Третий вариант
Шрифт:
– Все правильно, – соглашается собеседник. – Поэтому мы и предложили вам эту работу.
– У меня к вам просьба. Личная и большая просьба.
– Насчет гонорара?
– Нет, насчет ваших людей. Они буквально наступают мне на пятки, мешают работать. Не могли бы их отозвать? Все равно потом я расскажу вам обо всем подробно. Считаю, я не нуждаюсь в подобных телохранителях.
Он молчит.
– Вы меня слышите? – тороплю собеседника, полагая, что телефон может и забарахлить.
– Слышу, – наконец отвечает он. – Хорошо, я согласен. С сегодняшнего дня их не будет. Но не забывайте, вы обязаны информировать меня о работе каждый день.
– Договорились. – Я не думал, что он согласится. Но он все-таки решился. Значит, они не боятся, что я сбегу. Получается, моя переводчица не просто их человек – она их информатор. И тогда мой вчерашний побег из туалета выглядит детской игрой. Ведь они точно знали, что я пойду именно в «Гранд-отель».
Я звоню Наде по обычному телефону, и мы отправляемся завтракать. После чего снова едем на железнодорожную станцию. Нужно отметить, мой главный заказчик слово сдержал. Я несколько раз проверяю – все чисто, за нами действительно нет наблюдения. Может, они будут ждать нас в Люцерне?
Через два с половиной часа мы уже в этом городе. Идет сильный дождь, и приходится купить зонтик в ближайшем магазине, чтобы укрыться от водяных струй. Позже, уже к полудню, мы снова идем к отелю. На этот раз моя беседа со вчерашним портье куда более содержательна, ведь теперь я пользуюсь помощью переводчицы.
Меня интересуют такие вопросы: оставлял ли давний постоялец какие-нибудь счета, с кем общался, куда собирался уехать? К сожалению, у портье нет ответа ни на один из них. Касимов-Мирзоян не оставил никаких следов. Ни единого, если не считать телефонного звонка. Он звонил в Измир. Портье точно помнил, именно в Измир, так как просил узнать номер кода этого турецкого города. Портье даже записал для него полный номер кода и телефона, который был вписан в телефонный счет постояльца. Служащий довольно быстро нашел этот номер, вычислил его по коду. Значит, Касимов звонил в Измир. Отлично! Теперь меня очень занимает, почему он туда звонил. Я набираю этот номер и получаю подтверждение своим догадкам. Молодой женский голос радостно говорит, что отвечает отель «Марла». Но я не знаю турецкого языка. И моя переводчица его не знает.
Мы срочно отбываем из Люцерна под усиливающимся дождем, ничего больше не добившись.
Вечером я предлагаю Надежде посетить турецкое кафе, которое заприметил на окраине города. Ах, если бы мы были в Германии. Там, говорят, вообще не нужно искать турок. Можно просто выйти на улицу и громко прокричать по-турецки, и сразу рядом окажутся десятки людей. Еще бы, турок в Германии несколько миллионов. Но оказалось, в Швейцарии их тоже достаточно. За сто долларов один молодой и наглый турок соглашается стать нашим переводчиком. Я не хочу пользоваться сотовым телефоном при наборе Измира, поэтому мы забираем турка с собой, чтобы позвонить из отеля. Наш переводчик долго выясняет у администратора «Марлы», кто именно там жил и как ее звали. И только после этого говорит нам, что полгода назад в отеле останавливалась Элина Селичкина, которая уехала на следующий день после телефонного звонка. Все запомнили, что платила она щедро, давала хорошие чаевые.
Наш турок снова долго говорит с администратором, пытаясь узнать, куда именно уехала женщина, и наконец выясняет – в Стамбул. Об этом можно было и не расспрашивать так долго. Конечно, если она хотела куда-то улететь, то должна была улететь именно в Стамбул. Я разочарованно говорю турку, что он сделал все, что мог, но он по-прежнему болтает с Измиром. Минуты тянутся одна за другой, а он и не думает опускать трубку. Наконец, наговорив еще на сто долларов, он поворачивается к нам.
– В Стамбуле она жила в отеле «Цюрих», – радостно сообщает этот молодой нахал. – Там ей заказывали номер из «Марлы». Хотите, я позвоню туда? Женщина не говорила по-турецки, но хорошо знала английский. Поэтому попросила, чтобы ей заказали номер в стамбульском отеле на одну ночь.
– Звоните в Стамбул, – приказываю я этому болтуну, надеясь, что случится чудо. И чудо происходит. Оказывается, женщина действительно останавливалась в «Цюрихе», – какое символическое совпадение! – и заказывала билет в Париж на самолет авиакомпании «Эр-Франс», с последующей пересадкой в Бордо. Это не просто след, это уже направление поиска. На радостях я даю нашему турецкому переводчику еще пятьдесят долларов. И тут же звоню заказчику.
– Нам нужно сделать визы шенгенских стран.
– Это нелегко, – говорит он, – но возможно. Отдайте ваши паспорта людям, которые сегодня придут за ними. Завтра мы постараемся сделать транзитные визы. Но в странах шенгенской зоны долго не задерживайтесь, иначе вас оттуда выдворят без права повторного въезда.
– Конечно, – сразу соглашаюсь я, – сделайте любую визу. Только побыстрее.
– Вашей спутнице виза не нужна, – напоминает собеседник, – а вашу проставят завтра утром.
За документами приезжают ровно через двадцать минут, из чего я делаю вывод, что у моих заказчиков такой же телефон, как у меня, если не лучше.
Когда паспорт уносят, на часах уже около девяти вечера. Я звоню помощнице. Она почти сразу поднимает трубку.
– Как у вас дела? Спать не хотите?
– Пока нет, – отвечает она, и я не чувствую в ее голосе привычного озорства.
– Что-нибудь случилось?
– У меня девочка болеет в Дрездене. Мы совсем рядом, а я к ней не могу поехать.
– Да, это серьезно, – соглашаюсь я. – У вас есть виза шенгенской зоны?
– Конечно, есть, – отвечает Надежда, – у меня есть даже право на жительство в Германии.
– Тогда езжайте, – разрешаю я, – быстро на самолет и летите в Дрезден. Вернетесь завтра вечером.
Я слышу ее дыхание. Наконец она спрашивает:
– А как же вы?
– Ничего. Как-нибудь перебьюсь. Хотя нет, постойте. Вам не нужно возвращаться сюда. Встретимся через два дня в Париже. Ну, скажем, у Лувра. У входа в Лувр в пять часов вечера. Это единственное место, о котором я точно знаю, что оно в Париже. Вам хватит двух дней?
– Вполне. А вы действительно никогда не были в Париже?
– Не был. А вы теряете время, – говорю я, но она, все еще не веря, держит трубку телефона, не опуская на рычаги. – Узнайте, когда самолет, и улетайте, – велю я и первым опускаю трубку.
Честное слово, я не такой хороший, каким могу показаться. Но я прежде всего прагматик. Я справедливо рассудил, что никакая работа не может заменить женщине ее ребенка; пока ребенок будет болеть, она будет там, где ее дочь. Поэтому отпустить ее добровольно – самый действенный способ заставить потом работать с удвоенной отдачей.
На следующее утро привозят мой паспорт со штампиком-визой. Когда за твоей спиной целое государство, гораздо легче действовать. На тебя работают все спецслужбы, все дипломаты и посольства твоего государства, все аналитические и оперативные службы правоохранительных органов. При такой поддержке можно делать все, что угодно. Понятен и источник огромных сумм, которые явно прятали на счетах, не считая возможным официальное обращение в швейцарский банк за пропавшими деньгами. Это были не просто деньги, как я теперь понимаю. Это были грязные деньги государства, которые нужно было спрятать на определенных счетах, чтобы о них не знал никто. Что они и сделали. А потом появляется Рашид Касимов и ломает им всю игру. Представляю, как они его ненавидят.