Третий близнец
Шрифт:
Джинни ненавидела больницы. Однажды она сама была пациенткой. В двадцать три года ей пришлось сделать аборт. Виновником был развязный и настырный кинорежиссер. Роман длился недолго, они расстались, и она перестала принимать противозачаточные таблетки. Но через несколько дней он вдруг явился, состоялось бурное примирение, и Джинни забеременела. Операция прошла без осложнений, но после нее Джинни проплакала несколько дней и потеряла всякий интерес к кинорежиссеру, хотя раньше он ей очень нравился.
Он только что снял свой первый фильм в Голливуде – картину в стиле «экшн». Джинни ходила смотреть ее одна, в кинотеатр «Чарлз» в Балтиморе. В ней без конца палили друг в друга из револьверов, и единственным трогательным моментом была сцена, где подружка главного героя сокрушается о том, что сделала аборт, и прогоняет своего возлюбленного. И герой, полицейский-детектив, остается в полной растерянности, с разбитым сердцем. Джинни снова плакала.
Ей до сих пор было больно вспоминать об этой истории. Она встала и принялась расхаживать по приемной. Через минуту отворилась боковая дверь, вошел какой-то мужчина и громко окликнул:
– Доктор Феррами! – Это был жизнерадостный господин лет пятидесяти с совершенно лысой макушкой, обрамленной рыжевато-пегими волосами. – Добрый день, страшно рад познакомиться! – радостно приветствовал он ее.
Они обменялись рукопожатием.
– Я говорила с мистером Рингвудом и…
– Да, да! Я его коллега. Позвольте представиться: Дик Мински. Как поживаете? – Дик страдал нервным тиком, каждые несколько секунд веко у него подергивалось, и казалось, что он подмигивает окружающим. Джинни даже стало жаль его.
Он повел ее наверх.
– Могу я узнать, что вынудило вас обратиться к нам?
– Одна медицинская загадка, – ответила Джинни. – Две разные женщины имеют сыновей, идентичных близнецов, но никакой родственной связи между ними не прослеживается. Этих двух женщин связывает лишь одно обстоятельство: обе они, перед тем как забеременеть, проходили курс лечения в вашей клинике.
– Вот как? – рассеянно произнес он, точно и не слышал ее вовсе.
Джинни удивилась: она полагала, что это сообщение заинтригует его.
Они вошли в угловой кабинет.
– Все наши данные хранятся в компьютере. И получить их не сложно, если знать код доступа. – Он сел и уставился на экран. – Итак, интересующие вас пациентки?…
– Шарлотта Пинкер и Лорейн Логан.
– Секундочку… – И он набрал на клавиатуре имена и фамилии.
Джинни с трудом сдерживала волнение. Что, если эти записи ничего не дадут? Она оглядела комнату. Слишком уж шикарный кабинет для простого сотрудника. Должно быть, Дик был не просто «коллегой» мистера Рингвуда, подумала она.
– А чем вы занимаетесь в клинике, Дик?
– Я главный управляющий.
Джинни удивленно приподняла брови, но он этого не увидел, так как не отрывал глаз от клавиатуры. Почему же она удостоилась чести быть принятой столь важной персоной? И в душу ее начало закрадываться беспокойство.
Он нахмурился:
– Странно. Компьютер утверждает, что у нас нет и не было пациенток с такими фамилиями.
Беспокойство Джинни усилилось. Он наверняка лжет, подумала она. Перспектива разрешить загадку снова отодвигалась на неопределенное время. Ее охватило отчаяние, она изо всех сил старалась побороть его.
Дик развернул экран так, чтобы она могла его видеть.
– Я правильно написал имена и фамилии?
– Да.
– И когда же, вы полагаете, эти пациентки у нас лечились?
– Около двадцати трех лет тому назад.
Он поднял на нее глаза.
– О Господи, дорогая моя! Боюсь, вы напрасно проделали весь этот путь.
– Почему?
– Да потому, что мы не храним записей такой давности.
Джинни сощурилась и пристально взглянула ему прямо в глаза.
– Вы избавляетесь от всех старых документов?
– Да, по прошествии двадцати лет уничтожаем все карты. За исключением тех случаев, конечно, если пациентка обращалась к нам повторно. Лишь в этом, последнем, случае данные переносятся в компьютер.
Страшное разочарование. К тому же она, Джинни, напрасно потеряла массу времени, а ведь ей надо было разработать стратегию и тактику защиты к завтрашнему заседанию комитета.
– Странно, что мистер Рингвуд не сказал мне об этом вчера вечером, когда я с ним говорила, – с горечью заметила она.
– Да, должен был сказать. Возможно, вы просто не упоминали дат.
– Нет, я совершенно уверена, что говорила ему, что эти две женщины лечились здесь двадцать три года назад.
– Тогда просто не понимаю.
Вообще-то Джинни была не слишком удивлена таким поворотом дела. Да стоило только взглянуть на этого Дика Мински с его преувеличенной любезностью и нервным подмигиванием, как сразу становилось ясно: совесть у этого человека не чиста.
Он выключил компьютер и с сожалением добавил:
– Боюсь, что ничем не могу вам помочь.
– А нельзя ли поговорить с мистером Рингвудом и поинтересоваться у него, почему он не сказал мне об уничтожении карточек?
– Боюсь, что нет. Мистеру Рингвуду сегодня нездоровится, и на работу он не вышел.
– Какое совпадение!
Он пытался состроить оскорбленную мину, но вышла какая-то пародия.
– Надеюсь, вы не думаете, что мы хотим что-то скрыть от вас?
– С чего бы это я должна так думать?
– Ну, не знаю, мало ли… – Он поднялся. – А теперь, извините, мне пора.