Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы
Шрифт:
Джегань издал короткий смешок:
– Если не хочешь, чтобы я что-то узнал, дорогуша, постарайся, чтобы в твоих снах не отразилось то, о чем ты говоришь днем.
Улиция почувствовала, что Эрминия на грани обморока.
– Конечно, сначала вас шестерых нужно обработать. Вы должны твердо уяснить, кто отныне распоряжается вашей жизнью. – Джегань ткнул ножом в сторону молчаливо стоящих рабов. – Вы станете такими же послушными, как они.
Тут, впервые за все это время, Улиция как следует присмотрелась к рабам и едва не
– У меня есть и сестры Света. Они хорошо служат – из боязни, что я навещу их во сне, если они чем-то мне не угодят. – Джегань погладил золотую цепочку, идущую от носа к уху. – Но сестры Тьмы мне нравятся гораздо больше. Я всех их подчинил, даже тех, что остались во Дворце. – Улиции показалось, что пол уходит у нее из-под ног. – У меня есть дело во Дворце Пророков. Очень важное дело.
Джегань развел руки, и золотые цепочки у него на груди заиграли в свете огня.
– Они чрезвычайно услужливы. – Он повернулся к рабам, стоящим у стены. – Правда, дорогуши?
Джанет, сестра Света, поцеловала кольцо у себя на руке. По щекам ее текли слезы. Джегань рассмеялся. Сверкнув перстнями, он указал на нее пальцем:
– Видите? Я разрешаю ей это делать. Пусть тешится напрасной надеждой. Если бы я запретил, она, чего доброго, покончила бы с собой, потому что не боится смерти в отличие от тех, кто присягнул Владетелю. Не так ли, Джанет, дорогуша?
– Да, превосходительство, – покорно ответила Джанет. – Мое тело принадлежит вам, но, когда я умру, душа моя будет принадлежать Создателю.
Джегань разразился неприятным скрежещущим смехом. Улиции уже доводилось слышать его, и она понимала, что услышит этот смех еще не раз.
– Вот видите? Это все, что я ей позволяю, чтобы не потерять над ней контроль. Конечно, теперь ей в наказание придется неделю отработать в палатках. – Под его взглядом Джанет отшатнулась. – Но ты ведь понимала это, прежде чем раскрыть ротик, правда, дорогуша?
– Да, превосходительство. – Голос Джанет дрожал.
Затянутые мрачной дымкой глаза Джеганя вновь обратились к шестерым сестрам.
– Сестры Тьмы мне нравятся больше, потому что у них есть веские причины бояться смерти. – Император разломил фазана пополам. – Они обманули надежды Владетеля, которому поклялись отдать свои души. И если они умрут, то спасения им нет.
Если они умрут, Владетель им отомстит за обман. – Он издевательски захохотал. – Он получит и вас шестерых, если мое недовольство вами заставит меня лишить вас жизни.
Улиция судорожно сглотнула.
– Мы все поняли... превосходительство. Темный взгляд Джеганя лишил ее способности дышать.
– О нет, Улиция! Не думаю, что вы действительно поняли. Но, когда урок
Не сводя кошмарного взгляда с Улиции, он сунул руку под стол и вытащил оттуда за волосы миниатюрную женщину. Та скривилась от боли. Одета она была так же, как остальные. Сквозь прозрачную ткань Улиция разглядела старые, уже пожелтевшие синяки и совсем свежие, лиловые. На правой щеке виднелась длинная царапина, а левая превратилась в сплошной кровоподтек с четырьмя глубокими порезами, оставленными перстнями Джеганя.
Это была Кристабель, одна из сестер Тьмы, оставленных Улицией во Дворце Пророков. Они должны были все подготовить к ее возвращению. Похоже, теперь они ведут подготовку к прибытию Джеганя. Вот только что ему нужно во Дворце Пророков, Улиция никак не могла сообразить.
– Встань передо мной, – велел Кристабели Джегань.
Сестра Кристабель бегом обогнула стол и встала перед императором. Она быстро пригладила волосы, вытерла губы и поклонилась.
– Чем могу служить, превосходительство?
– Видишь ли, Кристабель, мне необходимо преподать этим сестрам первый урок. – Он оторвал от фазана вторую ножку. – А для этого ты должна умереть.
– Она поклонилась:
– Слушаюсь, прево... – И застыла, осознав, что именно он произнес. Улиция видела, как у нее задрожали ноги, но несчастная не осмелилась издать ни звука.
Джегань жестом приказал сидящим на шкуре женщинам убраться, и те быстро отползли в сторону.
– Прощай, Кристабель.
Вскрикнув, она взмахнула руками и рухнула на пол. В следующее мгновение она закричала так истошно, что у Улиции заложило уши. С остановившимся дыханием шесть сестер смотрели на Кристабель. Джегань впился зубами в фазанью ножку. Душераздирающие вопли не прекращались. Кристабель отчаянно трясла головой, тело ее выгибалось в конвульсиях.
Джегань лениво обгладывал ножку и запивал вином. Никто не произнес ни слова, пока он не покончил с мясом и не потянулся за виноградом.
Наконец Улиция не выдержала:
– Когда она умрет?
– Когда умрет? – выгнул бровь Джегань. Откинув голову, он гулко расхохотался. Никто в зале даже не улыбнулся. Мощное тело императора сотрясалось от смеха. Тоненькая цепочка на щеке подрагивала. Наконец он успокоился. – Да она умерла прежде, чем коснулась пола!
– Что?! Но она же... Она же еще кричит!
Кристабель внезапно умолкла. Грудь ее не вздымалась.
– Она умерла мгновенно, – снизошел до объяснения Джегань. Не сводя кошмарного взгляда с Улиции, он медленно улыбнулся. – Тот клин, о котором я тебе уже говорил. Такой же, что я вбил в ваш разум. Это кричала ее душа. В мире мертвых. Похоже, Владетель здорово недоволен этой сестрой Тьмы.
Джегань воздел палец, и Кристабель снова с криком забилась.
– И когда... – Улиция с трудом сглотнула. – Когда это прекратится?
Джегань облизнулся.