Трещина
Шрифт:
Анджелика проснулась от внезапной боли и так резко села на своей постели, что мир крутанулся у неё перед глазами, и ей на мгновение показалось, что она падает. Шрам от ожога, оставленного лучом пущенным ведьмой, шрам про который она уже и думать забыла, страшно болел, саднил и дёргал, как будто рана была нанесена только что. Инстинктивно она схватилась за него рукой и острая боль едва не заставила её вскрикнуть. Но каким-то чудом девушка сумела сдержаться, и тишина пещеры не нарушилась. Было слышно только сопение и похрапывание двух её друзей. В пещере царил полумрак, только тусклый
Моментально проснувшийся Драгис, увидел свою подругу, лежащую ничком возле волшебного зеркала и тут же очутился рядом с ней. С другой стороны уже спешил на помощь перепуганный падре Микаэль. Они перевернули тихо постанывающую девушку на спину и, после секундного колебания, священник развёл её тесно прижатые к груди руки в стороны. В тот же миг оба вскрикнули и как по команде взглянули друг на друга. Вероятно, им надо было удостовериться в том, привиделся ли этот кошмар одному из них или сразу обоим.
На месте, прикрытом ладонями, зияла дыра с обожжёнными краями, в которую мог бы пролезть кулак Драгиса. У человека получившего такую рану просто не могло быть сердца! Оно либо сгорело, либо вылетело вместе с кусками мяса и костей со стороны спины. Края чудовищной раны были обуглены, сквозь неё хорошо была видна ткань халата, но крови нигде не было, и при всём при этом девушка дышала, несмотря на то, что ей полагалось лежать неподвижно и не беспокоить мир живых своими жалобами.
Отчаянью Драгиса не было предела. Его зубы оскалились, глаза засветились и начали зеленеть, а кулаки сжались так, что превратили бы в пыль все, что могло бы сейчас в них попасть. Падре Микаэль поступил по другому: он упал на колени, закрыл глаза и схватился за распятие, висевшее на груди. То-ли молитвы, то-ли заклинания срывались с его губ, а он совсем сорвал распятие с шеи и теперь прижимал его к телу девушки, которое странно дёргалось и изгибалось, как будто под действием электрического тока. Наконец что-то пришло извне. Нечто незримое, но величественное и доброе возникло вокруг или появилось внутри всех присутствующих, этого было уже не разобрать. Но это нечто убило страх, отшвырнуло смерть и вернуло надежду тем, кто не перестал верить…
Анджелика громко всхлипнула, захлебнулась, застонала и стала дышать всё медленнее и спокойнее. Падре Микаэль и Драгис снова посмотрели друг на друга. Лицо священника было мокрым от пота и таким усталым, как будто он не спал несколько суток подряд, но глаза торжествовали. На лице бывшего дракона всё ещё была написана ярость, а в глазах горел бешеный огонь. В следующую секунду Драгис, стоявший на коленях по другую сторону от своей возлюбленной, лежащей на полу, издал неопределённый звук, и проговорил нечеловечески глубоким и трубным голосом:
— Вы спасли её!
Он взглянул на давно зарубцевавшийся шрам на груди девушки, где уже в помине не было никакой дыры, и задрожал, словно от рыданий, но глаза его оставались сухими.
— Кто знает, чья молитва помогла больше! — Ответил священник, которого тоже била мелкая дрожь.
— Я не молился. — Проговорил Драгис еле слышно, словно у него вдруг сорвался голос. — Я едва не стал Драконом Гнева.
Священник посмотрел на него долгим и внимательным взглядом.
— Возможно, это тоже было услышано! Любишь её? — Спросил он, глядя Драгису прямо в глаза.
— Да. — Коротко ответил тот и не отвёл взгляда.
— И давно?
— Около двух столетий.
Падре Микаэль удивлённо поднял брови.
— Это для меня прошло двести лет. — Поспешил пояснить Драгис. — В мире, откуда я родом, время течёт по иному, поэтому здесь прошло меньше года, но ведь я уходил и возвращался, а вместе мы всего три с небольшим месяца.
— Ты уверен, что стал человеком в полной мере?
— Вроде бы да, но в душе я всё ещё дракон, хоть и привык уже к человеческому облику. Это тело настолько слабее прежнего… И летать не может…
— Хочется обратно?
Драгис сначала промолчал и отвернулся, но взглянув на Анджелику, резко ответил:
— Нет! Ни за что!
Падре Микаэль немного подумал, потом подошёл к волшебному зеркалу и накинул на него покрывало.
— Ей нельзя в него смотреть. — Сказал он. — Даже более того — чем дальше она будет от этого артефакта, тем лучше.
— Но что же это всё-таки было? — Воскликнул бывший дракон и в глазах у него снова вспыхнули зелёные искры.
— Не могу сказать точно, — ответил священник, — но может быть это просто морок, что было бы лучше всего, а может отражение иной реальности.
— И в той реальности она была убита?
— Возможно это так, но утверждать ничего нельзя. В любом случае лучше не проверять.
— Если так, то та реальность сейчас горит огнём и всё живое гибнет на пути Дракона Гнева! — Мрачно проговорил Драгис.
— Господи, спаси невинных! — Перекрестился падре Микаэль.
— Я сейчас же заберу ее, и мы уйдём отсюда!
— И как же ты это сделаешь? Крыльев у тебя нет, а склоны горы неприступны.
Драгис только скрипнул зубами и сжал кулаки. Вдруг его лицо просветлело, осенённое какой-то идеей.
— Но ведь у нас есть этот, как его? Формуляр возвращения! — Воскликнул он.
— Есть-то он есть, но вот воспользоваться им могу только я. — Вдруг подала слабый голос Анджелика. — А я никогда не соглашусь уйти отсюда, не попытавшись найти своих друзей. Значит, заглянуть в зеркало всё-таки придётся!
Она попыталась сесть, но тут же закатила глаза и упала бы, но Драгис подхватил её на руки, как ребёнка и перенёс на кровать.
Глава 19
Последний сеанс
Прошло два дня, а девушка всё ещё была слаба. Всё это время несчастный Драся не сомкнул глаз и сидел возле её постели, загораживая от неё зеркало своей широкой спиной. На третий день падре Микаэль проснулся от звуков громкого шепота. Два голоса яростно спорили, и не один не хотел уступать другому.
— А я говорю, что надо попробовать! — Говорил один голос. — Мы ведь даже не попробовали. И зачем тогда всё это было сделано? Зачем ждали?
— А если опять случится, что-нибудь плохое?