Тренировочные часы

Ней Сара

— Логично.

— Итак?

— Конкретика? Ну, например, в прошлом году к команде по борьбе присоединился новый парень. Хороший парень. Он родом из Луизианы и предпочитает держаться особняком. Тихий, много учится. Так уж случилось, что ему не повезло жить с Рексом и Эриком. Однажды вечером они напились и решили, что Ретту — так его зовут — нужно потр*хаться.

— Подожди, они так решили? Как будто это их решение?

— Ага. Как бы то ни было, однажды вечером они загорелись идеей, сделали листовки с лицом Ретта, номером телефона и предложением потр*хаться и развесили

их по всему кампусу.

— Что?! Это ужасно! — ахаю я.

— Да, ужасно. Девушки месяцами звонили и писали ему сообщения.

— О нет! — Моя рука взлетает ко рту, заглушая ужас. — А потом?

— Парней на какое-то время отстранили, как и нескольких других, которые зло шутили над парнем, подражая дедовщине. Дай подумать секунду... я знаю, что эти два идиота делали и другие глупости. Они приводили в бешенство даже моих старых соседей по комнате.

— Гипотетически, если бы я собиралась преподать им урок, что могло бы вывести тебя из себя, будь ты парнем? — Приподняв бровь, он бросает на меня взгляд, и я закатываю глаза, тыча его в бицепс. — Прекрати, ты знаешь, что я имею в виду.

— Не знаю, может, погуглим какие-нибудь идеи? Я не придурок и уж точно никогда никого не запугивал. Я бы чувствовал себя самым большим куском дерьма.

— Тебе не кажется, что это должно быть что-то публичное? Например... на вечеринке или в классе? У нас с Рексом совместные занятия, так что будет легко его смутить перед всеми.

— Может быть, и легко, но ты, скорее всего, попадешь в беду или, что еще хуже, будешь выглядеть, как дура.

— Возможно, ты прав. Мне не везет, когда дело касается парней.

Эллиот смотрит на меня, замолкает, руки нависают над считывателем кредитных карт, он изучает мое лицо, и странное выражение мелькает в его глазах. Уголки его рта опущены, парень не хмурится, но и не улыбается.

— Очень сомневаюсь.

— Поверь мне, это так. Последний парень, с которым я встречалась, бросил меня, потому что я не переспала с ним на втором свидании.

— Дело не в том, что тебе не везет, а в том, что ты встречалась с парнем, который в итоге оказался ублюдком. Ты не можешь предсказать это дерьмо. Это как... стоять в очереди, чтобы прокатиться на ярмарке, сесть и слишком поздно узнать, что это американские горки.

— Ну, ладно…

— Как на чертовом колесе. Это выглядит как забавная поездка, но на самом деле, это чертовски страшно.

Не знаю, как мы перешли от разговоров о свиданиях к карнавальным аттракционам, но вот мы здесь.

— Ты имеешь в виду эти жуткие колеса ужаса?

— Тебе тоже не нравятся чертовы колеса?

— Нет! — Мое лицо искажает гримаса.

Клерк вручает Эллиоту его покупку после того, как убедился, что обе туфли одинакового размера. Мы вместе выходим за дверь и снова останавливаемся у входа.

— И что теперь?

Я усмехаюсь, глядя на него, и мягко напоминаю:

— Ты обещал мне еду.

Эллиот поворачивается, сканирует взглядом мое тело, прежде чем прочищает горло и смотрит в дальний конец торгового центра.

— Было дело.

— Тогда пошли!

ГЛАВА 14

Эллиот

Мы

живем в одном доме всего несколько недель, но в нем уже ощущается атмосфера комфорта и непринужденности. Мы стали по-настоящему любить компанию друг друга, возможно, даже чересчур. Наши отношения не похожи на те, что у меня были с предыдущими соседями по комнате, а за четыре года в Айове у меня их было предостаточно.

Мы оба любим уединение, предпочитая быть в тишине дома.

Оба смеемся над глупыми комедиями.

С тех пор как она переехала, мы часто вместе готовим ужин — спагетти, суп, макароны, гамбургеры на угольном гриле на заднем крыльце.

Мы нравимся друг другу.

Слишком.

И мы оба согласны с тем, что поддерживать старые дружеские отношения важнее, чем заставлять себя заводить новые знакомства. Я уже почти закончил учебу и подал заявку на магистерскую программу. Анабелль перевелась во втором семестре на предпоследний курс, с кучей друзей, оставшихся в Массачусетсе. Мои друзья, возможно, и закончили учебу, но все еще живут в этом районе и все еще на связи.

Вечеринки — не моя стихия, и для Анабелль тоже.

Поэтому удивительно, что однажды вечером, когда мы оба собираемся припарковать наши задницы на диване и посмотреть телевизор, раздается стук в дверь.

Громкий мужской стук.

— Эй! — кричит Анабелль, высунув голову из-за двери ванной. — Я только что из душа. Ты слышал стук или мне показалось?

— Нет, я тоже слышал, — кричу я из-за стола, который притащил в свою комнату, когда она въехала.

Отложив карандаш, встаю и направляюсь к двери.

— Не выходи, пока не оденешься.

— Да, папочка.

Она не могла сказать ничего более ироничного.

Потому что, когда я открываю дверь, на крыльце стоит тренер Доннелли.

Я узнаю его сразу — видел его много раз в течение карьеры Оза и Зика, посещая многие из их домашних встреч, и видел его лицо по телевизору во время прямых трансляций.

— Сэр.

Я толкаю стеклянную дверь, чтобы он мог войти.

И он, не теряя времени, делает это, шагая в гостиную, на приветственный дверной коврик, который Анабелль положила в выходные, когда переехала.

Он круглый и синий и гласит: «Привет, ты сегодня хорошо выглядишь!».

Ее отец встает в центре комнаты, его присутствие заполняет дверной проем, он выглядит совсем не мило.

— Ты кто такой? — Донелли не тратит времени на любезности.

— Я Эллиот, сэр. Вы, должно быть, отец Анабелль. Я друг Зика Дэниелса и Себастьяна Осборна — их бывший сосед по комнате.

— Что ты делаешь в доме моей дочери? Ты с ней встречаешься?

— Э, нет. Не совсем.

— Где Анабелль? У меня немного времени. — Он позвякивает ключами от машины. — Автобус отправляется в Огайо через час.