Транспортное кольцо

Выставной Владислав Валерьевич

Из рядов этих совершенных «сверхчеловеков» забавным диссонансом выбивался Тридцать Третий. Наверное, есть какая-то скрытая логика вселенной в том, что высокий интеллект чаще достается существам ущербным и неказистым, нежели образцовым красавцам. Странно, что эта логика коснулась и кио.

Всю дорогу Книжник чувствовал себя довольно не-уютно: ни ему, ни Молнии оружие не вернули. В этом сказывался холодный прагматизм кио: в бою толку от людей мало, притом что человек остается потенциальным противником и давать ему лишний шанс не стоит. Оружие обещали вернуть по возвращении к Железному Кладбищу.

В

общем, все было бы совсем уныло, если бы не старый знакомый. Тридцать Третий – единственный кио, с которым у Книжника сложились нормальные, почти дружеские отношения. Именно с его помощью когда-то спасли Лого, переместив его мозг в холодное тело «раптора» – какая-никакая, а жизнь. Странно, конечно, – подружиться с кио. Но сказать по правде, Тридцать Третий и не похож на типичного кио. Нет в нем ничего от лощеного красавца с синтетическими мышцами и электронной начинкой. Весь какой-то неказистый, невысокий, лысоватый – словно отбракованный из партии стандартных сородичей. И в отличие от них он обладал почти человеческими эмоциями или их имитацией – кто знает. Бывают же такие аномалии. Неудивительно, что из всех кио именно он действительно остро воспринял угрозу надвигающегося ядерного апокалипсиса.

– Сержант, говоришь? – всю дорогу повторял Тридцать Третий. – Что же он не уймется? Двести лет прошло… Теперь успеть надо…

В нем словно старая программа включилась. Неудивительно – ведь кио создавались в качестве противника боевым биороботам. Необъяснимая активность Сержанта пробудила в Тридцать Третьем древнюю, можно сказать, генетическую вражду.

– Успеть надо… – бормотал он. – Уничтожить…

Под ногами хрустела бетонная крошка, группа уверенно продвигалась вперед.

– Уничтожить… Успеть раньше…

Книжнику стало страшновато. Он вдруг ощутил дыхание той далекой войны, беспощадной бойни на уничтожение. Тогда это почти удалось. Почти. Но теперь у безумного Сержанта в планах – поставить окончательную точку в затянувшейся агонии.

Вспышка. Всепожирающее пламя. Ядерный ветер.

И лишь оседающий пепел в конце времен.

Пустота.

Нет, они успеют. Должны успеть.

Так что не время сомневаться, надо действовать. Книжник придержал за плечо Молнию, норовившую вырваться вперед. Девчонка, конечно, резвая, но сейчас это некстати, без оружия-то.

Прошли один квартал, свернули в переулок – и вот показался неряшливый «блокпост» нео. Какое-то подобие баррикады было сооружено из неказистых корзин, доверху набитых булыжниками. Дисциплинка, надо сказать, у нео так себе. Группа переговорщиков успела уже втянуться в переулок и сделать несколько шагов – в других условиях этого могло хватить, чтобы с ходу уничтожить пост, – когда тощий мохнатый часовой-мут соизволил выглянуть из-за корзины. Его черная физиономия вытянулась, из глотки вырвался истошный вопль, и тут же из-за его спины полезли муты с копьями и самодельными палашами. Одно копье даже с перепугу швырнули в сторону группы. Его походя поймал на лету один из кио, номер которого Книжник просто не в состоянии был запомнить.

Вперед выскочил Тридцать Третий, замахал руками, что должно было означать примирительный жест. Потом вспомнил – и вытащил из кармана потрепанного комбинезона специально на этот случай припасенный

кусок белой ткани. Замахал им над головой, как полагается парламентеру. На мутов это не произвело особого впечатления. Они продолжали сжимать оружие, настороженно разглядывая пришельцев. Похоже, они понятия не имели, что означает белый флаг, все эти условности не для кровожадных дикарей – «новых людей», как они себя называют.

Позади баррикады уже задымил сигнальный костер. Сейчас густой дым увидят наблюдатели в крепости – и подымут тревогу.

– Начинается, – пробормотал Книжник.

– Пойду-ка я оружие добуду, – недобро прищурилась Молния.

Можно было не сомневаться: маленькая хищница найдет способ вооружиться, и тогда мутам придется туго. Но они же вроде как шли договариваться. Так что Книжнику пришлось снова придержать девочку, пока Тридцать Третий о чем-то общался с верзилой-десятником. До нео доходило туго. У него явно чесались руки пустить в ход здоровенную дубину. Наконец глаза у него прояснились, лоб наморщился под воздействием рождавшейся мысли.

– Ладно, не будем биться, – услышал семинарист. – К Великому Ззаргу пойдем, он все решать!

Надо же, успели уже нового главаря избрать. Быстро это у них. Впрочем, какие сложности? Кто посильнее да похитрей – тому прямиком путь во власть. И не надо думать, что все нео такие тупые, как эти дозорные. У мутов иерархия четкая – интеллект растет с уровнем силы и власти. И если рядовой боец с трудом оперирует падежами, то с Великим Ззаргом вполне можно поговорить на философские темы – до определенных пределов, конечно. Как это у них происходит, непонятно, да и не хочется понимать, если честно. Хочется, чтобы эти твари убрались подальше от Кремля. Только это вряд ли. Кремль для всякой нечисти – как наваждение, как груда манящего золота и одновременно – как гнилой зуб, который так и тянет расшатать и вырвать с корнем.

– Все не пойдут, – сказал десятник. Он вдруг ощутил собственную значимость, раздулся от важности. – Пойдешь ты, ты, ты…

Он ткнул в Книжника, Тридцать Третьего и еще в пару кио.

– И я! – заявила Молния.

Нео рефлекторно облизнулся. Глаза его сверкнули, вроде даже слюна потекла. Видимо, фантазировал, как вгрызается желтыми клыками в молодое мясо.

– Ладно, иди… – проворчал он, покосился на оставшихся. – А вы тут ждите!

Кио обменялись взглядами. А может и мыслями, кто их знает. В любом случае, они не стали спорить, и основные силы так и остались у блокпоста. Самое время тревожно поежиться.

Пятерка ззаргов во главе с десятником повели переговорщиков в глубь своей территории. Это они так думали, что повели: с пятеркой нео легко справился бы и один боец кио. Впрочем, муты имели здесь все основания для такого вольготного поведения. Через сотню шагов навстречу выбежала целая толпа вооруженных до зубов мутов – видать, явившихся по призыву сигнального костра. Десятник с той же важностью остановил их и вступил в переговоры с командиром подкрепления. Тут же между вожаками завязалась перепалка: каждый хотел приписать заслугу «пленения» чужаков себе. О чем-то договорившись, дальше их повели уже всей шумной толпой. Ощутимо потянуло звериной вонью вперемешку с устойчивым запахом костра и гнилого мяса.