Третий близнец
Шрифт:
Заведение это напоминало те, которые Беррингтон видел в аэропортах и больших супермаркетах: здесь находились пиццерия, кафе-мороженое, отсек, где торговали гамбургерами, а также самый обычный кафетерий. Беррингтон взял поднос и прошел в кафетерий. За стеклом было выставлено несколько малопривлекательных бутербродов и весьма сомнительного вида пирожных. Он пожал плечами: если бы не обстоятельства, он скорее бы поехал обедать куда-нибудь в соседний штат, чем есть здесь.
Задача предстояла не из легких. Как женщина, Джейн была совсем не в его вкусе. А потому еще вероятнее становилась перспектива того, что на дисциплинарных слушаниях ее занесет не туда, куда ему надо. С ней необходимо подружиться, а времени для этого у него почти нет. Надо постараться обаять ее, пустить в ход все свои чары.
Он взял кусок сырного пирога и чашку кофе и направился к столику, за которым сидела Джейн. Он чувствовал себя не слишком уверенно, даже нервничал, но постарался принять самый беззаботный вид.
– О Джейн! – воскликнул он. – Какая приятная неожиданность. Не возражаете, если я присяду?
– Пожалуйста, – дружелюбно ответила она и отодвинула журнал. Потом сняла очки, и он увидел бездонные карие глаза и лучики морщинок в уголках, свидетельствующие о добродушии и смешливости. Но выглядела она все же просто чудовищно: с длинными седеющими волосами, перехваченными какой-то бесцветной резинкой, одетая в бесформенную серо-зеленую блузу с темными полукружиями от пота под мышками. – Вот уж никогда не думала, что вас можно здесь встретить.
– Я и правда прежде сюда ни разу не заглядывал. Но в нашем возрасте очень важно не выглядеть замшелым в привычках, вы согласны?
– Я моложе вас, – мягко заметила она. – Хотя, полагаю, все вокруг думают иначе.
– Ну что вы, напротив! – Он откусил кусок пирога – жесткий, как фанера, а начинка по вкусу напоминает крем для бритья с запахом лимона. Он с трудом прожевал и проглотил кусок. – Что думаете о предложении Джека Баджена расширить библиотеку по биофизике?
– Вы искали меня, чтобы задать мне этот вопрос?
– Я вас не искал, я пришел сюда поесть – попробовать здешнюю еду – и уже жалею об этом. Она просто чудовищна. Как вы только можете здесь питаться?
Она погрузила ложку в какой-то подозрительный на вид десерт.
– Я не замечаю, что ем, Берри. Думаю о своем ускорителе частиц. Расскажите, что там с библиотекой?
Вот и он, Беррингтон, тоже когда-то был целиком поглощен работой. Правда, при всем при том не позволял себе выглядеть чучелом гороховым, но жил, как и подобает молодому ученому, исключительно новыми открытиями. Впрочем, потом жизненный путь принял несколько иное направление. Его книги были, по сути, лишь популяризацией книг и идей других авторов; за последние пятнадцать – двадцать лет он не написал ни одной стоящей статьи. Интересно, вдруг подумал он, был бы он счастливее, если бы жизнь его сложилась иначе? Как у Джейн, поедающей скверную дешевую пищу и целиком сосредоточенной на проблемах ядерной физики? Она спокойна и, похоже, всем довольна, а эти ощущения Беррингтоном давно забыты.
Да, похоже, с наскока обаять ее не удастся. Слишком умна. Надо попробовать более тонкий, интеллектуальный подход. И польстить ей.
– Я думаю, что вы можете внести значительный вклад в развитие этой библиотеки. Вы известнейший физик, одна из самых выдающихся ученых Джонс-Фоллз. Нет, вам следует заняться новой библиотекой.
– А ее действительно собираются создавать?
– Думаю, «Дженетико» возьмет финансирование на себя.
– Что ж, это хорошая новость. А каков ваш интерес во всем этом деле?
– Тридцать лет тому назад я сделал себе имя, начав задаваться одним вопросом: какие черты человека являются наследственными, а какие – приобретенными? И вот теперь благодаря мне и другим ученым мы знаем, что генетическая наследственность человека играет куда более важную роль, чем его воспитание и среда, в которой он вырос. Именно генетика определяет целый ряд психологических характеристик.
– Природа, а не воспитание?…
– Именно. Мне удалось доказать, что человек – это его ДНК, и молодое поколение интересует, как работает этот процесс. Что определяет комбинацию химических веществ, благодаря которой у меня, например, голубые глаза? А у вас – чудесные, большие, темно-карие, если точнее – даже с каким-то шоколадным оттенком.
– Берри! – насмешливо сказала она. – Будь я тридцатилетней секретаршей с высокой грудью, я бы наверняка подумала, что вы со мной заигрываете.
А вот это уже лучше, подумал он. Наконец-то смягчилась, старая корова.
– Тридцатилетней? – усмехаясь, произнес он. И окинул ее грудь и лицо нарочито внимательным взглядом. – Я думаю, возраст не главное.
Она засмеялась, но Беррингтон никак не мог понять, довольна она его словами или нет. Ладно, хоть какая-то подвижка. И тут вдруг она заявила:
– Мне пора.
Черт! Он едва не выругался вслух. Надо как-то спасать ситуацию, причем немедленно. Он тоже поднялся.
– Возможно, придется создать специальный комитет по организации новой библиотеки, – сказал он, шагая рядом с ней к выходу. – Как считаете, кого из наших ученых следует привлечь?
– О Господи!… Знаете, мне просто некогда об этом думать. У меня сейчас лекция по антиматерии.
«Боже, – подумал Беррингтон, – я ее теряю!» И тут вдруг она спросила:
– Может, поговорим об этом позже?
Беррингтон ухватился за соломинку.
– В таком случае разрешите пригласить вас на ужин.
Она удивилась:
– Хорошо.
– Скажем, сегодня вечером.
Она улыбнулась:
– Почему бы нет?
По крайней мере, это дает ему еще один шанс. И он весело произнес:
– Тогда заеду за вами в восемь.
– Договорились. – Она продиктовала адрес, Беррингтон записал его в блокнот.
– Какую кухню предпочитаете? – спросил он. – О нет, не надо, не отвечайте, это помешает вам думать об ускорителе частиц. – Они вышли под жаркое солнце. Он слегка сжал ее руку. – Что ж, до вечера.
– Берри, – спросила она, – это ведь не потому, что вам что-то от меня нужно?
Он игриво подмигнул ей.
– С чего вы взяли? И что у вас есть такого, чего нет у меня?
Она рассмеялась и ушла.
35
«Младенцы из пробирки». Искусственное оплодотворение. Вот где связь. И теперь Джинни была ясна вся картина.
Шарлотту Пинкер и Лорейн Логан лечили от бесплодия в клинике «Эйвентайн». Клиника разработала свою методику искусственного оплодотворения: сперму отца и яйцеклетку матери соединяли в лабораторных условиях, затем полученный эмбрион пересаживали в матку женщины.