Три королевы
Шрифт:
— Она здесь, — сказал я сквозь стиснутые зубы. Схватив брата за предплечье, я потянул его за собой.
Лисандр сунул руку в смокинг и достал небольшой нож с изогнутым лезвием.
— Похоже, мы отказываемся от плана.
— План был дерьмовый, — повторил я слова нашей сестры. Спутница Дрейка повернулась как раз в тот момент, когда наш путь преградил крепкий мужчина с глазами-бусинками. Я выругался и начал обходить его. Мой маневр прервала громко сплетничающая и совершенно ничего не замечающая группа итальянских вампиров, и он приблизился ко мне со зловещей
— Буше, — холодно поприветствовала я его, пытаясь заглянуть ему за спину.
— Как странно, что мы не встречались после Парижа, но я слышал, что ты был помолвлен. — Он кивком поздоровался с нами обоими и проследил за моим взглядом. — Еще один вампир восстал из мертвых. Сначала твоя прекрасная сестра, а теперь ее муж. Люди называют это чудом.
— Скорее предзнаменованием, — сухо заметил Лисандр.
Буше приподнял густые черные брови.
— Учитывая их тесную связь с вашей семьей, я ожидал найти вас вполне счастливыми.
— Счастье — не черта семьи Руссо. — Я наблюдал, как гости окружили Дрейка, полностью скрыв их обоих. Я бросил взгляд на Лисандра. — Если позволишь…
— Желаешь поприветствовать своего шурина? — догадался Буше. В его словах сквозила скрытая злоба.
Я остановился и секунду изучал его, прежде чем наклонить голову.
— Да, если ты нас извинишь.
Я сделал шаг в сторону, и Буше сказал:
— Тебе, должно быть, не терпится вернуться к своей паре.
Мое терпение лопнуло, и я резко повернулся, чтобы схватить его. Подняв его в воздух за лацканы, я прорычал:
— Что ты знаешь о Тее?
Буше посмотрел на мои руки скорее с интересом, чем со страхом.
— Ничего такого, чего не знали бы все присутствующие. — Он прочистил горло, и я отпустил его. — Нельзя наводить справки по всей Венеции, чтобы новости не распространились. Ты знаешь, как все устроено в этом городе. Змеиные пасти повсюду.
Разумеется, люди доносили. Bocche dei leoni, ящики со львиными пастями, спрятанные по всей Венеции, пришли в упадок после того, как Совет Десяти был распущен, а церковь нашла новые способы шпионить за венецианцами. Но ящики Le regine, спрятанные в пастях скульптурных змей по всему городу, все еще использовались. Так вот почему Мариана потребовала встречи с моей парой? Неужели до их убитого горем двора дошли слухи о том, что я взял дело в свои руки?
— Не верь всему, что слышишь, — предупредил я его.
— То есть я не должен верить слухам о том, что твоя подруга — сирена? — Его темные глаза сверкнули едва сдерживаемой жадностью. — Как покровитель музыки, я отчаянно хочу познакомиться с ней.
Слухи распространялись. С таким же успехом я мог издать автобиографию. На губах Буше снова заиграла ухмылка, и я понял, что он меня дразнит. На протяжении веков у нас были непростые отношения, основанные в основном на общем интересе к искусству. Я не думал о нем как о друге, скорее, как о том, кого нужно держать рядом. Я никогда не доверял ему. И теперь уже никогда не буду.
Я наклонился ближе, понизив голос, чтобы никто вокруг
— Если ты хоть раз взглянешь на нее без моего разрешения, я зашью тебе уши и сделаю так, что ты больше никогда в жизни не услышишь ни одной гребаной ноты.
— Похоже, ты действительно спарился. Только привязанный вампир может угрожать насилием старому другу, — сказал он резким тоном.
— Сколько вампиров ты знаешь? — спросил Лисандр с мягким смешком.
— У меня нет на это времени, — пробормотал я, возвращая свое внимание к Дрейку.
Но его уже не было.
Толпа рассеялась, а вместе с ней исчез и Уильям со своей спутницей.
— Черт, — сказал Лисандр, прочитав мои мысли.
Я ткнул пальцем в грудь Буше.
— Если я узнаю, что ты имеешь к этому отношение — к чему бы то ни было — моя первая угроза покажется тебе благословением.
Но улыбка Буше превратилась в злобный оскал.
— Я не приверженец идей Дрейка. — Он склонил голову, сверкая глазами. — Но теперь я и не твой друг. Желаю удачи, Джулиан.
Он повернулся и направился сквозь толпу, остановившись, чтобы завязать разговор с группой японских вампиров неподалеку.
— Почему мне не кажется, что он действительно желает тебе удачи? — спросил Лисандр со вздохом. — Разумно ли было превращать его в нашего врага?
— Буше — кукушка. Он мне не друг, и никогда им не был, — ответил я брату, пока мы осматривали толпу в поисках Дрейка. — Вопрос не в том, должен ли я относиться к нему как к врагу. Вопрос в том, кому он на самом деле служит?
— Я всегда считал его корыстолюбивым.
— Я тоже. — И это было ошибкой. В прошлом Буше уничтожал актерский состав не в одной постановке, оказывал давление на владельцев театров и делал многое другое. Но его вспышки ярости скрывали правду. Я думал, что любовь к музыке доводила его до безумия во всех этих случаях. Но у него всегда находился покровитель — вампир, готовый заступиться за него и вытащить из беды. Это означало, что он был в долгу у других вампиров — многих других вампиров. — Мы можем приставить к нему кого-нибудь?
— Учитывая, что мать практически репетирует свою речь для коронации, я не уверен, что она захочет выделить кого-то. — Голос Лисандра звучал мрачно. Его взгляд устремился куда-то, и я проследил за ним: моя мать разговаривала с Зиной.
— А я-то думал, что она отвергнет предложение Le regine.
— Я тоже. Интересно, что изменилось?
Магия, подумал я. Она делала это, чтобы магия не умерла совсем, и чтобы мы все не умерли вместе с ней. Это была единственная причина, по которой моя мать могла отказаться от своего современного образа жизни, чтобы сесть на трон — даже если ей придется посещать Венецию лишь раз в год, чтобы поддерживать существование Двора. Но, несмотря на провозглашаемое ею безразличие к своим будущим сестрам-королевам, она ухватилась за эту возможность обеими руками. Возможно, она просто хотела быть королевой.