Три мудреца в одном тазу
Шрифт:
— «Большой белый вождь» — это кто?
— Я, конечно! Я большой и белый! По крайней мере, в некоторых местах большой, а в некоторых — белый. Во-о-от… Да. Значит, скажи ему, чтоб обеспечил нам хорошую кормежку и чего-нибудь выпить, а я ему тогда еще гвоздей подарю.
Услышав о гвоздях, великий Неосто резко оживился. Как и Бунтабу, Магука умели работать с медью, но железа не знали. В Юберии, с которой Магука иногда торговали, железный век тоже еще не наступил. И эти нехитрые металлические штучки вызвали в племени большой ажиотаж — такие острые, такие прочные! Столько применений
Дорогих гостей приняли со всем подобающим уважением. Вождь Неосто мыслил шире, чем его собрат Серванго, и сразу увидел многочисленные выгоды, проистекающие из дружбы с удивительными пришельцами. Поэтому он распорядился устроить самую богатую трапезу — Доту-Зурамаста.
На центральной поселковой площади расстелили огромную скатерть, сшитую из пальмовых листьев. Женщины без устали таскали из личных погребов вождя всевозможную снедь — сегодня Неосто угощал все племя. Он ведь тоже получал четверть от всей добычи, так что мог иногда побаловать своих подданных.
Принесли даже четыре клетки с синими жабами — специально для дорогих гостей. Но те, к великому удивлению мбумбу, отказались от щедрости вождя. Кроме Гешки — этот все-таки лизнул разок. Вадик тоже хотел, но передумал, увидев, как сразу поплохело брату. К этой наркотической слизи следовало сначала привыкнуть.
В центре «стола» поставили огромную каменную чару с любимым деликатесом Магука — лаба-шукити. Это блюдо представляет собой сцеженную свиную кровь, смешанную с кокосовым молоком в пропорции 3:1 и подогретую в течение получаса, пока смесь не загустеет до состояния сметаны. Получившаяся «похлебка» приправляется саговой мукой, огненным луком, свиным жиром и еще какими-то травками и цветочками — секретом рецепта владеют только несколько посвященных.
— Даже не знаю… — наморщил нос Колобков, глядя в свою чашку с лаба-шукити. — Пить кровь… Стремно как-то…
— Папа, свежая кровь очень полезна при авитаминозе и упадке сил, — строго сказала Света. — Монголы регулярно пили конскую кровь, тибетцы — яков, ненцы и чукчи — оленью, в китайских блюдах применяется утиная…
— То-то, гляжу, нашему китаезе нравится… — хмыкнул Колобков.
Бальтазар и в самом деле опустошал уже третью скорлупу. Красно-белый напиток струился по морщинистой шее, делая дряхлого волшебника похожим на китайский вариант Дракулы.
Остальные волшебники не разделяли его энтузиазма — Мельхиор вяло жевал пальмовые листья (печеную свинину, в них завернутую, он есть не стал), а Каспар, разумеется, уснул. Изо рта у него свисала жареная гусеница — еще один деликатес Магуки. Островитяне жарили этих личинок бабочки с огненным луком и кореньями, обмазывали в масле и подавали с мимбо — пальмовым вином. Они считались самой лучшей закуской. Да и по вкусу напоминали креветок…
Колобков от такой закуски отказался. Но само мимбо ему очень понравилось — кисловато-сладкое, приготовленное из перебродившего кокосового молока, оно оказалось гораздо приятнее, чем то, которым угощали на Бунтабу. Бизнесмен с большим удовольствием прихлебывал чудесный напиток, с интересом прислушиваясь к шуму в голове — пиво и водка отдавались совсем по-другому.
— Надо было все-таки маму уговорить… — наклонилась к мужу Зинаида Михайловна. — Лепешки у них замечательные…
— Без Матильды лучше, — отрезал Колобков. — Тут и так полно… валькирий, гы-гы!..
Да, на Магуке важнейшим показателем женской красоты считалось крупное телосложение. Молодые девушки старательно набирали вес и (хотя здесь приходилось гораздо труднее) рост — «а то замуж никто не возьмет». На Колобкова взирали с жалостью — жена некрасивая, а дочери вообще страшилища. Худые, малорослые, да еще волосы светлые — уродины! И даже губа не раскрашена — куда это годится?
А Матильда Афанасьевна отказалась покидать «Чайку» — она уже несколько часов маялась желудком. Поросенок, из которого сделали фарш для пельменей, видимо, оказался не слишком здоровым. А поскольку мадам Сбруева скушала львиную долю того, что сама же и приготовила, ей пришлось особенно несладко. Но нет худа без добра — Колобков, узнав о беде, постигшей дражайшую тещу, пришел в такое замечательное настроение, что даже не стал злорадствовать.
Шаман Ролрупа, узнав от Чертанова, что от него требуется, облегченно вздохнул. Он, оказывается, решил, что его обвиняют в помощи тому, кому это ожерелье принадлежало. И вот тут выяснилось нечто очень интересное…
Во-первых, эти жемчужные бусы действительно сделал он сам, своими руками. Ничего сложного — самый обычный апотропей, без каких-либо особых магических сил. Предохраняет от змеиных укусов — полезно, но не более. Материалы тоже самые обыкновенные — жемчуг, янтарь. В прибрежных водах Магуки в изобилии встречались двустворчатые моллюски самых разных видов. Дети постоянно ныряли за вкусными улитками, а жемчужина встречалась чуть ли не в каждой тридцатой. Мбумбу относились к этим перламутровым шарикам лишь чуть почтительнее, чем к речной гальке.
Во-вторых, Ролрупа работал над этим амулетом в молодости, когда еще не был посвящен в шаманы — всего лишь служка у Дровуки, предыдущего шамана. И подарил его своему брату — охотнику. А тот передарил невесте. А та обменяла у юберийского купца на новенькую ступку (юберийцы ценят жемчуг несколько дороже, чем мбумбу).
И, наконец, в-третьих, тот юберийский купец не уплыл далеко. Буквально в паре километров от берегов Магуки на него напали и ограбили пираты. Островитяне в тот раз здорово повеселились, гадая, кто победит — джентльмены удачи или честные торговцы? Хотя, конечно, на всякий случай приготовились к обороне.
Но этого не потребовалось — обчистив купцов до нитки, пираты спокойно удалились по своим делам. Предварительно, конечно, лишив своих жертв возможности передвигаться — попросту забрали у них весла (юберийцы плавают на гребных галерах, используя парус лишь в качестве вспомогательного средства).
Купцы и матросы с торговой галеры волей-неволей провели на Магуке почти целый квинкагентум — пока сделали новые весла, да починили поврежденное судно… К тому же островитяне, сообразив, что богатые гости превратились в нищих побирушек, резко сбавили гостеприимство. Юберийцам пришлось кормить себя самим.