Третья печать
Шрифт:
– Ксагер, в тех нескольких ящиках, что мы нашли, вполне достаточно одежды для Клиалии и Мальдоры. Жаль, конечно, что грузовые отсеки были только по бокам корабля, – ответила она, улыбнувшись. – И я прекрасно понимаю, почему ты это сказал. Но странно, что говоришь ты это мне, а не им.
– Но ты ведь тоже девушка.
– Спасибо, – с усмешкой сказала она, – а то я не знала. Но я не такая, как Мальдора и Клиалия. Это они привыкли расхаживать в длинных красивых платьях, убирать волосы в замысловатые причёски, но не я. Они старше меня на добрые лет десять. И, да будет тебе известно, переживают больше о недостатке мужского внимания, нежели о материальных благах нашей цивилизации. У них сейчас просто такой жизненный цикл. К тому же, тебе лучше, чем кому-либо здесь известно, как прошла большая часть моей сознательной жизни.
– Скажи, ты скучаешь по тем временам, когда мы были в лагере? – вдруг спросил он.
– Да, – ответила она. – Мне есть что вспомнить.
– Я никогда не спрашивал тебя об этом. Но всё-таки ответь мне, почему ты осталась с воинами после того, как война с Омегарами закончилась? Почему не ушла жить в какую-нибудь семью, которая хотела взять тебя к себе? Почему ты отказалась от нормальной жизни?
– Всё зависит от того, что ты подразумеваешь под этой своей нормальной жизнью. Наверное, я видела тогда всё иначе, сквозь призму того, что произошло со мной. Я видела путь своей жизни только таким, каким пошла. На тот момент для меня важнее было стать воином, каким был ты и другие мужчины.
– Почему?
– Я уже не могла стать такой, какой была до, – ответила она, остановившись, но продолжила: – до войны.
– Ты хотела сказать что-то другое, – понял Ксагер. – Мы так давно друг друга знаем, может, поделишься?
– Ладно, – сдалась она. – Ты ведь знаешь, что я осталась одна, и всю мою семью убили Омегары.
– Да, у меня тоже никого не осталось.
– Поэтому я и рассказываю сейчас тебе всё, зная, что ты поймёшь меня.
– Хорошо.
– Омегары ворвались к нам в дом. Мой отец и брат сражались с ними до тех пор, пока их не убили, тогда как моя мать пыталась спрятать меня в комнате, закидав хламом и тряпками в углу.
– Ясно, – только и смог вымолвить он. Он уже догадывался, что она скажет потом. Он прекрасно знал о жестокости Омегар к женщинам другой расы, таким красивым и утончённым.
– Омегары и её убили, вдоволь поиздевавшись над ней. Они хотели доказать таким образом своё превосходство и силу.
– И ты всё это видела, – произнёс он, не спрашивая, скорее утверждая.
– Да, – отозвалась Фиолена, – я всё видела.
– Это ужасно.
– Поверь, я никому не пожелаю пережить это, как и то, что было после этого со мной.
– Ясное дело.
– Я изменилась из-за того, что тогда случилось. Не скажу, что я сломалась, повредилась рассудком или у меня осталась травма на всю жизнь, но я просто стала другой. Это не хорошо и не плохо, нормально или ненормально, это просто иначе, не так, как было. Я просто не смогла остаться прежней. А в лагере, – продолжила она, – я почувствовала себя по-настоящему свободной, самой собой. Мне было настолько легко там, что я ни разу не пожалела о том, что выбрала для себя этот путь, став впоследствии одной из воинов Тёмной Кавалерии. В общем, я была счастлива там, несмотря ни на что.
– Понятно, – ответил он.
– Сможешь поднять меня? – спросила девушка, когда они вплотную подошли к обломку задней части корабля, – чтобы я смогла зацепиться за край обшивки и залезть выше?
– Конечно, – ответил он, садясь на корточки и подав ей руки, чтобы она смогла, не потеряв равновесия, встать ему на плечи.
– На счёт три, постарайся подбросить меня, – попросила она, когда Ксагер встал с ней на ноги, образовав внушительных размеров пирамиду, стоило ей распрямиться в полный рост.
– Хорошо, – ответил он, – раз, два.
– Три! – крикнула она вместе с ним, отталкиваясь ногами от его широких плеч, ускоряемая его толчком. Зацепившись за край, она перехватилась несколько раз руками прежде, чем нашла относительно ровную поверхность, так как искорёженный металл сильно врезался в ладони и разрывал в кровь кожу. Раскачавшись, девушка смогла закинуть ногу и подняться выше, подтянувшись на руках. Через несколько минут она была на верху, ступая по прочной конструкции когда-то корабля.
– Ну, что там? – с нетерпением спросил Ксагер.
– Сейчас, – отозвалась она, сбрасывая ему кусок каната, видимо, одного из тех, что использовали в тренировочной комнате, – лови.
– Отлично, – произнёс Ксагер, хватая его и начиная быстро подниматься к девушке.
– Мы так боялись, что и задняя часть корабля взорвётся, – начала Фиолена, – что единственное до чего додумались – это скинуть ящики с одеждой, продовольствием и предметами первой необходимости, собранные на Ферегосе, в надежде, что их вынесет на берег океан, прежде чем спрыгнуть самим и вплавь добраться до берега.
– Но так и случилось, ящики вынесло на берег через несколько часов.
– Да, но мы не додумались посмотреть, что осталось на самом корабле в уцелевших в этой его части комнатах, – сказала она, осторожно проходя вглубь.
– Как-то не до этого было, – отозвался он, понимая, что девушка права, глупо вышло.
Они обошли несколько пустых комнат, в которых ничего не было, кроме нескольких книг, валявшихся на полу. Они оба подумали, что именно тут находились Клиалия и Мальдора в момент посадки. Кубические трансмодификаторы превратились в простой металлолом, не представляющий никакой ценности. Тогда как раньше, используя энергию паура и корабля, могли становиться чем угодно.
– Что это? – спросил вдруг Ксагер, заметив, что с рук девушки капает кровь. – Ты поранилась?
– Мелочи, – ответила она, наблюдая, как он берёт в свои руки её ладони и раскрывает их, являя взору обоих её рваные раны.
– Это нельзя так оставлять, – сказал он, – нужно перевязать, потом Клиалия залечит их.
– Это ерунда, – снова заявила девушка, освобождая свои ладони из его рук.
– Нет, – настойчивее произнёс он.
– Хорошо-хорошо, – сдалась она, не в силах вынести столь заботливого и обеспокоенного взгляда этого мужчины. Она оторвала один рукав кофты, сделанный из тонкой полупрозрачной ткани, а затем и второй, превращая их в подобие повязок.