Три кругосветных путешествия
Шрифт:
По прошествии двух суток, при SO ветре, снявшись с якоря и вошедши в Петропавловскую гавань, положили оный на глубине восемь сажен; я тотчас поехал на берег к начальнику Камчатской области Ф. Е. Станицкому, который по известному усердию к службе употребил все способы к скорейшей выгрузке материалов для здешнего и Охотского портов, на шлюпе доставленных с такою исправностью, что даже самая смола нимало не потерпела от столь долговременного в переменных климатах плавания; недостаток судов для перевозки заменен нарочно сделанными для сего плотами; от порта сделаны все возможные пособия, и работа производилась лучшим образом. За двадцать дней, большею частью ненастных, шлюп наш был совершенно выгружен, все материалы свезены на берег, положены в магазины и сданы; в трюм положено 9000 пудов каменного балласта, все опорожненные бочки исправлены и налиты свежею водою, которой чистота и вкус едва ли уступает какой-либо другой.
Доставление балласта по дальности оного хотя и задерживало скорое наше изготовление, столь нужное по времени, но, несмотря на то, деятельность превозмогла все, и мы, 1 октября совершенно приготовясь к вступлению под паруса, ожидали только получения бумаг с транспорта, которому вскоре надлежало прибыть сюда из Охотска. 11 октября, услышав ночью пушечные выстрелы при входе в Авачинскую губу, а поутру удостоверившись от телеграфа, поставленного на восточном мысу, что ожидаемое судно приближается, мы перешли из гавани и стали на якоре; но сколь велико было наше удивление видеть на другой день приближение сего брига, столь же много мы соболезновали десятидневном замедлении, которым потеряли попутный ветер, ибо, не получив никаких поведений, должны были по причине перемены ветра простоять еще пять дней.
Ясная погода, продолжавшаяся несколько времени, дозволила нам сделать наблюдение над ходом хронометров, из коих № 991 имел суточного отставания 21°9', № 920 по совершенно несходным показаниям оставлен без употребления. 15-го числа к вечеру, при маловетрии от W, мы простились с покрытыми снегом берегами Камчатки и с услужливым местным начальством, которое в продолжение нашего пребывания всегда удивляло нас своею готовностью к оказанию всевозможных пособий; ежедневно доставляли нам большое количество лучшей свежей рыбы [238] , и мне отведены были кухни для печения хлеба и варения елового пива; каждая суббота, по коренному обычаю, назначена была для бани. Словом, в месте, лишенном всех роскошных собраний, мы провели время весьма приятно, чистая откровенность сопровождала наши беседы, а иногда и пляски к оным присоединялись.
238
По доброхотству здешнего начальства, несмотря на отошедшее время рыбной ловли, мы насолили 5 бочек вкусной рыбы, называемой здесь кужучь, и заготовили 18 ведер черемши, или дикого чесноку, предохраняющего от скорбута, коего мы, благодаря Богу, ни малейших признаков доселе не видали (прим. автора).
Описывать вид берега и вход в Авачинскую губу, легко узнаваемый по пяти величественно возвышающимся горам, было бы повторение точных показаний на атласах известных наших мореплавателей гг. Сарычева и Крузенштерна, и потому, оставя изложение одних и тех же сведений, смело могу советовать всякому, кто будет иметь случай посетить сию превосходную и обширную гавань, не тратить времени на изыскание таковых показаний в путешествиях Кука, Лаперуза и других, но, пользуясь ясною погодою, которая здесь особенно в столь позднее время весьма бывает редка, поспешать в устье, где даже при самом входе безопасно можно стоять на якоре.
При первом взгляде на Камчатку и окрестности ее, невольно подумаешь, что страна сия бесплодна и скудна свежими жизненными потребностями; но, пробыв в здешней гавани несколько времени, найдешь совсем тому противное; здесь мореплаватель может пользоваться сими потребностями в изобильном количестве, несмотря на то, что жители, коих большая часть состоит из военнослужащих, заготовляют оные только для себя, не предполагая продажею получать выгоды и вознаграждать свои труды.
Разных родов картофель, репу, морковь, огурцы, частью капусту и даже салат мы имели до самого отбытия. Скотоводство, состоящее в одном рогатом скоте, также довольно значительно, в гавани нет обывателя, которой бы не имел хотя бы одной коровы; молоко, творог, масло, заготовляемые летом, и осенью рыба, а зимою множество разнородной дичи, приносящие промышленности немалую выгоду, могли бы составлять весьма здоровую пищу, ежели бы камчадалы имели при том нужное количество хлеба; но, к сожалению, сие, так сказать, главное произведение возделанной земли и более употребляемое средство к пропитанию, почти вовсе им неизвестно, во-первых, оттого, что, несмотря на убедительнейшие доказательства и опытом дознанную возможность к земледелию, оно в Камчатке совсем пренебрежено, а во-вторых, оттого, что ни в одном из портов сего полуострова еще нет запасных магазинов, из которых бы могли камчадалы получать хлеб за деньги. Самые военнослужащие нередко принуждены бывают довольствоваться половинною долею следующего им провианта, по причине трудного доставления оного из Охотска, чему я был свидетелем, но, к крайнему сожалению, не мог оказать никакого пособия.
1 октября, по приглашению Ф. Е. Станицкого, я имел удовольствие видеть полезный обряд, установленный предместником его П. И. Рикордом: все женщины по совершении молебствия приносят богатства своих огородов в дом главного камчатского тоена, т. е. начальника, который угощает всех по здешнему обыкновению чаем, осведомляется о произведениях и различает успехи хозяйства, нерадивых исправляет, объясняя, какой вред происходит от лености, доказывает всю пользу, проистекающую от трудолюбия, которое тут же и при всех награждается выдачею разных подарков, как то платков и других нужных для дома вещей; сие ободрение приметно умножило количество огородных овощей в Камчатке.
Несмотря на малочисленность работников и трудность доставления леса, который с большим усилием пригоняют из отдаленных областных мест и частью из Охотска и Нижнекамчатска, при похвальном попечении начальства, строение Петропавловской гавани приумножено; ныне казенных домов девять, в первом помещается начальник, во втором его помощник, в третьем лазарет, в четвертом канцелярия, в пятом почтовая экспедиция, в шестом духовное училище, в седьмом и восьмом морские офицеры, ежегодно приходящие на транспортах и зимующие в Камчатке; в десятом доме – казарма для служителей; сверх того, старая церковь и другая, которую ныне строят; частные дома, отличающиеся от прочих, два принадлежащие Российско-Американской компании и приказчику оной, три священноцерковнослужителям и два гражданским чиновникам; всего же вообще, не включая балаганов для сушки рыбы, расположенных при Кошке, 116 разных строений.
Заходя из любопытства в некоторые из оных, мы всегда видели новые доказательства той истины, что не великолепие архитектуры и богатые украшения составляют счастье людей, но что и в укромной хижине, покрытой древесною корою, за рамами, обтянутыми кишками нерпы, обитают удовольствия. Благотворный луч щедрот, изливаемый от высоты августейшего престола, проник и в сию отдаленную страну; трехгодичные труды Духовного училища, в коем воспитываются малолетние дети, озарили камчадалов светом христианской религии, утвердили начало просвещения, распространили по всей области слово Божие и ниспровергли верование в шаманство Тоены, и большая часть жителей, обучившихся чтению и письму, жаждут иметь спасительные книги Священного Писания и, созидая храмы, прославляют истинного Бога. Ремесленная школа, сообщением народу разных рукоделий, улучшив образ его жизни, извлекла из прежнего неведения о собственных выгодах.
По окончании приготовления шлюпа, я решился съездить в Паратунку – местечко, лежащее на W берегу Авачинской губы и известное по близ протекающим теплым минеральным ключам; почему, собравшись с некоторыми офицерами, мы отправились на баркасе. Любезный наш А. В. пожелал быть участником оного путешествия, доставил нам удовольствие своим сотовариществом; мы поехали в 10-м часу утра, а во 2-м пополудни прибыли в лежащий против гавани залив, оттуда трехдневный взятый нами запас провианта перенесен на боты и отправлен по смежному озеру, а мы, невзирая на убеждение доброго спутника, советовавшего нам ехать на лодках, пустились пешком по берегу; обойдя озеро и переехав небольшую речку, около шести часов вечера добрались до места; усталость от топкой и вязкой дороги, которая от бывших дождей была еще затруднительнее, беспокойство от промокшей обуви и от обрызганного грязью платья, поделом наказали нас за нерасчетливость; чистая же недавно выстроенная гостиница и теплые паратунские воды вознаградили все неприятности нашего путешествия.
На третий день мы должны были оставить красивые местоположения и целительный источник Паратунки; боясь прежней неудачи, отправились не пешком, но по реке на двух связанных вместе ботах, в намерении осмотреть и самый паратунский острожек, где поселено несколько якутов. Спокойно и приятно было плыть по тихо текущей реке; множество резвящейся в водах ее рыбы, разнообразие окрестностей, обнаженные от листьев деревья и повсюду зеленеющиеся кустарники пленяли наше зрение. Не ожидая никакой опасности и совершенно полагаясь на искусство кормчего, мы беспечно предались впечатлениям окружавших нас предметов, как вдруг паром наш быстрым течением реки был увлечен на мель, мгновенно опрокинут и брошен под лежащее на оной огромное дерево, угрожавшее нам неизбежною смертью; но Провидение, которое неоднократно прежде сего сохраняло нас, явило нам и здесь свое милосердие; древесные прутья сей громады послужили нам к спасению. Крепко ухватясь за оные, при общей помощи, поодиночке мы взлезли на дерево, а потом и на отмель, находящуюся посреди сей быстрой реки.