Три лилии Бурбонов
Шрифт:
Узнав об этом, Кристина 19 марта 1643 года, в честь его 39-летия, послала графу драгоценный подарок – курительную трубку из карбоната магния, украшенную сердечком, увенчанным короной, в окружении букв «J, C и V» («Я, Кристина, отдаю Вам своё сердце»). Растроганный Филиппо, наконец, согласился встретиться с ней.
– Если бы Вы знали, как мы рады видеть Вас, граф! – воскликнула регентша, глядя на бывшего любовника сияющими глазами. – Вы нисколько не изменились!
В свой черёд, присутствующий тут же отец Костагута приветливо ему улыбнулся, в то время как маркиз Пьянецца отвесил сдержанный поклон. При виде последнего д’Алье
– Я тоже безмерно счастлив лицезреть Ваше Королевское Высочество.
Тем не менее, королевская мадам не отступала:
– Теперь, когда Вы снова с нами, мы намерены вознаградить Вас за все Ваши страдания!
Лицо Карло сразу вытянулось: вероятно, он опасался за своё положение. В глазах других придворных тоже читалась откровенная зависть.
– Благодарю Вас, Мадам, но я решил жить ради солнца вечного, а не земного…
Видя удивление окружающих, он поспешил добавить:
– Я намереваюсь принять постриг в монастыре Монте-деи-капуцине.
Выражение лица королевской мадам резко изменилось: теперь её глаза светились каким-то фосфорисцирующим блеском. Раньше, видя её в таком раздражении, Филиппо невольно ёжился. Но после заключения в Венсене он уже ничего не боялся.
– Нет, Вы не можете бросить меня сейчас, - наконец, после паузы произнесла Кристина жалобным тоном. – Ведь вокруг меня так мало преданных людей…
– Помогите же мне уговорить графа, отец Андреа! – добавила она, повернувшись к монаху. – Ведь Вы были свидетелем тех страданий, которые я испытала после его ареста!
– В самом деле, сын мой, - подключился Костагута, – я беру в свидетели Бога, что Её Королевское Высочество сделала всё ради Вашего спасения и даже больше! И теперь, когда она со всех сторон окружена врагами, ей необходимы такие смелые и преданные люди, как Вы!
Видя, что на глаза Кристины готовы навернуться слёзы, Филиппо не выдержал:
– Хорошо, но у меня есть одно условие…
– Я готова исполнить любую Вашу просьбу, граф!
В ответ д’Алье оглянулся по тсоронам и регентша, поняв его намёк, махнула рукой: придворные тотчас отступили на несколько шагов назад.
– Говорите же, мой дорогой! – нежно прошептала Кристина.
– Может быть, нам лучше удалиться в мои покои?
– Нет, мадам. Я хочу сообщить Вам, что дал обет целомудрия.
Всё-таки, регентша не сдержала слёз. Однако она быстро справилась с собой:
– Я понимаю, граф, что должна понести наказание за свои грехи… Молю Вас только об одном: никогда не покидайте меня!
Глава 7 В ПОИСКАХ МИРА
Несмотря на окончание гражданской войны, положение герцогства Савойского оставалось сложным. Как только установилась хорошая погода, Сервела, испанский губернатор Милана, с 10 000 испанских солдат скрытно перешёл границу Пьемонта и осадил 7 февраля 1643 года город Тортону. В ответ Кристина поручила Томасу устранить беспорядок в Пьемонте, «который он сам же и устроил», по словам Брюса Стерлинга.
Чтобы отвлечь внимание врага, принц Кариньяно с 3 000 отрядом ворвался в Новару, расположенную неподалёку от Милана, одновременно отправив большую часть савойской армии во главе с генералом Гвидо Вильей в окрестности Александрии. Узнав от шпиона, что силы Томаса невелики, Сервела отправил против него всего один отряд. Разбив его, принц двинулся к Тортоне, но был вынужден отступить, в то время как новый испанский отряд двинулся к Новаре. Тем временем Томас, воссоединившись со своей армией, внезапно захватил передовой форт Асти, установив там свои батареи. Узнав об этом, Сервела, оставив под Тортоной значительные силы, поспешил на помощь Асти. Но полк Томаса не давал ему переправиться через реку, в то время как сам принц заставил испанский гарнизон Асти сдаться 3 мая. Сервела хотел было вернуться под Тортону, но Томас тоже двинулся туда, попутно захватив Кастеллаццо и Боско. Тем не менее, он был отброшен назад, в то время как комендант Тортоны 26 мая сдал крепость испанцам. К счастью, в это время Сервела был отозван в Валенсию.
Упадок сельского хозяйства и торговли в Пьемонте из-за военных действий заставил Кристину попытаться пополнить казну за счёт имущества церкви. Эту идею ей подал граф Филиппо Мороццо, глава Сената Турина. Прекрасно подкованный в юридических вопросах, дававших ему преимущество над другими, Мороццо утверждал:
– Имунитет (неприкосновенность) церковного имущества возник не из Божественного источника, а из человеческого разума.
Естественно, пьемонтское духовенство поспешило объявить его еретиком.
Не желая вступать в открытый конфликт с Церковью, Кристина отправила своих послов в Рим с жалобой на злоупотребления пьемонтсткого духовенства. Выслушав их, святой отец приказал епископу Чекинелли разобраться в этом деле. Посол королевской мадам так охарактеризовал последнего:
– Епископ в переговорах похож на буйвола!
Действительно, несмотря на одолевающие его немощи, Чекинелли отнюдь не походил на кротких старцев из Евангелия и был скорее человеком деспотичным. Опросив местных прелатов, он быстро выяснил, что если злоупотребления и были, то в гораздо меньшей степени, чем утверждали послы королевской мадам. Тогда, дабы исчерпать конфликт, папский нунций выдвинул свои предложения, как исправить их.
В ответ Кристина 30 апреля 1643 года издала указ, запретивший мэрам, советникам и другим чиновникам закрывать глаза на злоупотребления церковников, в частности, на неуплату налога в государственную казну за полученное от мирян наследство или пожертвования. Это вызвало большой переполох среди духовенства. Тем не менее, нунций попытался парировать удар из боязни, что это подаст плохой пример другим итальянским государствам. В ярости он доказывал в письме своему покровителю, кардиналу Барберини:
– Это открытое нарушение привилегий церкви, поэтому необходимы строгие меры!
Считая Мороццо главным источником вредной идеи, нунций постарался охарактеризовать его в самых чёрных красках, дабы привлечь к суду инквизиции:
– Граф – человек дерзский, хитрый, пылкий и красноречивый! Словом, из тех, кто, по словам святого Павла, хочет знать больше, чем необходимо. И он полностью подчинил герцогиню своей воле!
Затем Чекинелли попытался найти поддержку у принцев Маурицио и Томаса, дабы заставить регентшу отменить свой указ. Те обещали поговорить с Кристиной, но без всякого успеха. Вероятно, в душе они понимали, что регентша права: как по-другому можно было пополнить казну?