Три судьбы (Обратный билет из Ада)
Шрифт:
– Тайя, твои личные дела меня не касаются. Однако я надеюсь, что человек, с которым ты встречаешься, достоин тебя.
– Лично я в этом не сомневаюсь, но не уверена, что ты подумаешь так же… А вот мама расстроилась, и я ее понимаю. Я не уверена, что смогу с ней договориться, но попытаюсь. Если это не удастся, я попрошу прощения, но скажу, что не собираюсь подчинять свою жизнь ее вкусам. И твоим тоже. Мне очень жаль.
– Ну… – Стюарт наконец поднял глаза и посмотрел на дочь. – Я никак не ожидал услышать от тебя такие слова. Ты хочешь сказать, что, несмотря на наше неодобрение и даже гнев, ты будешь делать то, что доставляет тебе удовольствие?
– Если называть вещи своими именами, то да.
– Отлично. Наконец-то, черт побери!
– Что?
– Тайя, я так рад, что ты наконец обрела самостоятельность. Твоя мать никогда не могла оставить тебя в покое, а я устранился от твоего воспитания. Ты позволила матери бесцеремонно вмешиваться в твою жизнь. А когда я пытался возражать – правда, не могу сказать, что делал это достаточно решительно, – либо одна из вас, либо вы вместе затыкали мне рот.
– Ты махнул на меня рукой.
– По-моему, ты была довольна таким положением. Тайя, рано или поздно дети взрослеют и уходят из родительского дома. Твои родители – люди, поглощенные собой. И все твои фобии и нервные расстройства – не что иное, как еще одна форма поглощенности собой.
Тайя посмотрела на него с удивлением, а потом негромко засмеялась.
– Думаю, ты прав. Я не хочу оставаться такой. Но мне уже почти тридцать. Разве я могу измениться?
– Изменишься ты или нет, тебе все равно останется под тридцать. Так при чем тут возраст?
Тайя едва не лишилась дара речи.
– Ты никогда так не говорил со мной…
– А ты никогда ко мне не приходила. – Отец пожал плечами. –
– Я хотела попросить тебя об одной услуге, – поспешно сказала Тайя. – Речь пойдет о Трех Судьбах.
– В последнее время ты проявляешь к ним поразительный интерес.
– Да. Но мне хотелось бы, чтобы об этом знали только мы с тобой. Анита Гай тоже сильно интересуется ими. Она может снова расспрашивать тебя. Если она это сделает, не мог бы ты сказать ей, будто кто-то видел – или говорил, что видел – третью Судьбу в Афинах?
– В Афинах? – Стюарт пристально посмотрел на дочь. – Тайя, в какую игру ты играешь?
– В очень важную.
– Тайя, у тебя неприятности?
Она улыбнулась. Впервые за все это время.
– Ты никогда не задавал мне такого вопроса. Ни разу в жизни. Если у меня будут неприятности, я справлюсь с ними сама. Так ты сумеешь намекнуть ей про Афины?
– Без всякого труда.
– Но ни при каких обстоятельствах не говори ей про дневник Уайли и про мужчину, которого мать встретила в моей квартире.
– С какой стати я буду это делать? Тайя, у тебя есть ниточка к одной из Судеб?
Она хотела все рассказать, хотела увидеть в глазах отца удивление и гордость. Но только покачала головой.
– История запутанная, но я все расскажу тебе, как только смогу. – Тайя поднялась. – Последний вопрос. Сколько они могут стоить?
– Это зависит от покупателя. Лично я дал бы за них миллионов десять. Если бы рекомендовал их выгодному клиенту, то посоветовал бы торговаться до двадцати. Может быть, до двадцати пяти. Конечно, если бы существовала полная гарантия их подлинности.
– Естественно. – Тайя подошла к отцу и поцеловала его в щеку. – Я поднимусь наверх и попробую поговорить с мамой.
Пока Тайя успокаивала мать, Джек ездил в полицейский участок. Он предпочел бы, чтобы Ребекка оставалась в его квартире, но сделать это можно было только одним способом – заперев дверь. Возвращаться в разгромленный дом ему не хотелось. Сомнений в том, что Ребекка выполнит свою угрозу, у Бардетта не было. Волей-неволей пришлось взять Ребекку с собой.
Боб сидел за письменным столом, придерживая телефонную трубку плечом. При появлении друга он внимательно рассмотрел его спутницу и после этого перевел взгляд на Бардетта.
– Подожди минутку, – сказал Джек Ребекке, подошел к столу Боба и сел на угол, дожидаясь, когда детектив закончит разговор.
– Привет, – наконец сказал Боб. – Где ты раздобыл эту сексуальную рыжую малышку?
– Как поживает твоя жена?
– Нормально. Знает, что, если я перестану заглядываться на сексуальных рыжих малышек, это будет означать, что с моего холодного трупа пора смахивать пыль… Что тебе нужно?
– Дополнительная информация о том холодном трупе, про который мы говорили вчера.
– Я сообщил тебе все, что знал.
– Мне нужна фотография.
– И мой значок в придачу?
– Спасибо, у меня есть свой. Я мог бы сам рассказать тебе кое-что об этом типе, но сначала мне нужно удостовериться, что это действительно он.
– Давай так. Ты рассказываешь мне все, что знаешь, а потом я найду тебе фотографию этого малого.
– Хочешь познакомиться с рыжей малышкой?
Боб положил пальцы на свое запястье и кивнул.
– Ага. Пульс у меня еще есть. А ты как думал?
Джек улыбнулся и сделал жест Ребекке.
– Детектив Боб Роббинс. А это Ребекка Салливан. Женщина, на которой я собираюсь жениться.
Сначала у Боба отвисла челюсть. Потом он с трудом поднялся и пожал Ребекке руку.
– Ну, Джек, ты даешь! Отличная работа. Рад познакомиться.
Ребекка только улыбнулась.
– У Джека очередной приступ мании величия. В данный момент мы с ним всего лишь деловые партнеры.
– Она крепкий орешек, но я своего добьюсь. Ну что, рыжекудрая ирландка, вы готовы рассказать моему потерявшему дар речи другу то, что сумели узнать про тот склад в Нью-Джерси?
– Конечно. Вчера вечером я немного покопалась, и выяснилось, что данное помещение, в котором недавно произошло убийство, за день до этого прискорбного события было продано компанией «Морнингсайд Антикуитиз».
– А почему это должно представлять для меня интерес? – полюбопытствовал детектив.
– Сначала давай сравним портреты двух людей, – продолжил Джек. – Если мои подозрения подтвердятся, я смогу ответить на твой вопрос.
– Джек, если у тебя есть данные, позволяющие раскрыть убийство, не ходи вокруг да около.
– Ниточка тянется к «Морнингсайду».
– Точнее, к Аните Гай, – решительно заявила Ребекка. – К счастью, мужские гормоны не застят мне глаза. Детектив Роббинс, вам следовало бы показать снимок. Нет смысла продолжать разговор, пока мы не увидим фотографию и не подтвердим, что убитый – действительно тот человек, о котором мы думаем. – Она ослепительно улыбнулась Бобу. – Мы все по одну сторону баррикад, правда, детектив? Но если вы не доверяете этому человеку, – она кивнула на Джека, – то я думаю, что у вас для этого веские причины. Я и сама пытаюсь понять, доверяю ему или нет.
– Я покажу вам фото, – сдался Роббинс и отправился за досье.…Тайя улещала мать как могла. Но на это могло уйти часа два-три, а время поджимало. Ей нужно было заехать еще в одно место. Если она не уложится в график, Малахия и все остальные будут волноваться.
Как ни странно, в этой мысли было что-то приятное. Кто-то волнуется за тебя. Именно поэтому ей было так уютно с матерью. Всегда. Хотя, если говорить честно, Элма больше волновалась за себя, чем за дочь.
«Так вот в чем заключается моя подлинная сущность», – сказала себе Тайя, выйдя из такси на Уолл-стрит. Все сеансы лечения у доктора Левенстейна не могли заставить ее понять это. Понадобились ирландец, три серебряные статуэтки и странные новые друзья, чтобы ее зрение прояснилось, а плечи распрямилась.
Впрочем, возможно, к этому приложила руку и Анита Гай. Когда все закончится и жизнь вновь вернется в нормальное русло, придется поблагодарить Аниту за то, что с ее помощью Тайя оказалась в ситуации, заставившей ее испытать свои силы. Конечно, если все пройдет так, как задумано. Но Тайя сомневалась, что Анита оценит ее благодарность.
Поднимаясь в лифте, она что-то напевала себе под нос. Тайя Марш, интригующая, устраивающая заговоры, ведущая регулярную половую жизнь. И все это без помощи лекарств… Ну, почти без помощи.
Она была уверена в себе. Ощущала свою скрытную силу.
И обрадовалась еще больше, когда помощник Кэрри не узнал ее.
– Тайя Марш, – сказала она, когда тот удивленно захлопал глазами. – У мисс Уилсон найдется для меня свободная минутка?
– Доктор Марш. Конечно. – Он потянулся к трубке, глядя на Тайю во все глаза. – Сейчас я сообщу ей, что вы здесь. Вы сегодня замечательно выглядите.
– Спасибо.
Она решила при первой возможности пройтись по магазинам. Новая прическа требовала нового гардероба. И новых украшений. Нужно было купить что-нибудь красное. Ярко-красное.
– Тайя! – Кэрри быстро вышла из кабинета. Она выглядела очень деловитой и куда-то спешила. – Мы что, договаривались о встрече?
– Извини. Ты не сможешь уделить мне несколько минут?
– Несколько минут у меня есть. Но не больше. Пойдем ко мне…
– Он не узнал меня, – шепнула Тайя, когда Кэрри провела ее в элегантный угловой кабинет.
– Кто? Ах, Тод? – Кэрри засмеялась, бросила взгляд на экран компьютера, за которым работала, а затем пошла к кофеварке. – Ну ты действительно изменилась, милая. Потрясающе выглядишь. – Она наполнила чашку, затем села и внимательно посмотрела на подругу. Угощать Тайю она не стала, потому что кофе был настоящий. – Потрясающе. И дело не только в прическе. – Она поставила чашку, встала и пристально всмотрелась в лицо Тайи. – Ты занималась сексом.
– Кэрри! Ради бога! – Тайя быстро закрыла дверь кабинета.
– Ты занималась сексом уже после того, как мы виделись. – Кэрри погрозила ей пальцем. – Рассказывай.
– Я пришла сюда не за этим. А у тебя всего несколько минут.
Кэрри решила эту проблему очень просто. Она подошла к письменному столу и сняла трубку.
– Тод, отвечай на звонки и скажи Минлоу, что я на несколько минут задержусь. Ну вот, – обернулась она к подруге, – а теперь рассказывай. Во всех подробностях. Имена, даты, позы…
– Это не так просто. – Тайя закусила губу. Она поклялась себе держать язык за зубами. Однако соблазн был слишком велик. – Ты никому не скажешь?
– Я что, городской глашатай? Тайя, я уже знаю все твои секреты. Точнее, знала. Кто он?
– Малахия. Малахия Салливан.
– Тот самый ирландец? Так он вернулся?
– И остановился у меня.
– Он живет с тобой? Ей-богу, я сейчас позвоню и вообще отменю встречу.
– Нет, нет! У меня и самой
– Ты никогда не была ни тем, ни другим, ни третьим. И если ему удалось заставить тебя понять это, он наверняка мне понравится. Когда ты нас познакомишь?
– Я уже сказала, все довольно сложно… – замялась Тайя.
– О господи! Неужели он женат?
– Нет. Ничего подобного. Все дело в проекте, над которым мы работаем.
– Он что, просит у тебя денег или капиталовложений?
– Нет, Кэрри. Но спасибо тебе за заботу.
– Ты любишь его.
– Возможно. – Тайе не хотелось сейчас обсуждать это. – Пока что я нахожусь в самом центре чего-то возбуждающего, чувственного и, вполне возможно, опасного.
– Тайя, ты пугаешь меня…
– И есть чем. Именно поэтому так важно, чтобы ты никому не передала мои слова. Не вздумай упомянуть имя Малахии. – Тайя вынула из сумочки листок бумаги. – Если захочешь сообщить что-то не предназначенное для чужих ушей, позвонишь мне по этому номеру. Мои другие телефоны прослушиваются.
– О боже, Тайя, во что он тебя втянул? – ужаснулась Кэрри.
– Я сама себя втянула. И это чудеснее всего. Я хочу, чтобы ты оказала мне услугу. Но это будет нарушением профессиональной этики и, возможно, закона.
– Даже не знаю, что тебе ответить…
– Анита Гай. – Тайя наклонилась вперед. – «Морнингсайд Антикуитиз». Мне нужно знать, сколько стоит она лично и ее компания. Нужно знать, какие суммы через нее проходят, причем быстро. Да еще так, чтобы она ни о чем не догадалась. Это очень важно. Есть способ получить эту информацию без упоминания твоего имени?
– Ты хочешь, чтобы я залезла в чьи-то финансовые отчеты и передала эти сведения тебе?
– Да. Но только в том случае, если никто не узнает, что это твоих рук дело. Анита Гай – чрезвычайно опасная особа, на счету которой по крайней мере одно убийство.
– Боже правый! Тайя, я не верю собственным ушам. Ты ли это? Если совершено преступление, почему ты не обратишься в полицию?
– Все очень сложно, – уклончиво ответила Тайя.
– Я хочу познакомиться с этим Салливаном и составить о нем собственное мнение.
– Я познакомлю вас, как только смогу. Даю слово. Я знаю, о чем прошу. Если ты не сможешь взяться за это дело, я пойму.
– Мне нужно подумать. – Кэрри тяжело вздохнула. – И подумать как следует.
– О’кей. Воспользуешься номером, который я тебе дала. – Тайя встала. – Кэрри, Анита Гай причиняет людям зло. И я хочу, чтобы она заплатила за это.
– Черт побери! Тайя, тебе следует быть осторожной.
– Нет, – ответила Тайя, шагнув к двери. – Я сыта осторожностью по горло.– Подожди еще несколько минут, – попросил Гедеон. – Какой смысл бегать по всему городу и разыскивать ее?
– Она ушла два с лишним часа назад. – И бо́льшую часть этого времени Малахия не находил себе места. – Я не должен был отпускать ее одну. Когда эта женщина успела стать такой упрямой? В Хельсинки она была мягкой, как воск.
– Перестань бегать по комнате как беспокойный папочка, дочь которого не вернулась к ужину. Тайя не дура. Она сумеет постоять за себя, – сказала Клео.
– Я не говорил, что она дура. Но что касается умения постоять за себя, то тут у нее опыта нет. Все, я пошел ее искать! – Малахия шагнул к двери, распахнул ее настежь, и Тайя чуть не упала в его объятия. – Где ты была? Все в порядке? – Он едва не поднял ее в воздух вместе с сумками.
– Он готов был вызвать на твои поиски морскую пехоту. Никак ты принесла что-то съестное? – спросила Клео, схватив один из пакетов.
– Я зашла в индийский ресторанчик… – начала Тайя.
– Я не могу с этим примириться. Не могу, и все! – Малахия взял вторую сумку и передал ее Гедеону. – Сколько у тебя денег? – спросил он брата.
– Около двадцати американских долларов.
– Давай сюда. – Малахия сунул деньги себе в карман. – Мы не собираемся жить за твой счет, как шайка нищих.
– Малахия, деньги не имеют значения. Это просто… – Но он не дал Тайе договорить.
– Мы должны позвонить маме и попросить ее прислать деньги телеграфом.
– Ничего подобного!
Сочтя, что парочка быстрее разберется без свидетелей, Гедеон молча показал пальцем на кухню. Куда они с Клео и отступили от греха подальше.
– Я вообще не живу на деньги женщин, но будь я проклят, если стану жить на деньги женщины, с которой сплю!
– Мы договорились, что ты расплатишься со мной потом. А если ты не хочешь брать у меня взаймы, потому что мы с тобой спим, то мы можем перестать спать вместе.
– Ты так считаешь? – Ослепнув от гнева, Малахия схватил ее за руку и потащил в спальню.
– Прекрати. Прекрати немедленно! – Тайя споткнулась и потеряла левую туфлю. – Что с тобой случилось? Ты ведешь себя как маньяк.
– Я и чувствую себя маньяком. – Малахия рывком захлопнул за собой дверь и прижал Тайю к ней спиной. – Я не могу без тебя, вот и все. – Он прижался губами к ее рту, но Тайя не почувствовала в этом поцелуе ничего, кроме досады и уязвленной гордости. – Я не хочу, чтобы ты платила за каждый съеденный мной кусок хлеба.
Она с трудом перевела дух.
– Я купила картофельный салат, копченую индейку и канноли [13] . Но забыла купить хлеб.
– Мне не до шуток.
– Мне тоже. Малахия, на кону стоит нечто большее, чем дурацкий счет из бакалейной лавки. Если ты попросишь мать прислать деньги, это может навести на твой след. Поэтому давай обойдемся без глупостей. У меня есть деньги. И всегда были. Но никогда не было человека, который относился бы ко мне так, что это мешало бы ему брать их.
– Я не вынесу, если ты подумаешь, что…
– Не подумаю. – Тайя обняла его и заставила поднять голову. – С тобой я становлюсь совсем другой.
– Тебя так долго не было… Я чуть не сошел с ума от тревоги.
– Извини. Все это так странно. Так странно и так чудесно… – Она слегка прикоснулась губами к его рту. Но когда ощутила, что у Малахии гулко забилось сердце, поцелуй стал более страстным. «Власть над мужчиной – очень приятная вещь», – подумала Тайя. Потом обвила руками его шею и попятилась к кровати. – Я собираюсь соблазнить тебя. Это мой первый опыт, так что прости, если я что-нибудь сделаю не так. – Она нагнула голову и обольстительно провела губами по губам Малахии. – Так правильно?
– Правильнее не бывает.
Тайя заставила его сесть на кровать и начала расстегивать на нем рубашку. Потом отстранилась и сняла с себя жакет. Но когда Малахия потянулся к пуговицам блузки, Тайя отвела его руки.
– Нет, я сама. А ты только смотри.
– Я хочу прикоснуться к тебе.
– Знаю. – Она медленно, пуговка за пуговкой, расстегнула блузку. – И это доставляет мне удовольствие. Ляг на спину, – велела Тайя и снова прильнула ко рту Малахии.
А потом позволила своим губам бродить по его телу, устроив себе увлекательное путешествие.
Его плоть сразу же отозвалась, но он знал, что Тайе хочется главенствовать. Пока она медленно раздевала его, Малахия пытался лежать пассивно, хотя ему отчаянно хотелось схватить ее и опрокинуть навзничь. Он только глухо стонал и судорожно стискивал покрывало.
И вдруг все исчезло. Не осталось ничего, кроме нее. Нежная кожа, горячие губы, жадные руки и этот тонкий, едва уловимый запах, присущий только ей одной. Малахию затопило желание.
А потом она легла на него. И он утонул в ней.
Растворился. Исчез…
Она чувствовала, как колотится его сердце. И ощутила этот безумный стук губами, когда прижалась ими к его груди. Тайя видела, как содрогалось его тело, несмотря на все старания Малахии сдержаться и позволить ей самой овладеть им.
Она могла взять то, что хотела, сколько хотела и как хотела. Это стало для нее откровением.
Тайя слышала его прерывистое дыхание, чувствовала, как напрягались его мышцы, когда она прикасалась к ним, дразнила и мучила. И ощущала себя такой красивой, такой желанной, такой… всемогущей.
Когда Малахия прошептал ее имя, Тайя приподняла голову, потом нагнулась и страстно поцеловала его в губы. Этот поцелуй опьянил их обоих.
– Никто не хотел меня так и не вызывал во мне такого желания…
Когда Тайя опустилась и приняла его в себя, с ее губ сорвался звук, похожий на рычание. Руки Малахии обхватили ее бедра и стиснули их. Тайю затопила волна желания. Она овладевала им медленно, наслаждаясь каждым движением.
Когда их взгляды встретились, Тайя улыбнулась и улыбалась до тех пор, пока у Малахии не закрылись глаза. Потом она испустила ликующий вздох, закинула голову, дала волю своему телу и забыла обо всем на свете.Часть III Разрезание
Мы прядем собственные судьбы, злые или добрые, которые никогда не удастся распустить. Любой малейший стежок добродетели или порока оставляет на них невидимый рубец.
Уильям Джемс [14]
21
– Это он. – Клео смотрела на фотокопию. – Один из парней, которые охотились за нами в Праге. Тот, что ниже ростом. Второй был выше и шире в плечах. Высокого я заметила, когда он шел за мной после встречи с Анитой.