Травля
Шрифт:
— Ничего… Найдём Рика и вернёмся домой. Потом Зак освободит Рэя и Джейми, разберётся с фанатиками, эту ведьму отдаст на съедение Луи… И всё наладится, успокоится. Только, умоляю… скажи мне хоть слово! Ты можешь? Хотя бы «да» или «нет».
Она с надеждой смотрела на него, но он молчал.
Тогда она снова уткнулась ему в грудь, чтобы скрыть слёзы. Когда она снова подняла взгляд, он спал, склонив голову на бок.
Кэрол легла на свою кровать и тоже закрыла глаза, гоня прочь одолевающие её горькие тревожные мысли. Она не заметила, как задремала.
Разбудил её тихий шорох, который почему-то напугал, заставив крупно вздрогнуть.
Открыв глаза, Кэрол увидела
Мужчина поднял её на руки и обернулся.
Двое других уже тащили к выходу неподвижного Джека, тоже отключившегося от укола.
У дверей палаты стояли две каталки, на которые они положили Кэрол и Джека, укрыв простынями.
— Быстрее! Уходим! — скомандовал один из них, выскакивая из палаты и пряча под халатом автомат.
За ним последовали остальные, каждый толкая перед собой каталку.
Торопливо пробежав по пустому тёмному коридору, они скрылись за углом.
А у палаты остался лежать охранник с перерезанным горлом, поплатившись жизнью за то, что уснул на посту.
Глава 27
Перед Кэрол стояла огромного роста, с черной как сажа кожей женщина. Татуировки-рубцы бороздили грубое некрасивое лицо с маленькими черными глазами, широким приплюснутым носом со свирепо раздутыми ноздрями, огромным толстогубым ртом. Единственное, что было привлекательного во внешности этой женщины — это ослепительно белые ровные зубы, ярко выделяющиеся на черном лице.
«Интересно, зачем уродовать лицо такими шрамами-татуировками? — отстраненно думала Кэрол, чтобы хоть как-то отвлечься от страха и боли. — Или в её понимании это красиво? Неужели можно так считать? А может, это не для красоты, а для защиты? Если это какие-то магические символы, которые защищают или придают сверхъестественных сил?».
Вот уже три дня она и Джек находились в каком-то странном месте, похожим на большое хранилище, где их держали в самой обыкновенной звериной клетке, из которой даже запах какого-то животного ещё не выветрился. Кэрол предполагала, что это заброшенный завод или что-то в этом роде. И эти три дня их обоих истязали, причиняя боль, не давая ни капли воды.
Сначала они принялись за неё, требуя, чтобы позвала Патрика. И напрасно Кэрол пыталась убедить в том, что не может этого сделать — ей не верили.
Она не врала, но на самом деле даже не пыталась выйти с сыном на связь. Даже если бы могла, она никогда бы его сюда не позвала, в ловушку, которую устроили эти фанатики. Они знали, что он потерял человеческий облик, что убивает, что свет благословенных утратил над ним свою силу. Но, тем не менее, они хотели, чтобы он сюда пришёл. Кэрол не могла понять, что они замыслили, как собирались с ним справиться, если он придёт сюда, как они хотели. Но наверняка у них был план, раз они шли на такой риск, пытаясь заманить сюда это потустороннее существо, о котором даже Кэрол почти ничего не известно. Разве они не боялись его? Нет, они боялись. Очень боялись, она это видела в их глазах, чувствовала. Даже она не знала о его возможностях, силе и способностях. Но было очевидно, что они намеривались его одолеть, убить или взять в плен. Но как они собирались это сделать? Кэрол изо всех сил пыталась это понять, но пока её попытки не увенчались успехом. С горечью и отчаянием она думала о
Чтобы сломать её упрямство они взялись за него, пытаясь заставить позвать Патрика. А может, надеясь, что мальчик сам узнает о муках своих родителей и придёт, чтобы их спасти. Ведь он был к ним привязан, любил. Он подарил им жизнь, принеся в жертву благословенных.
Кэрол стонала, наблюдая, как бьют Джека, слабого, беспомощного, ничего не понимающего. Выла и кричала, когда его поливали тонкой струйкой кипятка, хохоча над его стонами и сдавленными криками. Напрасно молила она его не трогать, раненного, больного…
— Будьте вы прокляты! — кричала она охрипшим от ненависти голосом. — Вы сдохните! Все сдохните!
Слабая, ещё не восстановившаяся после операции, не проявляющая никаких сверхъестественных сил и способностей, Кэрол перестала вызывать опасения и страх у пленивших её людей. Джек был ещё слабее, не в состоянии даже держаться на ногах самостоятельно из-за сильных головокружений.
Они сидели вдвоём в этой вонючей клетке, без воды, без еды, на металлическом полу.
Кэрол всё время клала перевязанную грязными бинтами голову Джека на себя, то на колени, то на живот, то на грудь, не позволяя ей касаться пола. Обнимала его, утешала, а он всё молчал. А потом настал момент, который заставил её радостно улыбнуться — он сам положил голову на её грудь, мягкую и пышную, когда Кэрол села рядом и откинулась спиной на прутья клетки. Обняв, Кэрол поцеловала его в лоб и плотнее прижала к себе. И он тоже её обнял, впервые с тех пор, как пришёл в себя после ранения и операции. И так они сидели и не двигались, так близко друг к другу… и как никогда далеко.
— Вернись ко мне, — шептала Кэрол, роняя горькие слёзы на его затянутую бинтами голову. — Вернись, Джек… умоляю. Ты так нужен… Мы попали в беду. Наш сын попал в беду. Приди в себя, Джек, пожалуйста! Помоги нам!
Но он молчал, прижимаясь к ее груди, как беззащитный беспомощный ребенок, ищущий утешения и защиты. Тогда Кэрол тихонько гладила его по затылку, успокаивая, понимая, что ничем он не может помочь. Настал её черёд позаботиться о нём. Спасти. Не было больше сильного умного Джека, способного как спасти, так и уничтожить, с которым все считались, боялись, уважали. Кэрол вспоминала, как они были в подвале, когда их похитила Кейт Блейз. Как защитил её, Кэрол, заступился, несмотря на тогдашнюю вражду и ненависть друг к другу, задушил Френка, тем самым предоставив им обоим шанс выбраться. Как ей сейчас не хватало того Джека, бесстрашного, дерзкого, несломленного…
— Ничего… ничего, любимый. Мы снова справимся. Выберемся. Как тогда. Я что-нибудь придумаю. Найдем Патрика и уедем домой. Тим и Исса думают, что мы мертвы, они не станут нас преследовать. Отстанут от тебя. Пророчество свершилось. Оно не может повториться. Патрик не дал тебе умереть. Спас нас. Мы победили смерть — что нам эти фанатики? Разберемся. Ерунда. Плюнем и разотрём, правда, милый?
Фанатики называли их нечестью, ожившими мертвецами. А состояние Джека — ничем иным, как последствием того, что его, убитого, оживили. Он зомби, потому и стал таким. Иначе и быть не может. Иногда и Кэрол начинали одолевать страшные подозрения — а может быть, фанатики были не так уж неправы в своих выводах? Может, Джек в таком состоянии не потому, что его мозг пострадал от ранения или операции, а потому что на самом деле был мёртвым, которого вернули к жизни каким-то невероятным образом? Зомби. Кэрол передёргивало от таких мыслей, и она гнала их прочь.