Транзит
Шрифт:
Вполне естественно, что устоять было невозможно. К тому же, если и «Вольво» удастся купить так же удачно, как стоящие перед домом джип и микроавтобус, то баланс расхода/навара с этой поездки вырисовывается очень и очень приятно в пользу последнего, что означает поступление значительной суммы в мой карман. А как абсолютно свободный человек без семьи и каких-либо обязательств перед кем бы то ни было, тратить свои деньги я мог абсолютно спокойно по собственному усмотрению. А в случае, если машины будет три (с «Вольво»), то для перегона всё равно придётся вызывать сюда Либора, Вашка или кого-то ещё из знакомых чехов, то есть я спокойно могу отправиться в Германию прямо отсюда, так как Клима, не знающего дорогу и языки, до Чехии проводят и перетащат через границы они – в конце концов, они умеют это делать не хуже меня.
План уже
Вечером я сообщил Климу о своих намерениях – он не был против подождать меня пару дней с нашими друзьями в одной приграничной деревеньке в Чехии, где «шмаль» была для нас бесплатно и на каждом шагу, девушки сговорчивые и без больших претензий, а пиво вкусное и недорогое. Местная травка была, конечно, слабенькая, по сравнению со среднеазиатской, к которой мы привыкли в Москве, но на «хи-хи» «пробивала» хорошо, чего было вполне достаточно для поддержания веселья и всеобщего удовольствия, даже при плохом знании местного языка.
Мы сидели и курили во дворе перед домом. Лени и Йенс жили в маленьком хуторе на «выселках» деревеньки Элликон ан дер Тур, прямо на границе кантонов Цюрих и Тюргау. Напротив нас, через дорогу, находился дом и ферма их единственных соседей. Больше рядом не обитал никто. Год назад здесь даже перестал ездить автобус – из-за нерентабельности ликвидировали остановку. Часов после восьми вечера тут наставала такая тишина, что нам, типичным городским жителям, даже резало уши с непривычки. Было слышно, как в траве передвигаются невидимые, ещё не устроившиеся на зимнюю спячку насекомые и где-то недалеко, скрытый сумраком, чешет себя за ухом кот Винюр, как машет крыльями пролетевшая птица, как где-то далеко, в соседней деревне, кто-то заводит машину и хлопает дверью, звук собственного голоса казался слышимым на километры вдаль… Лишь иногда тихая идиллия нарушалась громким сопением или ударом копыта одной из небольших лохматых лошадей в конюшне, сбоку от дома, которых Лени и Йенс специально привезли из Исландии. Иногда чем-то громко чавкал старый, толстый и добродушный пёс Миро – вечно сонная немецкая овчарка.
В полном молчании мы докурили и пошли спать – завтра нас опять ждёт работа.
Буквально в каких-то неполных двух километрах напрямик вниз по пологому склону, через клубничное поле от дома, во дворе которого я этим вечером курил свой любимый крепкий «Кэмэл» без фильтра, за оградой из колючей проволоки на бетонных столбах, что абсолютно не было типично для Швейцарии, располагалось большое частное владение с кусочком леса и собственным прудом. Угрожающий забор был хорошо прикрыт разросшейся живой изгородью, сквозь которую в некоторых местах при дневном свете просматривалась утопающая в зелени небольшая вилла. Я несколько раз проходил мимо этого места, когда в свободное время брал на прогулку Миро и болтался с ним по окрестностям пешком. Как и всё необычное и таинственное, этот дом тоже возбуждал моё любопытство. В такой стране, как Швейцария, заборов вокруг частных домов обычно либо не бывает вообще, либо они выполняют чисто декоративную функцию, просто обозначая границы участка. Загнутые же на концах бетонные столбы, обтянутые «колючкой», пусть даже и эстетично замаскированные декоративной растительностью, напоминали скорее секретный военный объект или уединённую психбольницу для общественно опасных пациентов. Тем не менее, это не являлось ни тем, ни другим.
Владелец этой старой виллы, пожилой мужчина с абсолютно выбеленными сединой, но всё ещё густыми и аккуратно зачёсанными на бок волосами, сейчас сидел в полумраке в небольшой деревянной беседке, овитой диким виноградом, на берегу своего собственного мини-пруда, задумчиво глядя на тёмную зеркальную поверхность воды. В сумерках уже нельзя было рассмотреть его лица, из одежды был виден лишь белый тёплый, видимо, по-домашнему вязаный, толстый свитер с высоким воротником. В отражении на поверхности пруда тускло поблёскивали никелированные колёса и поручни его инвалидного кресла.
Полтора часа назад в доме раздался телефонный звонок. Попросили его. Незнакомый молодой голос. Но потом трубку передали, и он сразу узнал человека на другом конце провода, узнал, хотя и не видел его уже как минимум двадцать лет. Они спокойно обменялись всего парой фраз и вежливо попрощались, пожелав друг другу спокойной ночи, хотя оба понимали, что сегодня, скорее всего, ни один из них спать не сможет.
И вот теперь он сидел в глубокой задумчивости, ещё раз анализируя то, что услышал по телефону, и вспоминал… Вспоминал то, что было очень и очень давно, ещё в его молодости и далеко отсюда. Пытался мысленно восстановить в памяти размазанные неумолимым временем детали…
Если бы человеческие мысли могли обретать какую-то материальную форму и передвигаться по свету, находясь в том или ином месте, о котором как раз думает в данный момент их автор, то его мысли бы наверняка прямо сейчас встретились с моими где-то в районе чешско-австрийских границ…
Плотно позавтракав перед дорогой, мы с Климентием рано утром сели в мой автомобиль «для внутришвейцарского пользования» – старую, но полностью исправную серенькую «Вольво-360», подаренную мне прямо на номерах двоюродной сестрой Эрика (в этой стране гораздо выгоднее подарить старый автомобиль кому-нибудь, чем платить достаточно круглую сумму за его сдачу на свалку). Машина стояла у Йенса и Лени перед домом, я постоянно оплачивал за неё необходимую минимальную страховку и пользовался ею во время своих приездов. Таким образом, благодаря этой замечательной семье я постоянно располагал в Швейцарии абсолютно всем необходимым – домом, питанием и автомобилем для работы.
Этим утром я предварительно ещё раз связался с человеком в Лозанне, и после взаимного подтверждения встречи мы отправились в путь.
Я просто обожаю это гениальное немецкое изобретение – автобан! Выехав на него недалеко от дома, я разогнался и включил пятую передачу. Выключил я её только через почти три часа пути и триста тридцать километров, перед съездом в нужный нам городок. Всю дорогу я ни разу не прикасался к ручке переключения скоростей.
Швейцария является абсолютно уникальным и единственным в своем роде государством в мире, по многим аспектам. Одним из таких аспектов можно считать и то, что в стране с населением всего-навсего в каких-то шесть миллионов человек официально существуют четыре (!!!) государственных языка: немецкий, французский, итальянский и рето-романский, – и, соответственно, четыре различные части страны, в которых эти языки используются, и не только языки. Кроме того, что въезжая, например, из немецкой во французскую часть этой уникальной федерации, вы видите, что все надписи, названия и даже дорожные знаки меняют свой язык, меняется и окружающая архитектура, люди и их поведение – вы въезжаете во «Францию». Из строгой и чинной немецкой культуры человек попадает в более открытую и космополитичную французскую. На улицах резко бросается в глаза большое количество чернокожего населения, всё кругом гораздо более яркое и разноцветное, люди, даже на первый взгляд, ведут себя по другому, как-то более раскованно, что ли… А если, например, уткнувшись на юге швейцарской мини-«Франции» в берег прекрасного Женевского озера, вы повернёте налево и продолжите свой путь вдоль него и далее, на юго-восток, то через каких-то неполных сто километров очутитесь в весёлой и крикливой, пахнущей на каждом шагу пиццей «Италии»…
Владелец «Вольво», на моё счастье, владел и немецким языком, так что с помощью его обьяснений по телефону (я одолжил на один день у Йенса его мобильный) мы быстро нашли нужный дом на окраине города.
Во время старательного осмотра машины я постепенно понял, что торговаться будет тяжело: автомобиль был просто в идеальном состоянии. Абсолютно не к чему придраться. Он на все сто процентов заслуживал свою цену, которая, в общем-то, меня тоже вполне устраивала, и я сразу знал, что куплю его и так, но… попытка – не пытка, у меня в запасе ещё были уже чётко отработанные «козыри» для охмурения «бедных» швейцарских граждан. И я с кислой миной приблизился к молча стоящему поодаль хозяину:
– Так… Автомобиль, конечно, в целом неплохой… М-м-м… Но как же так?.. По телефону вы говорили, что он цвета серый металлик… Это значит, по-моему, почти серебристый, а сейчас мы, проехав целых триста пятьдесят километров через всю страну, видим, что машина… э-э-э… почти чёрная?.. (На самом деле, «Вольво» имел абсолютно роскошный и очень популярный на российском рынке цвет – тёмный антрацитовый металлик с глубоким перламутром, от которого я и сам, по правде говоря, балдел… но что-то говорить надо было…)