Три мушкетера. Д'Артаньян
Шрифт:
Гугеноты решили убить короля.
И приступили к осуществлению замысла.
Атос ринулся сквозь толпу, стеснившуюся на паперти. Успеет ли?
– Гастон Французский, герцог Орлеанский, Шартрский, Алансонский, согласны ли вы взять в жены Марию де Бурбон, герцогиню де Монпансье?
– Согласен, – быстро ответил нахмуренный жених.
– Мария де Бурбон, герцогиня де Монпансье, согласны ли вы взять в мужья Гастона Французского, герцога Орлеанского, Шартрского, Алансонского?
Ответ был негромким, но совершенно отчетливым:
– Согласна.
Дверь в церковь хлопнула. По главному проходу торопливыми шагами спешил мужчина. Атос все-таки сумел войти в церковь.
– Во имя Отца и Сына. От имени Святой Матери-Церкви объявляю вас мужем и женой.
Все присутствующие разом поднялись со своих мест. Снова зазвучал орган. Атос замер на ходу и посмотрел вверх – туда, где располагался орган и где ему почудилось движение. Он рассмотрел человека в монашеской рясе с ружьем – тот целился в первый ряд кресел, где сидела королевская семья.
– Там стрелок! Стрелок! – закричал Атос на всю церковь, и все головы повернулись к нему.
Пока гвардейцы кардинала пробирались, чтобы схватить ворвавшегося сумасшедшего, грянул выстрел. Упал человек, сидевший неподалеку от короля. Среди собравшихся послышались испуганные крики. Воспользовавшись начавшейся сумятицей, Атос ускользнул от гвардейцев, бросился к королю Людовику, повалил его на пол и прикрыл собственным телом. И снова выстрел за выстрелом. Атоса ранило. Хлынула кровь, но мушкетер не сдвинулся с места – он был спокоен: король под его защитой.
– Все назад! – закричал капитан де Тревиль.
– Монахи! Остерегайтесь монахов! – закричал Атос и обратился к королю, увлекая его в боковой придел: – Пойдемте, сир.
Кардинал Ришелье поднял на руки лишившуюся чувств королеву. Д’Артаньян, увидев монаха с кинжалом, которым тот приготовился ударить короля, пронзил негодяя насквозь шпагой. Монах осел, как мешок, и повалился набок.
– Закрыть двери! Все на защиту короля! – скомандовал Портос.
Одним выстрелом он свалил заговорщика, притаившегося за кафедрой. Мушкетеры окружили живой изгородью королевскую чету и кардинала Ришелье. Арамис и Портос отражали приступы ряженых монахов: кроткие служители Господа дрались двумя шпагами, словно всю жизнь только этим и занимались. Однако среди общей паники кое-кому удалось открыть люк и скрыться через подземный ход.
Церковь представляла собой устрашающее зрелище: на полу – убитые, на скамьях – испуганные плачущие женщины, в проходах – дерущиеся мужчины. Граф де Шале покинул церковь через боковой выход. Подумать только, еще несколько минут назад на скамьях сидели нарядные женщины и мужчины – цвет дворянства… А теперь кровь, боль и слезы.
– Берегите короля!..
Атос не понял, был ли это его голос или кого-то еще из мушкетеров. В ушах шумело, перед глазами стелился туман. Последнее, что он увидел перед тем, как лишился сознания, – встревоженное лицо Арамиса…
А потом темнота.
Прошло несколько дней. Мертвые похоронены, раны забинтованы. По городу ползут всевозможные слухи, народ волнуется. Откуда взялись эти бандиты? Кто посмел вторгнуться в церковь, посягнуть на жизнь короля, перебить монахов и нарядиться в их рясы?
Король принял в зале Совета кардинала де Ришелье, графа де Шале, аббата Ругона и капитана де Тревиля. Разумеется, присутствовал и брат короля, Гастон Орлеанский. В воздухе висела давящая тяжесть. Король был бледен, по всему было видно, что он с трудом сдерживает гнев.
– Граф Монтклер д’Овинье? – спросил король.
Отвечал кардинал де Ришелье.
– Мертв, сир.
– Болье де Верикур?
– Ранен в висок и не выживет.
– Пленники?
Кардинал сверился с запиской.
– Ашиль Брандикур и Николя Бомон. Фанатики гугеноты из Ля-Рошели. При них найдены зашифрованные письма, мы над ними работаем. Я допрошу преступников лично, – прибавил он. – Они выдадут сообщников.
Людовик резко выпрямился.
– Рассчитываю на ваш опыт… исповедника, ваше преосвященство.
Пальцы короля нервно барабанили по подлокотнику. Воцарившаяся в зале тишина казалась нескончаемой и невыносимой.
– Готовьте, господа, войска к взятию Ля-Рошели. Чаша переполнилась.
Все присутствующие встрепенулись. Граф де Шале едва заметно кивнул головой.
– Они не захотели предложенного мной мира, – процедил король сквозь зубы. – Посмотрим, понравится ли им со мной воевать. Итак, отберем этот город у гугенотов. До свидания, господа. Меня ждут.
Глава XVII
Во дворе Луврского дворца выстроились мушкетеры. В центре находились Арамис, Портос, Атос и д’Артаньян.
Атос и д’Артаньян стояли, опустившись на одно колено перед королевской четой – Людовиком XIII и Анной Австрийской.
– За выдающиеся услуги, оказанные французской короне, я даю вам, Шарль д’Артаньян, чин лейтенанта в войске королевских мушкетеров, – торжественно объявил государь.
Слуга поднес Людовику шпагу, – король ударил д’Артаньяна по левому плечу, потом по правому. Чуть ли не со слезами на глазах от волнения, благодарности и гордости юный гасконец ответил:
– Я сумею быть достойным оказанной мне чести, Ваше Величество.
Людовик XIII задержал на секунду благосклонный взгляд на юном гасконце и повернулся к Атосу. Тот сильно ослабел от раны, но держался прямо, хотя это стоило ему немалых усилий.
– Арман де Сийег д’Атос д’Отвиль, граф де ля Фер, я обязан вам жизнью…
Король положил клинок шпаги на плечо мушкетера.
– И тоже дарую вам жизнь. Вы помилованы и вновь на службе у короля в полку мушкетеров.
– Дарованную вами жизнь я снова охотно отдам за вас, сир, – произнес Атос с неподдельной горячностью.