Три короны для Мертвой Киирис
Шрифт:
Он плотоядно осклабился, взглядом поигрывая ее грудью под полупрозрачной тканью платья. Киирис невольно зажмурилась, воображая, что и руки у него, должно быть, довольно ловкие.
«Я бы с удовольствием перерезала ему горло после того, как досыта наиграюсь», — шепнула ее вечно жаждущая крови ипостась.
Боги всемогущие, она всего-то съела ломтик ветчины.
— Я бы удовлетворил тебя столь многим количеством способов, пташка… — Слова прозвучали как обещание. — Знаешь, каким хитростям могут обучить мужчину вестанныс Горячих островов?
— У меня нет повода сомневаться с правдивости твоих
— Рунн, — поправил он. — Если я пожелаю, чтобы твой прекрасный ротик называл меня «Наследником», я непременно дам об этом знать. А пока — только имя. Оно мне дорого как память.
— Как пожелаешь, Рунн.
— Так чем я могу удовлетворить тебя, рас’маа’ра?
Она помедлила, еще раз оценила возможные последствия, и все-таки рискнула.
— Наследник костей — что с ним?
Рунн поморщился, но, хвала богам, кажется не собирался впадать в ярость. Киирис положила себе не забыть новый секрет: эти двое недолюбливали друг друга, но не до такой степени, чтобы по-настоящему желать зла сопернику.
— У него… как же эта дрянь называется. — Наследник пощелкал пальцами, помогая себе вспомнить. А, вспомнив, хлопнул по колену. — Глубокая душевная травма.
Он даже не скрывал, что издевается. За все недолгое время их знакомства Киирис успела запомнить — этот мужчина больше всех прочих масок любит носить личину шута. Почему? Она ощущала необходимость выяснить это. И чем раньше — тем лучше.
— У каждого свои шрамы на душе, — сказалаКиирис, вспоминая времена, когда была простой, но единственной и любимой дочерью своего величественного отца. Могла ли она тогда знать, что пройдет каких-нибудь несколько человеческих лет — и ей будет уготована участь мартышки на привязи? — Что с ним стряслось?
— Можешь лично спросить у моего полоумного братца, — сказал Рунн и указал взглядом куда-то поверх ее плеча.
Киирис вскинулась, зачем-то встала и едва устояла на дрожащих от страха ногах.
Наследник костей стоял в дверях: в одной руке держал мешок, а другую неловко прижимал к боку. Между обнаженными пальцами вскипал и пенился фиолетово-серый туман. Люди пятились от него, будто от прокаженного, но Раслер не придавал этому значения. Наверняка давно привык.
Киирис боялась его. Боялась так сильно, что с трудом подавляла желание раствориться без остатка. Совсем как сегодня, на мосту: стоило появиться наследнику, как всё ее существо завопило о смерти, которой этот странный парень имел наглость приказывать.
— Мы видимся второй раз, мейритина, — все тем же сухим голосом напомнил Раслер, — и во второй раз ты оказываешься в дурной компании. Тебе нравится окружать себя клоунами?
К счастью, он не ждал ответа. Просто отпустил края мешка и вытряхнул содержимое на пол. Две тяжелые головы глухо стукнулись о камень, покатились, словно подпорченные плоды. Замерли у ног Киирис, уставившись остекленевшими мертвыми глазами. Возница и Мастер пытки.
«Боги, он прекрасен!» — взвизгнула сумасшедшая ипостась и застонала так громко, будто ее пощекотали между ног.
И в кои-то веки Киирис совсем не хотелось с ней спорить.
Повинуясь внутреннему порыву, она присела, уставилась в перепуганные глаза пыточника. Скорее всего, Раслер использовал теургию, чтобы законсервировать «дары» до состояния, пригодного для дарения. Срезы были ровными, обугленными по краям, на полу не осталось ни капли крови.
— Ты псих, — бросил
— Ни один смертный не смеет причинять боль мейритине, — глухо ответил Раслер. — Это следует наказывать смертью.
— Сказал мясник, — поморщился Рунн.
Раслер шагнул к Киирис — и, глухо застонав, упал на одно колено. Она едва успела подхватить его. Спина заныла под тяжестью обмякшего тела. Она с трудом услышала измученный шепот:
— Ты из Первых?
На мгновение Киирис потеряла дар речи. Откуда он знает?!
Раслер снова застонал — и на этот раз силы покинули его. Киирис поднатужилась, перевернула парня лицом к себе — и охнула. Рука, которой он так странно придерживался за бок, беспомощно сползла на пол. По сорочке стремительно расползалось алое пятно. Киирис неосторожно потрогала кровь пальцами, ощущая, что древня сущность вот-вот одолеет ее страх и возьмет свое. Киирис хотела попробовать Раслера, узнать все его загадки и сокровенные тайны, его глазами увидеть все ужасы, что извратили Наследника костей до такой степени. Она как будто со стороны увидела собственную ладонь, подрагивающие окровавленные кончики пальцев. Всего-то стоит посидеть вот так еще немного — и судьба все решит за нее. Хорошее подспорье для предназначения.
Нет!
— Наследник ранен, — пробормотала Киирис.
Тряхнула волосами, мысленно отхлестала себя по щекам. Наследнику костей всего двадцать лет. И сейчас она не готова дать Раслеру отправиться на тот свет. И пусть Поток отвернется и онемеет. Хотя бы на какое-то время.
— По-моему, братец почти труп, — заглядывая мейритине через плечо, сказал Рунн. Сказал — и пальцем не пошевелил.
Киирис ловко расстегнула пуговицы на сорочке, распахнула края. Слишком много крови.
— Мне нужны чистые тряпки, горячая вода, — бормотала себе под нос. Подняла голову, с непониманием уставилась на застывших служек. — Ну?! Или вы хотите, чтобы император и Королева-мать узнали, что никто из вас и пальцем об палец не ударил, чтобы спасти жизнь наследнику империи?
Люди бросились врассыпную.
— Помоги мне положить его вон туда. — Кирис взглядом указала на длинный стол в самом центре кухни. Кто-то тут же бросился убирать с него миски, разделочные доски и подготовленные нарезки. — Пол слишком холодный.
Рунносталсясидеть, где сидел. Лишь с нескрываемым любопытством рассматривал стремительно бледнеющее лицо брата, но явно не собирался вмешиваться. Точнее, своим бездействием намеревался помочь его скорейшей смерти.
— Не самый лучший способ избавиться от соперника, — нисколько не смущаясь своего резкого тона, бросила Киирис. — Я думала, ты сильнее и предпочитаешь играть по-честному. Жаль, что ошиблась. К счастью для всех нас, империя находится в надежных и достойных руках твоего брата, Рунн.
Она очень рисковала. Этот тенерожденный мог запросто убить ее и за меньшее. Прямо в эту секунду, воспользовавшись тем, что она сидит с соблазнительно обнаженной шеей, прирезать, словно жертвенное животное. Пожалуй, тогда они с Раслером превратятся в трагический сюжет для полотна известного художника. Но Киирис верила в свой расчет: этот человек слишком тщеславен, и он не позволит обвинению в трусости обрести реальную подоплеку. Сегодняшняя дерзость еще аукнется в будущем, но сейчас главное, что Рунн, ругаясь на чем свет стоит, все-таки поднял тело Раслера и в два счета уложил на стол.