Травля

Сербинова Марина

Джордж хмуро переглянулся с Заком.

— Узнаю, не проблема, — заверил тот.

— А мальчик? Что-нибудь известно о моём внуке?

— Простите, я не в курсе, — ответил доктор. — С этим вопросом вам лучше обратиться в полицию.

— Если нет никаких повреждений, кроме этих пуль, которые чувствуют себя вполне комфортно в их телах, как я понял, почему они не приходят в себя? Это что, кома? — спокойно, полностью владея собой спросил Джордж, пряча кисти в карманы брюк, чтобы никто не заметил, как дрожат его руки.

— На кому не похоже. Скорее,

это очень глубокий сон.

— И что делать?

— Пока не знаем. Мы растеряны. Мы созываем лучших специалистов на консилиум. Подобных случаев не было за все времена врачебной практики. Скорее всего, пули нужно будет изъять. Их присутствие несовместимо с жизнью.

— Но ведь они живы, — возразил Зак. — Может, лучше не трогать, тем более вы не разобрались в ситуации и причинах. Залезете — вдруг они тогда умрут?

— Маловероятно. Особенно в отношении женщины. Операция не опасна для жизни. Мы просто извлечем пули — и всё. Сердце не задето, пули в лёгких. Их нужно лишь аккуратно достать.

— А Джек? Мозг ведь не легкие, — сказал Джордж.

— Да, вы правы. Здесь сложнее. И риск больше. Любое вмешательство в мозг — это риск. Но он не может жить вот так… с пулей…

— Но ведь живёт, — снова вмешался Зак.

Доктор бросил на него раздражённый взгляд.

— Что по сути невозможно! И, напомню, он не просыпается. Он может впасть в кому и умереть. Эта пуля несовместима с жизнью, — повторился доктор.

— Будь так, он бы уже умер, — пробурчал Зак. — Вы сами сказали, что его мозг не повреждён. Значит, то, что он не просыпается от этого не зависит. У Кэрол пули не в голове, а в лёгких, но она тоже спит. Я, конечно, не врач, но даже я вижу, что эти пули и их странный беспробудный сон не связаны. Они спят не потому, что в них эти пули! И не значит, что проснутся, если их выковырять. Я считаю, нужно подождать. Нельзя принимать такие важные решения, не разобравшись что к чему. Я говорю о Джеке. С Кэрол, раз риска нет, можете делать, что хотите — доставайте эти пули. А в мозги Джека пока не лезьте. Я против. Как бы хуже не было.

— Пуля в голове — что может быть хуже? — возразил доктор. — Даже если нет явных повреждений мозга, присутствие инородного тела таких размеров недопустимо.

— Когда будет консилиум? — спросил Джордж спокойным ровным голосом.

— Завтра, если все приедут.

— Я хочу, чтобы на нём присутствовали доктора, которых я вызову из Америки. В противном случае, я забираю сына и увожу домой.

— Хорошо, я это согласую. Проблем не возникнет, обещаю. Так, а что с женщиной? Вы даете согласие на операцию? — доктор вопросительно посмотрел на Джорджа. — Вы же родственник, имеете право принимать такие решения?

Джордж кивнул.

— Я её тесть. Больше у неё никого нет. Я даю согласие, оперируйте.

— Необходимо подписать документы, обсудить финансовую сторону… наша клиника очень высокого уровня, вам, должно быть, известно. Вам нужно оплатить уже проведенные исследования и…

— Я всё оплачу, — перебил Джордж раздраженно.

— Тогда,

пожалуйста, пройдёмте.

С трудом оторвав взгляд от неподвижного лица Джека, Джордж кивнул и пошёл следом за доктором. Переводчик поспешил следом.

— Вы сказали, что провели полное обследование. А как обстоят дела с его болезнью? — спросил он.

— С какой болезнью?

— У моего сына лейкемия. Диагноз поставили пару месяцев назад. Разве вы её не обнаружили?

Доктор в замешательстве остановился, смотря на него удивлённым взглядом.

— Если бы у него была лейкемия, конечно, мы бы её обнаружили. Но у него её нет. Ваш сын полностью здоров. Если не считать пулю в голове.

Джордж пошатнулся.

— Вы уверены? Может, вы просто пропустили… не заметили…

— Мы проведем дополнительное обследование, если вы настаиваете. Но, уверяю, вас, если бы…

— Проведите, я настаиваю. И пригласите для этого конкретных специалистов, практикующих именно в этой области.

— Как пожелаете. Всё сделаем. Вам нехорошо?

— Я… нет. Доктор, а вы уверены? Ну… что вы не ошиблись? Диагноз поставил доктор, который наблюдает его с детства. Ошибка невозможна. Дед Джека по материнской линии умер от лейкемии как раз в его возрасте. Разве лейкемия может за два месяца исчезнуть вдруг сама по себе?

— Вряд ли такое возможно. Но… иногда случаются чудеса, которые мы, медики, объяснить не можем. Даже если у вашего сына была раньше лейкемия, то сейчас её нет. Мы проверим дополнительно, раз такая ситуация. Но я знаю одно — наши специалисты не заметить такое заболевание не могли. Это просто невозможно.

— Хорошо. Дайте мне минутку… я сейчас подойду, — Джордж опустился на кушетку, потому что ноги отказывались его держать, а, доктор, понимающе кивнув, продолжил путь один.

Забыв о присутствии переводчика, Джордж спрятал лицо в ладонях и беззвучно заплакал. Впервые в жизни.

***

Когда Кэрол очнулась, то долго не могла понять, где находится и что с ней. Затруднялась определить, что было сном, а что реальностью из того, что она помнила из последнего… Кровавая ванна, мёртвые благословенные. Чёрный туман, в котором они были с Джеком, чудовище… Джек, фанатики, озверевший Тимми с винтовкой…

— Где я? — спросила Кэрол у появившейся медсестры, которая повернулась на её голос, но ответила на чужом языке. Израиль, она всё ещё здесь…

Медсестра ушла, оставив её одну.

Кэрол закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь привести в порядок память и мысли. И, прежде чем уснуть, вспомнила всё, что произошло. А вспомнив — плакала. Значит, она снова выжила. В очередной раз. Её привезли в эту больницу, прооперировали и спасли. А что с Патриком?

Её разбудило прикосновение к руке. Открыв глаза, она удивлённо молчала, уставившись на склонившегося над ней Джорджа Рэндэла.

— Кэрол, где Патрик? — первое, что спросил он.

— Я… не знаю. Он был с нами… я потеряла сознание и только очнулась, недавно, здесь.