Три родинки на левой щеке. Часть III. Перешеек
Шрифт:
Ависар смотрела на Янеру, приоткрыв рот. Янера говорила так горячо, будто сама всё это придумала. А, может, так и было? Ависар слишком привыкла думать, что Янера — просто аристократка, которая получила образование в Ордене, как принято у аристократов, но магией занималась лишь настолько, насколько это было необходимо. А тут вдруг такое.
— В общем, так я и поступила, — подытожила Янера, — забрала у Ренара Жизнь, а потом вернула. Правда, отдавать труднее, чем забирать. На это потребовалось время, — её лицо вдруг застыло неподвижной маской. Должно быть, нахлынули
Ависар посмотрела на берег. Ренар уже вышел из воды и теперь сидел на берегу, видимо, отдыхал.
— И… — Ависар попыталась сформулировать, — раньше ты не замечала, что «вместилище» «течёт»?
Янера обернулась как будто с каким-то возмущением.
— Конечно, нет! Я никогда раньше этого не делала. Я только предполагала, что это сработает.
Ависар снова застыла с открытым ртом.
— Погоди… Ты использовала сложную, неочевидную технику магии Смерти на Ренаре, никогда не пробуя её прежде и даже не будучи уверенной, что так вообще можно, не говоря уже о том, что ты справишься?!
— Да, — твёрдо ответила Янера.
— Господи, но зачем?!
— Лорд Гальди шантажировал Ренара и, надо сказать, добивался в этом некоторого успеха, — холодно отчеканиля баронесса. — Он затеял игру для нас троих — для меня, Ренара и Маирана, но Ренар был ключевой фигурой. Я убрала Ренара и сломала его игру.
Ависар всё ещё беспомощно хватало ртом воздух. Игры играми, но рисковать жизнью Ренара ради всего этого? Почему? Зачем?
— Ависар, — взгляд Янеры стал знакомым. Холодным, пугающим, — Ренар дорог мне не меньше, чем тебе. Я бы не стала рисковать им только для развлечения или потому что мне было интересно попробовать.
Ависар почувствовала, что кровь хлынула к щекам. Она вспомнила, при каких обстоятельствах Янера впервые её увидела. Янере явно не понравилось, что тогда Ависар лежала на коленях у Ренара. Недаром с того самого дня Ренар резко стал сторониться её. Уже никакого сна под одним одеялом. Никаких объятий, даже там, где никто не видит. Но взаимная симпатия ведь никуда не делась. Пусть Ренар ведёт себя порой как мальчишка, но он ещё вырастет и поумнеет, если, конечно, всякие убивцы не продолжат ставить на нём смертельно опасные эксперименты.
— Я не сомневаюсь, что это было необходимо! — попыталась защититься Ависар. — И я очень рада, что всё закончилось благополучно. Может, и был какой-то другой способ, но я считаю, что ты проявила завидную находчивость. Кто знает, может, не сделай ты этого, мы бы и не выбрались.
— Выбрались бы, — Янера немного смягчилась, — так или иначе. Возможно, ногами вперёд.
Ависар едва сдержала смешок. Кажется, Янера тоже чего-то набралась от Дона.
— О чём это вы тут разговариваете, девушки? — спросил подошедший Ренар.
Страхолюд говорил весело и бодро, но тени вокруг глаз и осунувшееся лицо делали его тон слегка неестественным.
—
— Кхм, — Ренар выразительно кашлянул, — я польщён таким вниманием. И к чему же вы пришли в этом разговоре?
— К тому, что своей жизнью ты обязан невероятному везению и леди Гальди. Пополам, — ответила Ависар, поднимаясь.
Она окинула взглядом ауру Ренара. Действительно, ничего такого, что она могла бы исправить. Только общая тусклость.
— Ависар, — догнал её неуверенный голос Янеры, — не называй меня «леди Гальди», пожалуйста.
— А как тогда? — удивилась Ависар.
— Просто по имени, как ты сделала сегодня, — пожала плечами баронесса, — никто из вас не обращается к Ренару по фамилии. Почему тогда к моей столько внимания?
Ависар кивнула. Действительно. Никому не приходит в голову называть Ренара «лордом Кельтерном», ну разве что иногда и в шутку. Но Ренар, он какой-то свой, а Янера до сих пор была такой отстранённой, что обращаться к ней иначе, чем «миледи» было сложно. Похоже, ей надоело. Или просто после встречи с отцом в том лагере ей больше не хочется слышать свою фамилию по сто раз на дню.
Ависар нехотя пошла прочь. Ей оставался один пациент. И он как раз покончил с разделкой зайцев и теперь бездельничал. То есть, конечно же, помогал Лине варить суп. Но в любом случае был не слишком занят.
— И что теперь? — спросил Корон, болтая ногами в набегавших волнах.
Дон (не без помощи магии) создал длинный, сужающийся к концу канал, ведущий от воды на берег. Перед «устьем» вздымались камни-волнорезы, благодаря которым вода становилась почти что спокойной. Канал оканчивался округлой ямой, похожей на маленький прудик.
— А теперь мы подождём, пока рыба заплывёт в нашу яму! — оптимистично заявил Дон.
Корон с сомнением посмотрел на канал. В нём сновали рыбёшки, но такие мелкие, что ими побрезговала бы кошка.
— Не думаю, что они поплывут туда без приманки, — честно сказал он, — вот если бы ты насыпал туда каши, они бы приплыли.
— Если бы у меня была каша, — усмехнулся Дон, — я бы просто её съел.
Корон вздохнул. Есть хотелось очень сильно. Вся эта возня с каналом хотя бы помогла отвлечься, пока готовился обед. Находиться близко от костра было просто невыносимо из-за запаха еды.
— Ты распугал всю рыбу в округе своими скалотрясениями, — проворчал Корон, — зачем тебе понадобилось делать этот канал таким здоровым?
Дон пожал плечами. Скорее всего, он просто не смог вовремя остановиться. Огородник почесал в затылке.
— Если метод пряника нам недоступен, то нам остаётся только использовать метод кнута!
— Чего? — не понял Корон.
— Заставим её силой! — Дон решительно огляделся и с заметным усилием поднял с литорали здоровенный камень.
Дон качнулся и мощным движением бросил камень в воду, за линию волнорезов. Камень ушёл в воду с громким всплеском. Несколько перепуганный шумом рыбёшек ринулись в канал в поисках спасения.