могла бы шуметь сколько угодно, и меня бы это никак не беспокоило. В то время мой магазин находился в центре индустриального парка. Вечный поток машин проносился мимо. Посетители из близлежащих предприятий заходили, чтобы поболтать и выпить мой крепкий кофе. Раньше я работал с рок-н-роллом до одиннадцати.
Так было раньше.
Теперь единственными звуками, которые я допускал в своём магазине, были звуки, издаваемые моими инструментами. Я терпимо относился к шуму леса, но закрывал дверь, если ветер слишком громко трепетал кроны деревьев или птицы издавали неприятное щебетание.
Я привык к тишине.
Если мои соседи не смогут её поддерживать, я, чёрт возьми, сойду с ума.
Возможно, это уже случилось.
Чем она там вообще занималась? У неё было пятеро парней, которые разрушали её дом. Она жила в Эйрстриме, генератор которого включался и выключался в любое время суток. Неужели она пыталась превратить мою жизнь в сущий ад?
Поскольку о работе не могло быть и речи, я выключил свет в магазине и запер дверь. Никто никогда не поднимался сюда, и я не запирался целую вечность. Но эта женщина и её работники заставляли меня нервничать, и на прошлой неделе я решил не рисковать тем, чтобы мои инструменты оказались в кузове чужого грузовика.
Кто знает, каких людей она наняла? Или каким человеком была она? Очевидно, у неё не было никаких границ. В прошлом месяце она заявилась на мою собственность без приглашения. Затем, когда я послал ей настолько чёткое сообщение убирайся к чёртовой матери, насколько это было возможно, она накричала на меня через дверь, которую я захлопнул перед её носом.
Кто так делал?
— Я не сумасшедший, — пробормотал я, поднимаясь по тропинке, которая вела к моему дому. — Это она сумасшедшая.
Моя соседка. Эта мысль бесконечно раздражала меня. Я не потрудился познакомиться с предыдущими владельцами. Это была пожилая пара, которая приезжала на праздники и каникулы, ни разу не потрудившись представиться. Именно так меня всё устраивало.
Но теперь появилась она. Как её звали?
Пайпер. Пайпер Кэмпбелл. Боже, даже её имя раздражало меня.
Почему? Я не был уверен. Вероятно, из-за того, как быстро Пайпер проникла мне под кожу.
Я посмотрел на свою ладонь. Струп, который напоминал мне о ней в течение месяца, почти исчез. В тот день, когда она появилась, я порезал руку.
Я чистил яблоко, пытаясь снять кожуру одной длинной спиралью. Моя мама всегда делала это совершенно. Я был полусонный из-за того, что слишком мало спал в течение слишком многих лет, и после длительного похода в то утро мои мышцы ослабли. Нож соскользнул, глубоко пройдясь по мясистой части моей ладони.