Третий Рим
Шрифт:
– Это только начало, – многозначительно поднял вверх палец Гиммлер. – Если, конечно, договоримся.
Все это время, присевший рядом с Бэрдом, Гарман тихо переводил разговор первых лиц, а адмирал внимательно слушал.
– Я уверен в этом, – продолжил специальный представитель. – Ведь мы делаем одно общее дело.
Далее последовал конкретика, в ходе которой Фрейзер озвучил предложения Трумэна в части оказания США научной помощи в строительстве атомных подводных лодок и передаче им технической документации, а также действующего
– М-да, – исподлобья взглянул на него Гиммлер. – У вашего президента изрядные аппетиты. – А что мы получим взамен? Одной лояльности мало.
– Зная, что вы понесли значительные издержки, – откинулся генерал в кресле, – мы согласны их возместить.
– В каких размерах?
– Пять миллиардов американских долларов. С переводом их в любые банки мира по вашему усмотрению.
– Недурно, – подумав, сказал рейхминистр. – Но как мы сможем ими воспользоваться? Ваши спецслужбы, я имею ввиду США и Англию, будут нам всячески мешать. Сейчас по всему миру идет охота за нацистами.
– На этот счет можете не беспокоиться, – заверил Гиммлера Фрейзер. – Они получат соответствующие указания. Более того, все необходимое для вашей э-э, – замялся он, не зная как назвать то место, в котором находился.
– Новая Германия,– невозмутимо подсказал ему собеседник. – У нас она именуется «Агарта».
– Все необходимое для «Агарты», – продолжил генерал, – вы сможете закупать на наших предприятиях и в концернах. Под видом поставок для армии США и на весьма выгодных условиях.
– Да, – выслушав очередной перевод Гартмана, – подумал Бэрд. Фрейзер настоящий дипломат. – Одной рукой дает, второй забирает.
Но то, что сказал Гиммлер далее, несколько охладило пыл американской стороны и даже повергло ее в некоторое уныние.
Техническую документацию на дисколет и саму машину, рейхсфюрер передать отказался, сославшись на имеющиеся в ней серьезные недоработки.
– Вы их получите в свое время, – сказал он. – Совершенными. Как торжество германской мысли.
И сколько Фрейзер не склонял рейхсфюрера изменить его позицию, предлагая еще два миллиарда, гарантированных президентом, а также некоторые другие преференции*, тот был непреклонен.
– Найн, – меланхолично отвечал он. – Найн.
После завершения официальной части, Гиммлер предложил выпить кофе, после чего все встали и проследовали вслед за ним в смежное помещение.
Оно находилось сразу за кабинетом, и, судя, по виду, служило ему комнатой отдыха.
– Располагайтесь господа,– пригласил полковник американцев к уже сервированному столу, и через минуту в комнату вошла миловидная блондинка.
Улыбаясь, она изящно водрузила в центре серебряный поднос с кофейником, разлила душистый, исходящий паром напиток в фарфоровые, стоящие перед гостями чашки, и, сделав книксен*, простучала каблучками в сторону двери.
– У вас есть и женщины? – проводил ее взглядом Бэрд.
– И не только – ответил Гартман. – Прошу вас, адмирал, свежие сливки.
После кофе американцам были предложены сигары (второй человек Рейха не курил), а затем Гиммлер сообщил, что их примет сам фюрер.
– Кха – кха – кха – поперхнулся «гаваной» Бэрд, а более выдержанный Фрейзер кивнул, – будем весьма признательны.
Далее состоялся переход по длинному, с бронзовыми пьедесталами Фридриха I, Бисмарка и Ницше коридору, с мягкой, пурпурного цвета ковровой дорожкой, подъем бесшумным лифтом на пару этажей вверх, и вся группа очутилась в большом, отделанном
черным мрамором зале, с золоченным имперским орлом над противоположной дверью и застывшими у нее, двумя рослыми эсэсовцами в парадной форме.
– Битте, – сказал шедший впереди Гиммлер, и стражи распахнули створки.
В обширной приемной, со стоящими вдоль стен кожаными диванами и искрящейся вверху хрусталем люстрой, их встретил подтянутый, спортивного вида офицер, который, доложил Гиммлеру, что фюрер на месте и готов принять посетителей.
Затем он профессионально досмотрел американцев (те многозначительно переглянулись) после чего Гиммлер пригласил гостей в кабинет того, кого весь мир считал усопшим.
«Мертвец» стоял в дальнем его конце, и, заложив правую руку за лацкан пиджака, пучился из – под косой челки на вошедших.
– Посланцы американского президента, мою фюрер! – выбросив руку в нацистском приветствии, пролаял рейхсминистр. – Генерал Уильям Фрейзер и адмирал Ричард Бэрд!
Нетвердо ступая и чуть подволакивая правую ногу, Гитлер подошел ближе, подозрительно оглядел американцев, после чего стороны обменялись приветствиями.
Затем он пригласил гостей присесть за длинный, с десятком дубовых стульев стол, сам проследовал к сопряженному с ним второму и опустился в кресло с высокой резной спинкой.
– Я могу начинать? – сказал расположившийся напротив американцев, рядом с полковником Гиммлер, обращаясь к своему патрону.
– Да, – последовал ответ, и рейхсминистр подробно доложил о результатах переговоров.
– Я рад, что мы достигли согласия, – внимательно его выслушав, констатировал фюрер. – Нам необходимо уничтожить коммунистическую заразу!
После чего возбудился, встал из – за стола и произнес речь.
Суть ее сводилась к неизбежному краху коммунистической идеи, единению в борьбе с нею дружественных Соединенных штатов и Великого рейха, а также восстановлении исторической справедливости.
– В отношении первых двух тезисов понятно, – подумал про себя Фрейзер, – а по поводу третьего не очень. Но благоразумно воздержался от вопроса.
Бэрд же, в отличие от него, хотел что-то возразить, и уже было открыл рот, но генерал под столом, больно наступил ему на ногу, – молчи.