Три, четыре, пять, я иду искать
Шрифт:
На следующий день меня поднимает с постели телефонный звонок.
Смотрю на часы - полпервого. Смотрю на номер звонящего - Старик. Надо
ответить.
– Крым, ноги в руки - и в управление, - говорит Старик.
– Машину
я за тобой выслал.
– Что случилось?
– Иваненко возвращается.
Слушаю короткие гудки. Потом бросаю трубку и спешно одеваюсь. Когда
водитель
консервной банки.
Пока несемся по городу, размышляю. Иваненко ушел в полет четыре
с чем-то месяца назад. Полет за три звезды - это шесть джампов. Плюс
программа. Трудно уложиться быстрее, чем в пять-шесть месяцев. Значит,
нештатка. Понятно, что нештатка, иначе чего ради меня из отпуска сорвали?
Водитель ничего не знает. Не по чину. А жаль. Вообще-то, в этот
полет должен был идти я. Но мою лошадку заводчане кокнули. Вот и пошел
Степа Иваненко. Мужик серьезный, основательный, показного риска не любит,
но от неизбежного не прячется. Жена, трое детей - больше ничего о нем не
знаю. Мы с ним по фазе не совпадали. Я на земле - он в полете, и наоборот.
Корабль - "Адмирал Ушаков", пятнадцать тысяч тонн, десяток рейсов.
– Степан вернулся от первой звезды, - встречает меня Старик.
Ушел в джамп на восьмом импульсе, вынырнул с недолетом. Четыре месяца
подгребал к звезде. Решил вернуться, разгрузил трюмы - и опять ушел в
джамп только на восьмом импульсе активаторов. Вынырнул опять с недолетом.
Будет на Земле только через четыре-пять месяцев.
В рубашке парень родился. Восьмой импульс - это уже в зоне отражения.
Его должно было назад отбросить, как Егора. Эффект зеркала. А он всего лишь
чуть-чуть недолетел. И так - два раза подряд.
– Какая моя задача?
– Ты - член экспертного совета.
Только этого не хватало.
– ... А кого же, если не тебя?!
– убеждает Вадим.
– Я там не был,
я только по системе грузовики водил. Ты у нас авторитет, солнышко наше
ясное!
– Я капитан, какой из меня эксперт? Я даже не знаю, что там
произошло.
– Никто не знает, в том-то и дело! Степан после первого джампа
решил назад повернуть. Ругать его за это, или орден дать?
– Ты что, издеваешься? Капитан должен верить своей интуиции! Иначе
зачем он вообще на борту? Жесткую программу можно и в автопилот забить.
– Это на комиссии и скажешь.
– Степан был прав на сто процентов! И второй джамп это подтвердил.
Он спас корабль и привез информацию, - не могу успокоиться я.
– Вот для этого
слова. В твоих - неоспоримая истина, понял? Потому что ты носишь это,
– Вадим стучит пальцем по капитанской эмблеме на моем кителе.
– Потому
что у тебя авторитет. Ты много раз уходил - и всегда возвращался. Твое
слово имеет вес и у нас, и у американцев... Кстати, об американцах.
Через четыре дня у них намечен старт.
– Предупредить надо...
– А что мы им скажем? Степа улетел, но решил вернуться?
– Да, скажем что знаем. Не маленькие, пусть сами думают, сейчас
лететь, или подождать до выяснения.
Вадим садится составлять документ. Никаких выводов, заключений,
только голые факты. И обещание передавать информацию по мере поступления.
Ставлю подпись. Вадим убегает за подписью Старика. Три подписи членов
комиссии - это не полный состав, но уже внушительно выглядит. Бедные
америкосы. Я бы на их месте задержал полет.
– Пап, Дима говорит, что это не габаритно-весовой макет, а самый
настоящий "мячик".
Это вместо "Здравствуй, папа". Смотрю на Диму. Где-то я видел
этого очкарика... Ах да, двухмачтовые подносы в фонтане ресторана!
Беру зонд, взвешиваю на ладони, словно в первый раз увидел.
– Ну да, корпус, наверняка, от самого настоящего. А для чего тебе
настоящий "мячик"?
– Для генератора. Если этот генератор в автомобиль вставить, на
нем год ездить можно.
– Паренек тащит из ранца потрепанный журнал
"Техника - молодежи" и тычет в разворот. На развороте - разрез "мячика"
– Гм-м...
– чешу я в затылке. Автомобиль этот генератор не потянет.
Слабоват. Но совмещен с аккумулятором на случай пиковых нагрузок. Поэтому
взорвать его можно так, что любая авиабомба покраснеет от зависти.
Собственно, поэтому автомобили пока и ездят на бензине. Если б не было
одиннадцатого сентября, башен-близнецов, взорванных жилых домов... Да мало
ли чего могло не быть! Терроризм - реальная угроза, и давать террористам
ручные гранаты в десяток тонн тротилового эквивалента - себе дороже. Вот
и ездим как в старину, на бензине...
– Бери карандаш, - говорю я пареньку, - считай! Двенадцать вольт
умножить на сто ампер - сколько будет?
– Одна целая, две десятых киловатта.
– Правильно. Меньше двух лошадиных сил. Мопеду хватит, но мотоцикл
уже не потянет.
– Но сто ампер...
– парнишка чуть не плачет.
– Ампер много, вольт мало. Зинуль, принеси мои инструменты.