Три мужа для Кизи. Книга 2
Шрифт:
Но он плыл не вперёд. Он в сторону плыл. Он… плыл к лотосам?..
Робко замерев, смотрела, как мужчина приблизился к мясистым стеблям, уходящим на дно, в пучину ила и речной грязи, в пучину, смешавшуюся с грязью людской. Как он возился со стеблём. И как он, зажав отломанный стебель в зубах, плывёт обратно. Омытый солнцем и водою Садхир. И прекрасный, распустившийся, белый лотос в его зубах.
Он не запутался в их стеблях, к счастью. Он спокойно преодолел расстояние между нами. Вышел из воды, облепленный его дхоти. Высокий, стройный, красивый. Но, впрочем, тело его и цветок
Муж спокойно заплёл мне немного косу и дальше вплёл в неё прекрасный белый цветок. Большой, с изящными нежными лепестками. Впитавший запах воды. И запах своего нектара. Впитавший частичку божественной красоты. Он ещё и вплёл его так, чтобы запах лотоса доходил до меня, а его сердцевина и лепестки были под моим подбородком, так, что опустив взгляд и, особенно, прижав подбородок к шее, я могла видеть цветок на моей груди, да длинные, ловкие пальцы, осторожно заплетавшие стебель в мои волосы. Впрочем, Садхир осторожно заплетал мои волосы, не касаясь моей груди. И, хотя он стоял так близко и касался части меня, я не чувствовала ни страха, ни смущения. Или всё потому, что это был он? Он был очень добрый.
– Кизи… – вдруг сказал мужчина.
И я робко подняла глаза. Мой муж сейчас был очень грустным.
– Я обещаю тебе, что не притронусь к тебе, если ты сама этого не захочешь.
Растерянно застыла.
– Как мужчина к женщине не прикоснусь.
– Но… вы… ты… – начала и смутилась. И снова потупилась.
– Не хочу, чтобы ты плакала так из-за меня, – добавил Садхир серьёзно.
И, немного не доплетя косу, осторожно её опустил, и она упала, тугой линией очерчивая мою грудь. От этих мыслей я смутилась. И от того, что сейчас мою чхоли не прикрывала дупатта. Свадебная дупатта, которую я выкинула. Ох, что я наделала! Что я опять наделала!
– Жена моя, – вдруг тихо сказал он – и снова невольно посмотрела на него.
А молодой мужчина сказал:
– Если захочешь, чтобы я лёг с тобою и ласкал тебя, тогда подойдёшь ко мне и сделаешь вот так, – и вдруг, осторожно обхватив моё лицо ладонями, приблизил свою голову ко мне и, чуть голову наклонив, осторожно прикоснулся своими губами к моим. Какой-то краткий миг, когда он стоял, обхватив своими ладонями моё лицо. Какой-то краткий миг, пока чувствовала, как его губы касаются моих. У него были нежные губы. И это было странное ощущение.
Но миг прошёл – такой же короткий как одна из крохотных капель в море жизни – и Садхир освободил моё лицо и отступил от меня на несколько шагов. Освободил меня от необходимости лечь с ним и отдаться ему. Хотя я была его женою. Хотя…
– Но… вы мой супруг! И я должна радовать вас! – сказала и смущённо потупилась под его внимательным взором.
– Ты и так радуешь меня. Своим присутствием в моей жизни. Своим голосом.
– Н-но… – совсем смутилась.
Это было так странно! Ведь жена не должна отказывать своему супругу! И Поллав так набросился на меня. А Садхир меня отпускал. Сразу. Или… врал? Ведь и ночью он тоже должен ко мне прикоснуться.
Быстро взглянула на него. И натолкнулась на серьёзный взгляд. Опять потупилась.
– Ты будешь стирать нашу одежду. Ты будешь готовить нам еду. Ты будешь вынашивать и рожать наследников нашей семьи. Ты ведь и так много всего будешь делать для нас!
– Но разве жена не должна…
– Придёшь и ляжешь со мною, только если захочешь, – твёрдо произнёс средний муж. – Если просто захочешь быть рядом. А если дальше захочешь – поцелуешь, как я тебя поцеловал. Тогда и продолжим.
– Но мы должны вместе ночью…
– Мы много всего можем сделать ночью вдвоём.
Замерла напугано. Только Садхир сказал:
– Да разве мало можно делать ночью вдвоём? Можно говорить обо всём на свете. Рассказывать друг другу наши любимые истории. Рассказывать друг другу, как мы жили до встречи друг с другом. Ведь, по правде, я почти ничего о тебе ещё не знаю. А мне очень интересно узнать, как ты жила прежде.
Всё-таки подняла взгляд на него. И задержала, не в силах оторваться от взгляда этих спокойных и тёплых глаз. И… не хотелось отрываться. Хотя и ближе подойти к нему не осмеливалась.
– Я хочу сыграть для тебя самые красивые мелодии из тех, что научился играть, – серьёзно продолжил Садхир, – спеть тебе самые красивые песни из тех, что слышал. Ведь любоваться красотой мы можем и вдвоём. А ещё можно вместе бродить где-то. Мы обойдём ещё много мест. Мы с братьями редко остаёмся где-то надолго, – на миг взгляд моего мужа погрустнел, когда он смотрел куда-то над моим плечом, словно оглядывая оставшуюся за моею спиной жизнь.
Он… он заботится сейчас обо мне? Или даёт мне обещание, чтобы не прикасаться ко мне, чтобы хранить верность той Кири?..
– Ты, может быть, думаешь, чего я хочу? – серьёзно сказал вдруг мужчина. – Думаешь, чего я добиваюсь, пытаясь заключить с тобою этот странный договор? Забочусь ли я так о тебе? Или пытаюсь хранить верность Кири?
Он… понял?..
– Да, значит, ты волнуешься с тех пор, как услышала о ней, – голос Садхира погрустнел. – Кири… я хотел бы тебе рассказать о ней. Но…
– Вы с братьями договорились что-то скрывать от меня? – не удержавшись, всё же спросила то, что волновало, что обижало меня.
– Не то, что бы мы хотели скрыть это от тебя, – муж вздохнул. – Просто это всё сложно объяснить. Это долго объяснять, – осторожно сложил пальцы, словно хотел поймать в них воздух. – Но однажды я хочу тебе это рассказать.
Мы какое-то время стояли молча, не решаясь смотреть друг на друга. Когда подняла взгляд, чтобы заглянуть в его лицо, он тоже поднял свой взгляд от земли. Сказала осторожно:
– Прости, что я слишком любопытна.
– Это естественно, что ты хочешь знать.
Глаза у него были ясные. Взгляд согревал что-то внутри. Мне почему-то снова вспомнилось утреннее солнце, поднимающееся в небо, вспомнился свет, обхвативший его.