Транзит
Шрифт:
Когда погрузка провианта была закончена, два эсэсовца из сапёрного взвода осторожно вынесли и положили в кузов полковника люфтваффе на привезённых носилках, а Янке лично перенёс его мешки и окованый ящик в грузовик и добровольно уселся рядом, на борт, явно с целью их охранять. Оберштурмфюрер очень удивился, заметив это: он был уверен, что уж именно Йозеф-то наверняка уже не захочет возвращаться и попросит его о разрешении остаться дома с семьёй, и, естественно, Янке не мог этого не знать, получит его… Потому что совершил невозможное. Во время последних боёв в Вене именно он, рискуя собой, спас своего командира, вытащив его, оглушённого взрывом и без сознания оставшегося в горящей самоходке, под обстрелом вражеских снайперов, пулемётов, миномётов и этих двух огромных тяжёлых гусеничных монстров «Иосиф Сталин», бивших по ним прямой наводкой из своих жутких 122-мм орудий с расстояния менее чем в триста метров. Всё кругом разлеталось в клочья и пыль так, что, казалось, ничто живое не может при этом уцелеть, выжить… Толстые стены добротных кирпичных особняков на окраине города, казавшиеся вечными и непоколебимыми, под ударами русских танковых пушек просто рассыпались в песок. Гул и грохот был так силён, что выбивал большинству притиснувшихся к руинам солдат обеих сторон барабанные перепонки, превращая для них всё окружающее в звенящую тишину кадров немого кино… фильма-катастрофы…
Несмотря на то, что было около трёх часов дня, на улице, где шёл бой, практически стемнело, так как дым, пепел и серо-оранжевая удушливая кирпичная пыль, поднимаясь вверх, абсолютно закрывали солнечный свет. Картина напоминала Апокалипсис… Когда Янке, сам полуглухой от заполнявшей уши после очередного близкого взрыва, собственной запёкшейся грязной крови, с лёгкими, носом и ртом, полными липкого тестообразного месива, состоящего из смешавшихся с человеческими слизистыми выделениями всепроникающих микроскопических частиц кирпичной пыли и штукатурки, под шквалом пуль рванулся к подбитой бронемашине, он даже не знал, жив ли ещё его командир… Его собственные шансы выжить на пути туда и обратно были при этом явно менее пятидесяти процентов, но он побежал. Через примерно минуту после того, как он оттащил оберштурмфюрера в сторону, в открытый взрывом канализационный отвод, самоходка – один из последних уцелевших к этому времени в немецкой армии, в пятнистом, как настоящая пантера, камуфляже, «охотник на танки» «Jagdpanther» [11] фон Шенкофа – разлетелась на дымящиеся куски, получив почти одновременно два прямых попадания от русских тяжёлых танков.
11
«Jagdpanther» – немецкая самоходная установка на шасси танка Т-5 «Пантера» – (Panzer V-«Panther»), имевшаяся на вооружении и в дивизии СС «Дас Рейх».
После этого, в нарушение субординации, офицер разрешил своему подчинённому называть себя по имени. Йозеф Янке был старше его почти на десять лет, был женат и имел двоих детей. То, что он добровольно совершил несколько дней назад ради своего молодого командира-холостяка, то, чем он при этом рисковал, невозможно было оценить никаким орденом и никакими деньгами и званиями… И оба это знали.
Кто поместился, наскакали в кузов, остальные повисли на скрипящих подножках и бортах старенького «Рено», пятнадцать минут – и они на месте, в небольшой роще на холме. Сразу после приезда к командиру подошёл Крошка и доложил о происшествии с венграми и своих действиях, точнее, об их отсутствии. Фон Шенкоф лишь кивнул в ответ головой и тут же, обернувшись, увидел, что все три украинца сидят без оружия и ремней около одного из грузовиков, со связанными руками и под охраной двух автоматчиков.
– В чём дело, Завацки? Почему вы их разоружили?..
– Когда эти мадьяры сбежали, герр оберштурмфюрер, мы решили вот с Герхардом, – Крошка кивнул на одного из присутствующих унтерофицеров, – что их лучше тоже на всякий случай обезопасить… Чтобы не свалили к своим…
– Вы решили???.. Я, Завацки, был лучшего мнения о ваших умственных способностях!.. К «своим»?.. Во-первых, обершарфюрер, если вы не заметили, в отличие от убежавших вольнонаёмных венгров из вспомогательных сил Вермахта, это ваши коллеги из ваффен-СС, хотя и восточного состава, сложившие присягу нашему фюреру Адольфу Гитлеру и рейху, так же как и вы, которым, во-вторых, чтобы попасть к русским, надо было всего лишь только остаться тихо и спокойно в одном из венских госпиталей, из которых они бежали к нам и приняли участие в боях в городе!!!.. А в-третьих, напрягите, к чёрту, свои извилины! Если кто-то из присутствующих и побежит к «иванам», так только не они! Эти лучше перегрызут себе вены, чем сдадутся Советам, вы хоть немного представляете, обершарфюрер, что их ждёт у этих «своих»??? Немедленно извинитесь и выдайте им обратно их оружие и всё остальное!.. Выполнять! Кру-гом! Марш!
Александр фон Шенкоф сам по себе не был наилучшего мнения об организации так называемых «СС восточного набора». Набор славян, мусульман, кавказцев и других «негерманских» народов «второго сорта» в ряды ваффен-СС, провозглашённых в начале этой войны Гиммлером за элиту элит Третьего рейха, логически нарушал всю структуру предвоенного духовного воспитания и мировоззрения немецкого народа. Голландцы, бельгийцы, норвежцы, прибалты, этнические немцы из Румынии, наконец, это ещё куда ни шло, но славяне?!.. Хотя, как он заметил, и в настольной книге офицерского корпуса СС – «Майн Кампф» – можно было проследить мысль фюрера о том, что русские, например, как народ, вполне достойны нормальной жизни, требуется лишь освободить их от еврейско-коммунистического ига и взять под правильное руководство какого-нибудь германского народа, под которым они, кстати, так-таки долгие годы процветали и благополучно развивались в Средних веках… К тому же, за четыре года, что он провёл на Восточном и Западном фронтах, он научился уважать своих восточных противников, а также в боях с ними сильно разуверился в их провозглашённой «второсортности».
Все старые ветераны СС, – а Александр фон Шенкоф в свои двадцать семь лет, из которых полных четыре провёл как боевой офицер, считал себя таковым, – одновременно ненавидели и уважали «иванов». Уважали тем способом, как боксёр на ринге уважает и одновременно подсознательно боится себе равного бойца, в предчувствии тяжёлого поединка с неясным концом, злоба и ненависть приходит уже во время боя, после первых взаимных ударов. Вообще, события этой войны, именно на Восточном театре военных действий, сильно ломали в последнем десятилетии пропагандистски сформированные стереотипы немцев – эти самые «подлюди», хотя и ценой огромных потерь, но всё-таки выгнавшие немецкие армии с предместий Москвы, сами стояли сейчас уже у ворот святая святых Германии – Берлина, сам факт завоевания которого был теперь лишь вопросом времени и ещё нескольких десятков, а может быть и сотен тысяч уничтоженных жизней на обоих сторонах, что, впрочем, видимо, никого в данный момент не интересовало – уже бессмысленная бойня в разгромленной столице того, что ещё недавно гордо называлось Тысячелетним Рейхом, принципиально продолжалась до «полной победы», а люди «второго сорта» сейчас уже почти в упор расстреливали из своих далеко не второсортных танков и ракетных установок здания правительства, с таким пафосом провозгласившего их за «untermensch» [12] .
12
Untermensch – по-немецки «подлюди», люди низшего сорта.
«Цивилизованный запад», в лице Америки и на американские же деньги, открыл свой второй фронт в момент, когда исход войны в Европе был уже фактически полностью предрешён Советами и их Красной Армией, видимо, из страха, что русские дойдут до Атлантического побережья и установят свои коммунистические порядки на всём Старом Континенте. При всём при том, что большинство подразделений СС в конце войны ставило себе как последнюю цель сдачу в плен именно западным союзникам, делали это исключительно из чувства самосохранения, желая попасть в руки гуманнейшего, а потому и слабейшего противника. Уважение, страх и ненависть русских фронтовых бойцов и немецких СС были взаимными и одинаковыми, потому что принципы их войны были тоже одинаковы: самоотверженность, отвага, безжалостность к врагу, жестокость… На обеих сторонах пленные в большинстве случаев долго не оставались живы… По мнению многих, кто прошёл с «Das Reich» Восточным и Западным фронтами и имел возможность сравнения, одна хорошо вооружённая и обстрелянная дивизия Красной Армии в бою стоила минимально пяти английских или американских, а то, что называлось французскими освободительными частями, ветераны СС вообще считали неудачно организованной клоунадой, пародией на армию. Хотя всё это и относилось к «высшим», западным расам…
14-я добровольческая дивизия СС «Galizien», или Украинская № 1, была фактически единственным комплектным славянским формированием ваффен-СС такого уровня, принимавшим активное участие в боевых действиях на Восточном фронте, хотя и с полностью немецким командным составом. Впервые, как полноправная дивизия, она участвовала в обороне г. Броды в составе 13-го корпуса немецкой 4-й танковой армии во время Львовско-Сандомирской операции, где нанесла тяжёлый ущерб наступавшим войскам советского 1-го Украинского фронта, хотя и сама в сражениях в «Бродском котле» была полностью разгромлена: из почти 12000 человек личного состава, принимавших участие в боях на этом участке фронта, из окружения пробилось к немецким линиям лишь около тысячи. После переформирования и набора нового состава участвовала в боевых операциях против известной партизанской бригады Ковпака уже на территории Словакии, а сейчас, насколько знал ситуацию фон Шенкоф, основные силы украинской дивизии СС тоже были где-то неподалёку, на юге или юго-западе Австрии.
Короче, с точки зрения оберштурмфюрера, военнослужащие именно этой части были вполне достойными уважения фронтовиками. Все трое имели боевые награды за ранения и противопартизанские акции разных степеней, а один, артиллерист, кажется, Паленко или Павленко – фон Шенкоф плохо запоминал славянские фамилии – даже имел немецкий Железный Крест 2-й степени.
«В конце концов, если с нами воюют словаки, венгры и хорваты, так почему не украинцы?.. В данный момент можно только радоваться, что хоть кто-то ещё находится на нашей стороне… Засранные союзнички, Болгария, Румыния и даже «макаронники», не просто бросили Германию в трудную минуту – они обернули своё оружие против нас… Фюрер выбрал плохую компанию. В Польше в тридцать девятом мы ещё жали Советам руки, кто знает, где бы сейчас были Черчилль с Рузвельтом, если бы эта дружба продолжилась?.. Тяжело представить, кто бы мог противостоять такому союзу… Н-да…» – офицер СС обернулся к грузовику:
– Герр полковник, всё в порядке? Как ваша спина?
– Спасибо, всё так же плохо… Каковы ваши планы на ближайшие часы, оберштурмфюрер?
– Как старшего по званию, герр полковник, я обязан спросить вас.
– Перестаньте, я знаю правила, но, несмотря на звание, я, как видите, не способен вами командовать, а к тому же ваши люди не являются частями ВВС или регулярной армии. Единственное, чего я бы хотел, это предварительная консультация всех ваших действий со мной и передача мне информации о нашем актуальном положении. У вас полно хлопот с личным составом, а у меня как раз есть время на размышления и анализ ситуации… как в шахматах, оберштурмфюрер, да?.. – лётчик попытался улыбнуться.