Три, четыре, пять, я иду искать
Шрифт:
не станет.
Все, верхняя площадка. Дальше некуда - железная лесенка, люк на
крышу и амбарный замок. Ноги дрожат и подгибаются. Легкие из груди
выскочить хотят. Теперь - вниз неторопливой рысцой. Ноги только какие-то
трудноуправляемые... Главное - не споткнуться. Неверно, товарищ звездоход!
Опыт показывает, что споткнуться можно. Главное - не упасть. Ага, первый
этаж. Теперь - снова вверх, как в последний решительный! Ско-о-оренько
так...
Ноги
Останавливаюсь на этаж ниже, чтоб отдышаться. Через неделю я должен буду
одолеть Гришу, а он ведь за страну выступал... Правда, это уже четыреста
какой-то этаж за сегодня, но ведь с перерывами... Четыреста с гаком умножить
на три с половиной - мама родная! Полтора километра. Завтра я с кровати
не встану. А еще Зинуленка с югов встречать...
Этажом выше хлопает дверь, и на площадку, судя по голосам, выходят
два человека. Судя по этим голосам, у меня даже есть время отдышаться.
Потому что один из них - Старик. Второй - Кузьмич. Видная фигура в нашем
муравейнике. В молодые годы сам летал. Не к звездам, правда. К звездам
тогда еще не летали. Сейчас - второй после Главного по летсоставу. Однако,
я не знал, что они курят.
– ... Потому что он всегда возвращается, - продолжает начатый ранее
разговор Старик.
– Талант у него такой - всегда возвращаться.
Замираю, затаив дыхание. Нехорошо подслушивать, но я не виноват.
О ком они, интересно? О Степане?
– ... Ты же помнишь, как заводчане его машину расколошматили. Он
на больной машине всю полетную программу выполнил, не поморщился. А как
обычный пилот сел - весь космос в осколках! А помнишь, как у американцев
на "Миссури" главный ходовой в системе Сатурна отказал? Что они сделали?
Сели на шлюп и бросили корабль. Он же его на маневровых вытащил! Четыре
гравитационных маневра вокруг спутников. Научную программу спас,
непрерывный ряд наблюдений не дал порвать.
Вот незадача! Разговор-то обо мне.
– "Паганель" будет флагманом нашего флота, - убеждает Старик.
– И я
хочу, чтобы он всегда возвращался. Ты понимаешь, ВСЕГДА!
– Я что, безлошадным его оставляю? У него "Ушаков" есть. Пойми меня,
капитан флагмана - это лицо космофлота. А он - мальчишка. Бывают пилоты
опытные, бывают рисковые. Но опытных рисковых пилотов не бывает. Ты же
его в последнем полете вел. "Прошу разрешения порезвиться" Было? Было!
Как хочешь, но я буду настаивать, чтоб "Паганель" отдали Гаркулову.
Понимаю, что я в полной жопе. Еще понимаю, что Кузьмич о "мячике"
не знает. А раз не знает, значит, знать ему не положено.
доигрались с репликами! Я уже "Паганель" своим считал. Банкет в ресторане,
год снабженцем между заводом и Землей мотался... Глупо-то как! Боже мой,
как глупо...
Хлопаю дверью, будто только что вышел на площадку и топаю наверх.
Показываю Старику часы:
– Я минута в минуту.
– Молодец. Вижу, что торопился, вижу, что успел. Только я сейчас
занят. Через час зайди.
– Хорошо, - говорю я и оборачиваюсь к Кузьмичу.
– Валерий Кузьмич,
поскольку разговор шел обо мне, внесу ясность. Вот Солнце, - рисую
пальцем на стене круг.
– Вот Сатурн. Здесь, между ними, я должен испытать
активаторы. Самые мощные в Системе активаторы. Вас в этой картине ничего
не пугает?
Кузьмич морщит лоб, потом кивает.
– Продолжай.
– У меня самые мощные в мире активаторы, - с напором повторяю я.
– А в этом районе притяжение Солнца почти уравновешивается притяжением
Сатурна. И я боюсь... До дрожи в коленках боюсь словить производную ноль.
Потому что фокусирующей массы звезды нет, и вылететь я могу куда угодно!
– Тогда почему вы не доложили по всей форме на Землю?
– Кузьмич
переходит на официальный тон.
– А что я доложу? Что мне страшно? Мы же не знаем, почему работают
активаторы. Мы их слепо скопировали. А вдруг Земля сочтет, что бояться
нечего? Получу с Земли клизму скипидара в качестве успокоительного. Или
другой вариант. Я не прав, а Земля отнесется к моим словам очень даже
серьезно. Клизму скипидара получат ребята, которые мой полет готовили.
Мои друзья, между прочим. Что мне делать? Я пускаю в эфир пулю, что хочу
порезвиться, и лечу сюда!
– тычу пальцем в пустое место стены.
– Здесь
безопасно! По-любому безопасно!
Кажется, сорвался. Не стоило на Кузьмича голос повышать. Но хоть
душу отвел. Старик пытается испепелить меня взглядом.
– Крым, через час у меня в кабинете.
Надо понимать так, что меня просят удалиться. Склоняю голову, щелкаю
каблуками и удаляюсь... Противно. Так убедительно врал, что сам поверил.
Поле... Самая загадочная вещь из "подарков" пришельцев. Повторить
легко, понять невозможно. Чем-то напоминает магнитное. В смысле, вихревое.
Опять же, не в бытовом смысле, а научном. То есть, "при перемещении в поле
по замкнутому контуру работа не равна нулю". В бытовом смысле поле тоже