«Третий пол». Катои – ледибои Таиланда
Шрифт:
Одна вещь по крайней мере кажется ясной из этих антропологических отчетов. У данных культур, которые традиционно принимали и до некоторой степени включали в свой состав меньшинство людей, члены которого были ни мужчинами, ни женщинами, — обычно в основе лежали анимистские традиции. Там, где присутствуют анимистские традиции в своих древних формах, возникают традиции неясного пола или третьего пола. Когда анимистским практикам пришлось адаптироваться, или слиться с нарождающимися поздними течениями более научных учений и идеологий, третьему полу тоже пришлось подстроиться или уйти в подполье.
Если анимистские верования и поклонение духам вместе со своими ритуалами и суевериями являлись анафемой и казались тошнотворными для колонизаторов-христиан, для священников индуизма и буддизма такие практики не несли угрозы, когда эти религии распространялись
Наряду со сходствами, сравнения между разными транссексуальными категориями в различных частях мира также обнаруживают различия и контрасты. Катои, похоже, имеют больше общего с теми группами, специализирующимися с публичными выступлениями, нежели с теми, кто практикуют колдовские дела и врачевание душ. Со своей показной женственностью, зацикленностью на внешнем виде и склонностью к театральным выступлениям, они кажутся более близки хиджрам Индии, маху Полинезии и фа’афафины Самоа, чем к североамериканским бердаши и шаманам восточной Сибири. В отличие от этих последних групп, их специальностью являлась сфера развлечения, чем врачевание душ или шаманизм.
И снова, как и хиджры, в ходе истории катои вошли в квази-партнерство с формальными религиями, когда они возникли на сцене (индуизм в Индии, буддизм в Сиаме). Оба дополнили учения и ритуалы службы монахов, предлагая беззаботные священные развлечения во время удачных или праздничных событий. Хиджры и катои вступали в дело и несли веселье, после того как священники провели свои церемонии и благословления.
Сходство в том, что произошло с анимистскими общинами, когда их родные земли попали под власть колониальных властей тоже очевидно. Высоко схоластические захватчики по определению должны были ради того чтобы сохранить свою собственную систему верований, отвергнуть практики, которые шли в разрез с их собственным мировоззрением. Мощные пушки средневекового христианства не делали исключений для других религий, особенно безбожных, и они, конечно, не признавали никаких отклонений от дихотомии мужчина-женщина в истории Сотворения мира. Изображение прекрасного женственного мужчины с мистической силами над природой должно быть представлялась им самой крайней противоположностью традиционным идеям, которую только можно было вообразить. Ее следовало сокрушить, как можно скорее, и заменить легендами о мужественном мужчине, в конечном итоге воплощенном в голливудском стереотипе крутого парня с неистовым гетеросексуальным аппетитом; Джон Уэйн в прериях, мексиканские бандидос. С другой стороны мир Сибири в 1920 претерпел схожую трансформацию. Транссексуальные шаманы севера-востока казались отвратительными для нового коммунистического режима. Это было время, когда государство налагало свой штамп насчет пола человека.
Конечно, не могло быть точек соприкосновения для любого вида дискуссии между анимистами и их новыми христианскими хозяевами. Они были слишком метафизически отдалены друг от друга. Наилучшим путем для захватчиков решить проблему было — искоренить этот феномен, который они не надеялись никогда понять. У них имелась сила, чтобы выполнить это, как имелось и сильное желание. Тем не менее, и более мягкие методы миссионеров были, по общему мнению, очень эффективными в убеждении «населения принять… модель двух полов, двухгендерную модель». Во многих случаях единственной надеждой на выживание для лиц 3-го пола было перейти на позицию «замалчивания». Этот печальный сценарий хорошо показан в книге Рамона Гутиерреза, связанной с событиями в Новой Мексике с 1500 по 1846, — Когда Иисус Пришел Кукурузные Матери Ушли Прочь (When Jesus Came The Corn Mothers Went Away). Ирония, конечно, состоит в том, что это был не Иисус — защитник слабых и угнетенных — а тяжеловесная поступь времени, которая нашла анимизм и связанные с ним практики такими неудобоваримыми.
Глава 10
История Даенг
.
Даенг было 25, когда я впервые встретил ее в маленьком театре кабаре в Чианг Мае. На время написания этой книги ей было 27 и я знал ее 2,5 года. Ребенком у нее было имя мальчика Акон. Даенг настаивает, что ее первая личность, Акон, знал, что он хочет быть катоем начиная с 4 лет. Ее старые школьные подруги Лек и Мали (ранее известные как Лек и Манат) подтвердили мне, что так и было. Для них осознание пришло позднее, когда им исполнилось 10 лет.
Саовани, наставница Акон в средней школе, согласилась стать ее старшей «сестрой» когда ему исполнилось 13 и они до сих пор продолжают оставаться хорошими подругами. Юношеской причудой Акон был выбор имени «Шэмпейн», но Саовани была против этой идеи и годом позже, в 14 лет, Акон стала «Даенг». Оно может быть именем мальчика или девочки и означает «красный».
За годы учебы в школе Нити Даенг становилась все более и более уверенной в своем выборе стать катоем. Саовани оказалась прекрасной «сестрой». Ей невероятно нравилось учить Даенг женским штучкам — платья, туфли, прическа, макияж, движения и манеры. Она объясняла работу различных оральных гормонов, основанных на эстрогенах, которые предлагались на продажу. Они были доступны для всех, даже школьников, отпускались без рецепта и Саовани рекомендовала, чтобы Даенг начала принимать пилюли, начиная с 14 лет. Чем раньше ребенок начинал принимать, тем более долгосрочный эффект оказывали гормоны на строение костей, мышечную массу, текстуру кожи и развитие грудей. Пилюли Даенг содержали смесь эстрогенов, прогестеронов и анти-андрогенов. Содержание эстрогена было в 3–4 раза выше, чем обычно генерировалось у женщин. Как сказал доктор это было безопасно, поскольку целевыми органами, которые испытывали побочные эффекты от перепроизводства эстрогенов были обычно женские органы.
Даенг быстро училась и, к концу обучения, ее внешний вид и поведение были не как у девочки, а скорее уверенной молодой женщины. Физический эффект гормонов подстегнул ее развитие и в 17 лет у нее развились маленькие, но отличительные груди, к которым она одевала набивной бюстгальтер.
Персонал школы не выказал никаких затруднений в принятии ее трансформации. Они уже были знакомы с этим и были впечатлены ее красотой и железной целенаправленной волей. Внутри школьных стен, и до определенной степени за их пределами, это не считалось табу и открыто обсуждалось, особенно среди женского персонала, который легко комментировал с энтузиазмом новое платье или прическу. «Suei mak» означающее «очень красивая», слышала за собой Даенг, появляясь в новом платье или с новой прической, возгласы восхищения от женщин-учителей (открыто выражаемое восхищение среди тайских женщин красотой катоев и детальных комментариев насчет прически, макияжа и фигуры было тем, что я наблюдал много раз во время своих визитов в Таиланд). Не было также проблем с ее родителями. Ее отец, если вначале скрывал разочарование — Даенг была единственным сыном, а это считалось престижным в тайской семье — то старался не показывать его. Они были чувствительными людьми принадлежавшими сравнительно новому в Таиланде среднему классу. Ее мать аккуратно и приватно обсудила ситуацию, когда Даенг было шесть лет. Все друзья Даенг в этом возрасте были девочками и предпочтение надевать юбки чем регулярные школьные шорты делали невероятно очевидным вывод из этого. Она не говорила ничего и в тех нескольких случаях, когда обнаруживала свою косметичку не там, где оставляла обычно.
В 19 Даенг закончила школу, чтобы пойти учиться Философии и Сравнительным Религиям в Университете Чианг Мая. Это расходилось с ее первоначальным планом учиться Танцу и Театру. В свой последний год обучения в школе она стала более образованной и переменила свое решение. Ее отец был против этого, указывая, что ей в любом случае все равно будет суждено вступить в танцевальную группу, плюс к тому же она готовилась к карьере в танцах, так что почему бы не продолжить начатое, тем более если у нее были шансы? В течение недели она наслаждалась более свободным режимом в университете, нашла новых подруг и почувствовала себя популярной и счастливой.
На каникулах после своего первого года в Университете Чианг Мая, Даенг сделала себе груди. По настоянию своего отца, и со значительными тратами, операция была проведена в Сингапуре в частной клинике, которая специализировалась на косметической хирургии и так называемым операциям по перемене пола. Операция достаточно предсказуемая, при ней вводятся силиконовые и коллагеновые имплатанты. Но она может иметь серьезные, даже потенциально смертельные, осложнения через 7 или 8 лет, если была выполнена небрежно, когда силикон начинает просачиваться в кровеносную систему и легкие.