Тренер
Шрифт:
Он зло отшвырнул планшет в сторону. Тот еще какое-то время мерцал ровным голубым цветом экрана, потом заснул. И за окном, моргнув вдалеке прожекторами, заснул стадион. И он тоже… не «Маракана».
– Гладилин, ты куда жрешь-то столько, как не в себя?!
Звяк… гирька весов ползет
– Андреич, ты сделай, а я потом как обычно…
Гладилин строит рожу, пальцами рисуя в воздухе замысловатый и очень понятный любому русскому человеку жест.
– Ты сделай, как надо, будь человеком, а магарыч с меня. Ты ж знаешь, Андреич.
Андреич-то знал, да-а-а. Ай-яй-яй, конечно, но…
Ручка заскрипела по журналу взвешивания, Гладилин довольно расплылся, сияя как начищенный пятак на солнце. Спасибо, дорогой Фед…
Довольная улыбка немедленно пропала, когда в открывшейся двери нарисовался бодрый Столешников. Витя, недовольно сопя широким боксерским носом, сурово смотрел из-за плеча тренера.
– Хорошо дела? – Столешников кивнул сразу загрустившему Гришко. – Так, Гладилин, ну-ка, назад, быстро-быстро.
– Да я уже это… переобулся.
Столешников глазами показал на весы. Запасной, краснея, забрался обратно. Встал, заметно нервничая.
– Так… семьдесят четыре? Хорошо. А сколько игровой вес? Журнал можно?
Андреич, вздохнув, протянул необходимое.
– Семьдесят один килограмм – необходимый игровой вес. А это что? Это четверка тут так написана, верно? А, да… врачебный неразборчивый подчерк, точно. Гладилин?
– Я это… арбуз вчера ел. Ну, правда.
– Ты его с кожурой ел, что ли?
– Нет…
Столешников
– Витя!
Второй тренер превратился во внимание.
– Давай сюда остальных, посмотрим, где тут еще подчерк врачебный… Гладилин?
– А?
– Я думал, ты электричка. А ты вагон-ресторан, за ногу тебя… Стоп.
– Чего?!
Столешников наклонился к запасному, втянул воздух.
– Ты бухал вчера?
Гладилин замялся, посмотрел в сторону, как десятиклассник перед завучем. Столешников на глазах наливался чем-то нехорошим:
– Говорю, ты вчера пил?
– Да днюха вчера была…
Дверь скрипнула от напора вновь прибывших. Витя, выглядывая из-за плеча Зуева, удивленно смотрел на Гладилина. Столешников покрутил головой, поражаясь недогадливости своего запасного.
– И кто еще отмечал?
– Да никто. Сами с женой посидели вдвоем… Не перед игрой же, правильно?
Пришлось оглянуться, всматриваясь в полукруг игроков. Кто изучал носки обуви, кто рисунок панелей на стенах, кто все же смотрел на тренера. Масяня смотрел недобро, но это как раз привычно. Столешников повторил медленно, чтобы дошло:
– Кто… Еще?
И кто у нас тут смелый?! Бинго! Это же сам капитан команды Игорек Масиков!
– Юрий Валерич, ну вас так-то тоже в ресторане палили, было дело, правильно? С кем не бывает?
Столешников кивнул, соглашаясь. И улыбнулся, как удав Каа, увидев собравшихся бандерлогов.
– Быстрее, девочки! Быстрее, а то ваши целлюлитные фабрики не дают играть! А я все думаю, что это у меня команда так медленно движется?! Бежим, девочки, бежим!
Конец ознакомительного фрагмента.