Трезубец Нептуна
Шрифт:
– Приятного аппетита, – с довольной улыбкой ответил обработчик скота, кидая им в откидной ящик порцию овощей.
– Слушай, а это… – попытался остановить его Вайт. – А мясо можно у вас получить? Мясо даете? Какой тварь надо себя назвать, чтобы мясо давали? Мне эта трава уже поперек горла стоит!
– Любым хищником назовись, когда деньги отдашь, – снизошел до ответа живодер. – И будет тебе мясо.
– Только сырое, – прокомментировал со своей доски археолог.
Живодер ехидно расхохотался.
– Не переживайте, сэр Теплер, – попытался утешить его Атлантида. – Зато сегодня вы получите
– Если без яхты, сэр, – вежливо поправил его толстяк, – то бассейн, девочки, живая массажистка, прямая связь и гравитационная постель должны быть обязательно. И если вы за такие деньги соглашались арендовать дом без стандартного сервиса, то вы просто мот или раззява!
– Извините, сэр, больше не буду, – развел руками Атлантида. На самом деле, ему еще ни разу не приходило в голову выбрасывать на ветер сорок тысяч оболов ради десятидневного отдыха. Пусть даже с бассейном, живой массажисткой и стандартным набором девочек для услуг.
– Ладно, сэр, – смилостивился Вайт. – Когда мы вернемся, я устрою вам поездку… Вы слышали?
И правда, откуда-то издалека донесся жалобный женский крик.
– Наверное, среди здешних «животных» встречаются и самочки… – Рассольников встал на доске, приподнялся на цыпочки. – Нет, ничего не видно.
– А что вы рассчитывали увидеть, сэр?
– Не знаю, сэр Теплер, – пожал плечами Атлантида. – Но настоящему мужчине всегда приятно посмотреть на женщину.
– Вот комиссия придет, – кивнул Вайт. – Тогда и насмотритесь… Интересно, если я им еще три тысячи накину, они нам по бифштексу поджарят?
Платон покачал головой и снова вытянулся во весь рост на своей доске.
– А не дороговатые бифштексы получатся, сэр?
– Да ладно, – отмахнулся миллионер. – Последний раз в жизни хоть поесть нормально. Ради этого и трех тысяч не жалко. Если честно, то я и четыре заплатить готов.
– Вы, кстати, на счет своей хищнической породы не переусердствуйте, сэр, – предупредил Атлантида. – Видели, как крокодила кормят? Что делать станете, если вам на завтрак живую крысу в клетку запустят?
– Разломаю наши доски, разведу костер. Зажарим, и съедим, сэр.
– Ломать будем только вашу доску, сэр Теплер.
– Почему?
– Потому, что по условиям нашего договора, кормежка во время путешествия производится за ваш счет, – напомнил Рассольников, положил голову на руки и закрыл глаза.
Послышался скрип. Это стронулся со своего места канат с уже подвешенными к нему животными. А вот послышался и первый предсмертный хрип, ленивое шлепанье крови по жести короба. Однако, закрыть уши так же, как и глаза, Платон не мог. Приходилось слушать все это раз за азом, понимая, что рано или поздно та же самая участь ждет и тебя.
– Вы смотрите, сэр, – толкнул Вайт археолога в бок. – Тетку какую-то везут.
– Куда везут? – приподнялся Атлантида.
По ту сторону центрального прохода извивалась, подвешенная к тросу вверх ногами, женщина лет тридцати, со свисающими вниз длинными каштановыми
– Интересно, за что ее? – недоуменно пробормотал толстяк. – Такая милашка!
– А вы думаете, «милашка» не способна подсыпать стрихнину в суп престарелому мужу, если он слишком задержался на свете? Или выбросить на помойку нежеланного ребенка? Не надо ее жалеть, сэр Теплер. Если уж у судей на такую красотку рука поднялась, значит и вправду что-то из ряда вон выходящее сотворила. – Рассольников приподнял доску и придвинул ее к самым прутьям, подполз ближе к решетке.
– Не верится, – покачал головой Вайт. – Как она могла?
– И обратите внимание, сэр, – продолжал гнуть свою линию археолог. – Ведь по здешним обычаям кто-то мог объявить себя ее хозяином и компенсировать ущерб. Помните? Однако никто не взялся. Вы как, сэр Теплер, не отказались бы приобрести себе такую домашнюю животинку?
– Смотря что она натворила, – моментально проявил расчетливость миллионер. – Может стать, жениться дешевле, чем такую «собачку» на себя вешать.
– Вот то-то, сэр…
Тем временем трос подвез женщину к обработчику скота. Вайт прижался к решетке, наблюдая, как живодер с профессиональной неторопливостью принялся срезать с нее одежду. Жертва заискивающе улыбалась и что-то негромко говорила. Атлантида тем временем выпростал из трости короткий клинок, прижал его к стальному пруту и со всей силы ударил по «пятке» альпенштока. Прочное лезвие скользнуло вперед, оставив глубокую борозду. Рассольников повторил процедуру еще раз, потом еще и еще. Сталь оказалась самого что ни на есть поганого качества, и резалась легко. Похоже, основной расчет тюремщики делали на толщину прутьев, а не на их прочность. К тому моменту, когда живодер полностью расправился с одеждой и, после некоторой паузы с созерцанием обнаженного тела, резанул тесаком по горлу, сталь поддалась напору особо прочной металлокерамики, а край короба сверкал мельчайшей изумрудной стружкой.
– И правда, с глазами что-то не так, – признал Рассольников, убирая лезвие в трость. – Сэр Теплер, вы не могли бы отогнуть этот прут внутрь нашей клетки?
– Какой прут, сэр? – отвернулся от захватывающей картины миллионер.
– Вот этот, сэр, – Атлантида выпрямился во весь рост и указал кончиком трости на место разреза.
– Эт-то мы запросто… – толстяк наклонился, ухватился двумя руками за прут, прикусил губу и, сделав короткий резкий выдох, выгнул прут к себе едва ли не до потолка.
– Спасибо, сэр, – кивнул Платон, протиснулся в образовавшуюся щель и быстрым шагом направился к живодеру, умело переламывающему женщине кости рук и ног.
Позади послышалось тяжелое посапывание: это Вайт пропихивал между прутьев свое изрядно похудевшее брюшко. Ему очень хотелось на свободу, а потому дело двигалось успешно.
Разделав тушу по всем правилам, обработчик скота столкнул ее в измельчитель. Послышалось знакомое отвратительное чавканье.
Атлантида легко запрыгнул на невысокий помост и похлопал живодера по плечу: