Травля

Сербинова Марина

— Ты все врёшь, старая ведьма! — прошептала она. — С Джеком ничего не случится… это всего лишь кошмар… Ты вбила мне это в голову, вот мне и снится такое. Я не могу видеть, благословенный блокирует меня…

Последний факт был слабым утешением, она помнила, что видела вещие сны, когда Рэй был рядом… Нечёткие, туманные, непонятные… но видела!

Медленно поднявшись на дрожащие от слабости ноги, она подошла к унитазу и нажала на слив. Потом открыла кран и стала поспешно умываться холодной водой, чтобы скрыть следы слёз и пытаясь взять себя в руки. Ей не хотелось выходить и возвращаться в постель, хотелось побыть одной, но она чувствовала, что Тим не спит. Она должна вернуться и лечь. Скрыть свои слёзы. Свою боль и тревогу.

Выпрямившись, Кэрол посмотрела на свое отражение, разглядывая, и тем самым пытаясь отвлечься. Скула была опухшей, ещё и ссадина дополняла эту красоту. Взъерошенные белые волосы крупными волнами рассыпались по плечам. Кэрол ни разу их не подстригала с тех пор, как попала в тюрьму, и они отрасли так, что спускались уже ниже талии. Она уже не помнила,

когда в последний раз укладывала их. Наверное, ещё до тюрьмы… Как бы ужаснулась Куртни, увидев, во что превратилась её воспитанница, с каким пренебрежением стала относиться к тому, как выглядит, позабыла её правило, которому всегда подчинялся даже Рэй — не выходить из своей комнаты, не приведя себя в порядок.

Кэрол вздохнула и отвернулась.

И так сойдет. Она и без макияжа и укладки выглядит неплохо, если не считать синяк на лице. И волосы, даже не уложенные, всё равно оставались красивыми. Даже белые, они оставались густыми и блестящими. Кэрол уже привыкла к ним. Тим и Исса — ещё нет. Кэрол всё ещё иногда ловила на своих волосах их удивленные взгляды. Они не задавали вопросов. Кэрол не планировала больше красить волосы, но так как они привлекали внимание, купила себе на всякий случай тёмный парик, который надевала в случае необходимости. Или обходилась бейсболкой Тима, спрятав под неё волосы.

Глубоко вздохнув, Кэрол развернулась и решительно вышла из ванной.

Она не ошиблась — Тим не спал. Она сразу же встретилась с его взглядом в свете торшера.

— Всё хорошо? — тихо спросил он.

Кивнув, Кэрол забралась под одеяло. Обняв, он притянул её к себе.

— Ничего не бойся. И его не бойся. Он никогда нас не найдет, — прошептал он ей на ухо.

— Надеюсь, — ответила она, удобней устраиваясь у него на плече. — Давай спать…

Они находились в очередном мотеле, в которых останавливались на ночь. Мелинда делила комнату с Иссой, Патрик спал со Спайком, взяв на себя заботу о раненном псе и не пожелав ночевать с Кэрол, считая себя для этого уже слишком взрослым. Он привык к отдельной комнате, и не хотел менять привычки, даже теперь. Кэрол не настаивала. Когда Тим при всех предложил ей снять одну комнату на двоих, она смутилась и растерялась, из-за Патрика и Калена. Но последний сделал вид, что его это не касается, а Патрик на её растерянный вопросительный взгляд лишь кивнул, выражая своё одобрение. И теперь каждую ночь они ночевали вдвоем, в одной постели.

Тим был счастлив, Кэрол рядом с ним чувствовала себя почти в безопасности и старалась не обращать внимания на тяжесть на сердце.

Они благополучно пересекли границу и находились в Швейцарии в качестве туристов. Дальше их путь лежал в Италию. Кален пока их сопровождал. Они намерены были поколесить по Европе, путая следы, пока деньги не закончатся. Конечным пунктом был Израиль. Именно туда планировали Тим и Исса увезти Кэрол и Патрика. И, судя по всему, Торес. Уж в этой стране, где оба выросли, Тим и Исса были, как рыбы в воде. У Иссы там имелись хорошие связи в криминальной среде, в которой он крутился с детства, а с ним и Тим. Для Кэрол и Патрика там уже готовились документы, они будут жить под именами реально существовавших людей. Людей, которых уже не было, но факт их смерти не был официально зарегистрирован. Иссу не волновало, есть ли уже подходящие под это дело умершие люди, или его друзьям придётся таковых найти и «помочь» им умереть, дабы их место могли занять Кэрол и Патрик. Кэрол об этом не знала и, естественно, никто ей об этом рассказывать не собирался. Кэрол и Патрик будут гражданами Израиля, с присвоенными чужими именами и личностями. Их никто и никогда не найдет. На самом деле, это путешествие по Европе Исса и Тим придумали не для того, чтобы запутать следы или потому, что им вдруг захотелось посмотреть на мир — они ждали добро от своих друзей в Израиле, которым сообщили, что везут американскую преступницу, скрывающуюся от закона. Им не отказали в помощи, и теперь оставалось лишь немного подождать, когда там все подготовят для того, чтобы принять её и сразу спрятать. И пока ждали, они и придумали это путешествие, зная, что в бегах нельзя оставаться на одном месте. Того, кто двигается, труднее поймать, чем того, кто сидит на месте.

Иссе не терпелось вернуться домой, ему уже осточертела эта Америка. Они пытались построить там свою жизнь, из-за того, что Тим захотел вернуться на родину. Но стать снова Тимоти Спенсером ему не удалось, его единственная родственница, сестра, погибла, не успев ему в это помочь. Адвокат сказал им тогда, что есть только один шанс доказать, что он является мальчиком, который давно признан погибшим — это доказать, что он родной брат Даяны, а именно, обоим сдать анализ ДНК. Решение оказалось настолько простым, что они не поторопились это сделать — Даяне было не до этого, она была одержима любовью к Рэндэлу и ничего больше её на тот момент не интересовало, к тому же, они ссорились из-за него, Даяна обижалась на брата за то, что тот препятствует её любви, не понимает, не одобряет, не поддерживает. Тим не настаивал, считая, что воскрешение из мёртвых может и подождать, пока трагедия великой любви в жизни сестры не закончится. Никто не мог предположить, что она вдруг умрёт. Что Рэндэл с ней расправится.

Тим собирался возвращаться домой — да, он теперь считал ту страну своим домом, а не ту, где родился и которая не захотела его принять обратно — с тяжелым сердцем. Он уезжает, так и не поквитавшись с Рэндэлом за сестру. Это было единственное, что теперь омрачало его обретённое счастье и любовь. Ничего, он вернётся. Когда-нибудь он

все равно вернётся и отомстит. Тим понял, что не отказался от своей мести, чтобы ни говорил и ни обещал Кэрол. Он не может, хоть и искренне пытался. Не сможет себя уважать, если не отомстит. Не сейчас… немного позже. Когда Кэрол некуда будет деться и просто придется принять этот факт. В его стране она будет полностью в его власти. Её новая жизнь, которую он ей подарит в этой стране, будет принадлежать ему. Даже если она будет сердиться, ей некуда будет уйти. Утешившись таким образом, Тим приободрился. Они с Иссой пообещали ей, что позже позаботятся о том, чтобы к ней присоединились её остальные дети. Она поверила, не подозревая, что они не собираются выполнять свое обещание, как и то, что не убьют Рэндэла. Этот благословенный был как нельзя кстати, блокируя их с Патриком странный дар, который, возможно, открыл бы им то, что Тим и Исса, недавно всё обсудив наедине, изменили своё решение насчёт Рэндэла, а также приняли решение по поводу детей Кэрол. Если Кэрол и Патрик узнают об этом уже в Израиле, они ничего не смогут сделать. Всё, что нужно — это ввезти их на территорию Израиля — и всё, обратной дороги для них не будет. Тот факт, что Кэрол и Патрик им доверяли, ни одного, ни другого не смущал. Ложь, обман — не самые тяжкие из их грехов, и были несущественной мелочью по сравнению с другими. Оба сошлись во мнении, что Кэрол не имеет права требовать от них отказаться от отмщения за Даяну. Как и то, чтобы они рисковали жизнью, пытаясь выкрасть её детей и вывезти из страны. Они и так много для неё сделали. Она даже не имеет права обижаться на них за это. Она слишком многого от них требует. Они сделали всё, что смогли. Выкрали её из тюрьмы, помогли скрыться, подарят новую жизнь в своей стране, обеспечив безопасность — разве этого мало?

Хотя Тим всё равно побаивался её реакции. Он давно понял, что она женщина с характером, не из робкого десятка, и от неё можно ожидать чего угодно. Ведь даже Рэндэл не смог с ней справиться, удержать, когда она решила его бросить. Тим боялся, что она отвергнет и его.

— Не заморачивайся, — высказался Исса на его опасения, которыми Тим с ним поделился. — Она всего лишь баба. И она уже твоя. Не захочешь — не отпустишь. Будешь держать подле себя, пока самому не надоест. Сто раз тебе уже говорил, нельзя с бабами цацкаться — на шею сядут! Хочешь, женим тебя на ней, официально — в чём проблема? Там, под новыми документами, она будет незамужней. Женись, если хочется. И тогда она уж точно никуда от тебя не денется. А если надоест быть женатым — сделаем ей другие документы, и тебе даже разводиться не придется! — Исса расхохотался. Тим тогда улыбнулся, но на самом деле ему не было так весело, как Иссе, от всего этого. Он не хотел так, как описал ему Исса. Принуждать, заставлять. Ему хотелось, чтобы всё у них с Кэрол было хорошо, чтобы она вот так же относилась к нему, как сейчас. С искренней нежностью, ласково, с доверием. Ему не хотелось обманывать её доверие, не хотелось обижать и делать больно. Она и так натерпелась за свою жизнь. Он хотел её защищать, заботиться. Его задело, когда она сравнила его с Рэндэлом. Нет, он не будет её заставлять и принуждать, как он, чтобы Исса там ни говорил. Он постарается всё сделать так, чтобы она поняла и не сердилась. Ведь она сама любила Даяну, несмотря ни на что, она должна его понять. Он не сможет жить спокойно, пока её убийца безнаказанно разгуливает на свободе и радуется жизни, если он, конечно, выйдет из тюрьмы. А что до её детей… Он же не волшебник, чтобы осуществить любые её желания — это просто невозможно. И это она тоже должна будет понять. Она успокоится со временем, смирится. У неё не было выбора. Вернуться в свою страну — значит быть пойманной и отправленной на казнь. Это не вернет ей детей. Она просто зазря погибнет. Это жестоко и тяжело, но ей придётся с этим смириться. Близнецов и дочери в её жизни не будет. Это невозможно. И он, Тим, в этом не виноват. Что мог, он сделал.

Исса рассказал ему, что Кэрол больше не сможет родить. Это огорчило Тима. Даже очень. Он растерялся. Он хотел бы иметь детей, пусть не сейчас, но когда-нибудь хотел бы. Он даже подумал о том, не наказание ли это за то, что не хотел помочь Кэрол вернуть её детей.

— Не грузись, брат, — утешил его Исса. — Жизнь длинная. Что будет завтра — не известно. Люди встречаются и расходятся, влюбляются по много раз. Может, вы с Кэрол тоже разбежитесь. Любовь проходит. Ты молод, женщин много, сегодня одна, завтра другая. Найдёшь себе ту, которая родит тебе детишек, раз так хочется.

Его слова не утешили Тима. Он не хотел другую женщину. Будь проклят этот Рэндэл, который опять её обрюхатил! Зачем он это сделал? Нельзя было предохраняться? Тим сердился и на неё, хоть и не показывал этого. Значит, когда была с ним, она пила противозачаточные, почему не делала этого с другими, Мэтчисоном и Рэндэлом, нарожав им детей? Его душили обида и ярость и, не выдержав, он задал Кэрол этот вопрос. Та отреагировала на удивление спокойно, но её ответ прозвучал подавленно:

— Что касается Рэя — ты уже в курсе. А эта беременность… когда я забеременела, всё происходило против моей воли. Возможно, это случилось ещё в подвале, судя по срокам… Я тебе отвечу то же, что ответила Джеку, когда он спросил меня о том же — извините, когда меня похищали, я не успела захватить свои противозачаточные таблетки! А делать аборты мне нельзя, я тебе это уже говорила. Так получилось, прости, Тимми. Я пойму, если это всё изменит и ты передумаешь… и у нас ничего не выйдет с тобой дальше. Но пожалуйста, не бросай нас с Патриком сейчас… заберите нас с собой в Израиль. Мы же можем остаться друзьями… как раньше. Я вовсе не обижусь, если ты не захочешь больше быть со мной…