Три мужа для Кизи. Книга 2
Шрифт:
Они долго молчали. И я молчала. Два оставшихся светильника – мои Поллав сам потушил, прежде чем уложить меня в телегу – не могли заполнить своим светом всю оставшуюся темноту. Молитвы Садхира не могли спасти ни его сестру, ни его любимую. Разбойники даже девочек не щадили. Грязь этого мира… она иногда окутывает всё. Темнота иногда окутывает всё. Тамас, который влечёт людей в пучину и заполняет их сознание. Тамас, который превращает людей в жутких животных. Или… они сами?..
Но что теперь?.. Есть что-то в этой жизни, что не изменить.
Но та голубая юбка, которой не было…
То, о чём Сиб мог умолчать…
Я даже не знаю, хотела бы я, чтобы выжила одна из них? Если сестра моих мужей или возлюбленная Садхира это всё пережила… о, несчастная!
– Пойдёмте! – первым поднялся именно Садхир, светильник подобрал, потом кинжал. – Я не могу больше думать об этом! Не могу вспоминать тех лежащих людей. Я хочу просто идти. Всё равно куда. Всё равно зачем. Лишь бы не думать. Хотя бы немного не думать.
Шумно выдохнув, глава семьи признался:
– И я не хочу. Веди нас.
– Я?.. – растерялся молодой мужчина.
– Я в тебя верю, – старший брат сжал его плечо. – Веди нас. Как бы ни мерзко было жить, но мы должны идти дальше.
– Сиб – охотник, – вдруг сказал Мохан. И вдруг улыбнулся. Как-то безумно.
– И что ты снова?.. – устало спросил старший.
Младший повернулся – я успела заметить его горящие глаза.
– Давайте попросим Сиба их найти? Тех мерзавцев?..
Старший из мужчин задумчиво подбородок протёр:
– А что… если он хотя бы немного благодарен был Джите, может, он бы согласился?..
– Он ещё и собрался быть братом нашей жены! – добавил, сжимая ещё крепче кинжал, Мохан.
– Но Сиб ведь и так бродяга, – задумчиво добавил Садхир. И, кинжал на землю положив, подобрал свой тюрбан свободной рукой, надел, потом подобрал оружие. – Может, он и сам их ищет? Только не нашёл ещё?
– Или он уже их убил?.. – мечтательно улыбнулся Мохан.
Кажется, от этой мысли они все ободрились. Даже, если погибли и Джита, и Кири, у моих мужей оставалась ещё радость мести. Или… одна из них выжила?..
– Пойдём! – приказал глава семьи. – Сейчас нам бесполезно об этом думать, – и вдруг Мохана обнял. – Сегодня я рад, что ты много болтаешь, мальчишка! Но пока думать об этом всём бессмысленно. Надо дождаться новой встречи с Сибом, чтобы что-то ещё прояснилось.
И снова путь через темноту. И снова меня тащат куда-то вперёд. Только теперь это жуткое ночное путешествие, да, впрочем, и вся моя жизнь, не кажутся мне ужасными.
Моя сестра всё-таки жива. И не попала к тому кшатрию, Кирану. И моих родных, и друзей, и знакомых не убивали на моих глазах. Меня и других женщин моей семьи и моей деревни не насиловали на моих глазах. Я всё-таки была очень счастливой!
Но до чего же жалко моих мужей! То, что случилось с их сестрой… с любимой Садхира… это ужасно!
– Что это? – вскричал вдруг Мохан.
– Кажется, пещера? – спокойно ответил глава семьи.
– О, так мы можем там укрыться! Я… а-а-а!!!
Не выдержав, села, посмотрела.
Садхир, зажимая кинжал подмышкой – по боку его катилась струя крови – держал за ухо Мохана.
– Не смей! Там может быть логово хищника.
– Или там могут водиться змеи, – подхватил Поллав.
– Но всё-таки это может стать нашим убежищем!
Немного поругавшись, братья всё-таки отпустили в пещеру Садхира.
– Я же, вроде, удачливый, – сказал тот с грустною улыбкою. – Братья мои погибли. Но всё же несколько братьев у меня осталось.
– Иди, – вдруг согласился Поллав, – ты умнее этого мальчишки, – сжал его запястье. – Только вернись живым. Я больше не хочу никого терять.
– Спасибо, – Садхир улыбнулся ему, – что ты не хочешь меня терять.
Поллав, шумно выдохнув, сердито ударил пальцем по правой серьге. И средний брат, внимательно следивший за ним, вдруг зевнул. Потом вдруг сказал:
– Что-то скучно мне в золотых серьгах. Вы не возражаете, если я свои обычные надену?
– От нескольких мгновений ничего не случится, – почему-то охотно согласился глава семьи.
– Если тигры есть, то они явно не передохнут от того, что ты другие серьги оденешь! – бодро сказал Мохан. – А вот если…
Поллав, у которого как раз руки были свободны, зажал рот юноше и к себе его притянул, возмущённо задёргавшегося. А брату среднему почему-то спокойно сказал:
– Меняй. Должна же быть хоть какая-то радость в этой темноте.
Я внимательно смотрела, приподнявшись, как Садхир спокойно прошёл к телеге, серьги из своего свёртка достал, одел спокойно, привычным движением. Но, прежде чем отойти за светильником и кинжалом, он всё же повернулся ко мне. И осторожно ладонью коснулся моей левой щеки. Сказал тихо:
– Не волнуйся. Ничего не случится, – потом осторожно прикрыл меня гирляндами.
И, будто случайно зацепив, свёрток с грязной, потом пропахшей одеждой, столкнул с телеги, в сторону от меня. Мне дышать стало легче. И как-то спокойнее стало внутри от его ободрения. И ещё один взгляд бросив на меня, какой-то слишком серьёзный, Садхир опять пошёл к своему оружию. И на этот раз кинжал поднял первым, потом только светильник. Поллав Мохана, всё ещё вырывающегося, отпустил – и тот отскочил от старшего брата порывисто – и сам свой кинжал достал. Встал возле моей головы.
Они… всё же чего-то опасаются. И внутри боятся, что он хищника логово может найти. И нападения извне. Но… к чему Садхир опять серьгу трогал, на этот раз правую? Он обычно с серьгами не играет своими. Но вот когда шудр пытать собирались, Садхир часто трогал левую серьгу. А сегодня – правую. Снова знак?.. И… вот зачем, прежде чем в пещеру идти, Садхир серьги переодел? В темноте-то разницы нет, золотые серьги или деревянные. Тем более, к чему эта прихоть перед тем, как идти в неизведанную пещеру? Да и что-то я не замечала у Садхира, чтобы его как-то особо вещи волновали.