Третий (не) лишний
Шрифт:
В пользу продолжения говорило то обстоятельство, что такого роскошного секса у меня не было за все семь лет активной интимной жизни. Мда, будет о чем вспомнить в старости. Да и сами они – от одного взгляда на каждого из них между ключицами вспыхивала сигнальная лампочка, а на полметра ниже становилось тепло и влажно. Мне безумно нравилось на них смотреть. На одетых тоже, но на голых…
На бабских форумах стыдливо признаются: ах, мне нравятся мужские торсы, ягодицы. Руки еще. Ну ладно руки, могу понять. Но, девочки, милые, вам разве кубики в одно место вставляют? Посмотреть на красивый пресс и задницу, потрогать – согласна, супер, возбуждает.
Но было кое-что еще. Оба они интересовали меня не только в качестве трахательного агрегата. Пресловутые эмоции – мостик к потенциальным чувствам. Но на тот берег я пока не хотела. Вероятно, потому, что до конца выдрать из себя родительскую установку не удалось. Чувства – это любовь, семья, дети. Если возможность любви я еще для себя допускала, то о семье и детях даже думать в ближайшей перспективе не хотела. Поэтому предпочитала оставаться на мостике эмоций. Без любви и привязанности.
И, тем не менее, ситуация эта меня не устраивала. Пока я выбрала меньшее из двух зол, продолжая встречаться с ними по очереди. Но от внутреннего дискомфорта избавиться не могла.
– Ян, я тебя не понимаю, - удивилась Лиса, когда мы с ней зашли поболтать в кафе и она выслушала мое нытье. – Ты уже разрешила себе секс с двумя мужиками параллельно. И тебе это нравится. Что не так? Рецидив высокой морали?
– Нет, Лис, не рецидив, - вздохнула я, одним глотком выпив полбокала вина. – Я действительно обоих хочу, мне все нравится… почти все. И никакие моральные аспекты не смущают. Кроме одного.
– Ну и? Какого же?
– Нарушается мой главный принцип. Пусть это будет ужас какой ужасный разврат, но чтобы обоим при этом было хорошо.
– А что, кому-то плохо? – скептически хмыкнула Лиса. – Извини, не верю.
– Пока они не догадываются друг о друге – хорошо. Но все равно это обман.
– Да твою же мать! А ты уверена, что они не трахают кого-нибудь еще, кроме тебя?
– Вот это меня как раз совершенно не волнует, - поморщилась я.
– Пока мне ничего не известно.
– Так разверни ситуацию на сто восемьдесят градусов. Они тоже ничего не знают, и всем хорошо.
– А если узнают?
– Знаешь что, подруга? – Лиса начала терять терпение. – Мне тебя сейчас придушить хочется. У меня тоже два любовника. Вибратор Славик и душ Гена. А ты трахаешься с двумя отпадными мужиками и скулишь, что это нехорошо, потому что вдруг они друг о друге узнают. С какой стати-то – если ты не скажешь? Если только не столкнутся у твоей двери. Или не назовешь одного именем другого.
– У двери – вряд ли, потому что с одним я в основном у него, а с другим у себя. А вот насчет имени… один раз чуть не облажалась, - призналась я. – Хорошо, что из «Де…» можно много чего вытянуть. День, деньги, дела, мало ли.
– Ну так фильтруй базар – и будет тебе счастье. Избегай имен. Котик или, не знаю, Зайчик. Придумай что-нибудь кодовое. Что для обоих сойдет. Лучше, конечно, когда имя одно и то же, но что поделаешь.
Как бы там ни было, разговор с Лисой меня не слишком успокоил. И все же я решила сидеть на попе ровно и получать удовольствие, пока мне его дают. А там… все может произойти. Случится что-то такое, что подтолкнет меня к выбору, например. Или кому-то из них надоест прогибаться под стерву
Когда у меня появились подозрения, что ягодки с этого куста собираю не я один? Да, наверно, почти сразу же.
Парень, с которым она якобы рассталась? Почему-то не верилось. Никаких следов постоянного мужчины в ее квартире не было. Разве что растоптанные тапки сорок пятого размера, но они вполне могли быть гостевыми. Даже если люди вместе не живут, все равно что-то такое оседает. У меня и то попадались разные забытые женские мелочи, хотя все мои подружки были исключительно приходящими и краткосрочными.
Конечно, она могла пройтись по квартире с огнеметом и выжечь все до молекулы, но я сомневался. Не та натура. Не было у нее никакого парня. Мы с ней из одной стаи: брать то, что идет в руки, получать удовольствие и идти дальше. А с ее аппетитами один мужчина – это всего лишь для разминки. Такой у меня еще никогда не было. Я бы не удивился, узнав, что нас у нее не двое, а больше.
Не удивился бы, да. Но ощущение было не из приятных. Даже пока я не знал наверняка, а только подозревал. Это трудно объяснить, но иногда я нутром чувствовал, что она не со мной. Думает о ком-то другом. Представляет рядом кого-то другого.
Ревность? Нет, наверно, не то. Моей она не была, поэтому ревновать не имело смысла. Брезгливость и опасение подцепить какую-нибудь дрянь? Отчасти да. Особенно если учесть ее нелюбовь к презервативам. Она, конечно, уверяла, что все стерильно, но… Хотя что там притворяться, я тоже предпочитал именно так – на свой страх и риск.
Тогда что?
Была у меня одна. Уламывал ее нетипично долго. В какой-то момент проскочил точку невозврата, до которой легко можно сказать «ну тебя на хер». Потом включается режим «разложить любой ценой». Хотя обычно все равно оказывается, что оно того не стоило. Как выяснилось позже, телка та была в кого-то там безнадежно влюблена и в постели со мной представляла его. Это она мне сама сказала, когда попросил на выход. Может, конечно, со злости, чтобы укусить в ответ, но похоже было на правду.
Ощущение, что тобой попользовались, оказалось ну очень неприятным. Да, если подумать, я поступал точно так же. И меня это никогда не смущало. А вот самому очутиться повернутым раком… Я дал себе слово впредь избегать подобных ситуаций. Но сейчас постоянно чувствовал, что меня используют. Самым наглым и беззастенчивым образом. И даже то, что, скорее всего, не меня одного, не слишком утешало.
Ну так и в чем проблема? Запустить с ноги в Антарктиду, где ей самое место. Пусть ее там пингвины трахают. Каждый раз убеждал себя: хватит, это был последний. И что? А ничего. Она звонила и говорила: приезжай. И я ехал. Потому что хотел ее не меньше, чем до того, как мы впервые оказались в постели. И отказаться не мог.
Что в ней такого особенного? Почему меня так растащило? Сколько ни спрашивал себя – ответа не находил.
А однажды пробило и вовсе опасно.
Она была в душе, и я решил заглянуть. Вошел, отодвинул пластиковую шторку. Тонкие струйки воды стекали по ее груди, животу, бедрам, дробились на крупные капли. Она открыла глаза, откинула с лица мокрые волосы, посмотрела на меня. Этот взгляд…
Словно обожгло. Содрало кожу. И это было не желание. Не только желание. Нечто гораздо большее. Щемящая тоска по чему-то недоступному, как дальний космос.