Три судьбы (Обратный билет из Ада)
Шрифт:
…Джек и сам надеялся поспать пару часов, а потому немало удивился, увидев в гостиной Ребекку.
– Я слышала лифт, – сказала она. – Не могла уснуть. Ты уезжал?
– Да. – Он повел плечами, сбрасывая пиджак. – Анита мне позвонила. Все прошло, как и было задумано. Я мог бы писать сценарии. Она заперла Судьбу в свой домашний сейф.
– Ты уверен?
– На все сто. – Джек быстро ввел ее в курс дела, затем прошел на кухню, вынул из холодильника апельсиновый сок и стал пить прямо из пакета.
– Ты был так близко, – вздохнула. – Наверное, я бы не удержалась. Заехала ей кулаком по морде, взяла фигурку и ушла.
– Хорошая мысль. До сих пор я никогда не бил женщин, но думаю, что это доставило бы мне удовлетворение. Однако сознание того, что мы заморочили ей голову, стоит больше. Мы скоро вернемся туда. Я и мои ведущие специалисты, – подмигнув, добавил Джек. – Будем лично проверять систему. Я отдал Аните отчет. Теперь только бы не забыть про ее новую маленькую просьбу…
Он зевнул и потер руками лицо.
– Но сейчас мне нужно принять душ, а затем немного вздремнуть.
– Ты работал как вол, – сказала Ребекка, когда он двинулся к ванной. – И чертовски рисковал.
Бардетт остановился и оглянулся.
– Не грех и поработать, когда есть за что. А риск не в счет.
Оставшись одна, Ребекка опустилась в кресло. «Случилось столько важного», – подумала она. Даже чересчур. Так много, что холодело под ложечкой. Она знала, что это глупо. Важного не может быть слишком много. А женщина, которая продолжает сторониться любви, теряет драгоценное время.
Стоя в душе, Джек до отказа вывернул кран горячей воды,
В голове было пусто. Он не мог уступить Аните, хотя времени на восстановление сил почти не оставалось. Не мог, потому что на этот раз с ним была Ребекка. Он закрыл глаза и забыл обо всем на свете.
Джек едва не уснул стоя и не слышал, как дверь ванной открылась и негромко стукнулась о стену. Не слышал шороха ее халата, волочившегося по полу. Но за мгновение до того, как она отодвинула стеклянную дверь и вошла в душевую кабинку, ощутил ее запах.
Бардетт рывком поднял голову, его тело напряглось. Потом руки Ребекки обвились вокруг него, а упругие влажные груди прижались к спине.
– Ты так устал. – Ребекка провела языком по его позвоночнику. – Я хотела потереть тебе спину.
– Мы стоим в душе голые, потому что я устал? Не ты ли говорила о правильном выборе времени?
– Я подумала, что время настало. – Ребекка прильнула к нему, закинула назад мокрые волосы и осмотрела его тело. Уголки ее рта приподнялись. – Судя по тому, что я вижу, ты не так уж устал.
– Открылось второе дыхание.
– Тогда не будем тратить время попусту. Я мечтала об этом с первой минуты.
Джек сжал в пальцах ее струящиеся волосы.
– Тогда почему мы ждали?
– Именно потому, что я хотела тебя с первой минуты. – Она положила ладони на его грудь и растопырила пальцы.
– Твои братья предупреждали, что логика у тебя своеобразная.
– Им лучше знать. Ну что, будем разговаривать или займемся делом?
– Я думаю, – сказал он, опустил голову и жадно припал к ее губам.
Ребекка задохнулась и засмеялась, когда снова смогла дышать.
– Может быть, намекнешь, что ты надумал?
– Конечно. – Джек прижал ее спиной к кафелю и снова впился губами в губы.
Все вышло так, как ей хотелось. Руки и губы быстро и жадно блуждали по телам. А когда каждый из них пытался взять еще больше, влажная плоть скользила по плоти.
В Джеке клокотал вулкан желания. Ребекка все сильнее прижималась к нему. Дрожала всем телом и пылала. Она выгнулась всем телом, когда зубы Бардетта коснулись ее соска.
Видеть, как она тянется навстречу, как сдается ему. Чувствовать, как ее тело трепещет от страсти. Большего счастья на свете не существовало. На фоне белого кафеля ее матовая кожа словно светилась. Она была похожа на русалку, вынырнувшую из морских глубин.
Сейчас он мог овладеть ею и отдать ей всего себя. Когда он набрасывался на ее губы, она отвечала ему с тем же пылом. Изнемогая от желания, Джек ввел в нее пальцы, и ее бедра задвигались в сумасшедшем ритме.
Сила овладевшего ею желания потрясла их обоих.
– Ты прекрасна. – Джек сжал ее бедра и приподнял их. – Так прекрасна. Будь моей.
Она протяжно вздохнула:
– Я уже твоя.
Джек вошел в нее, наполнил ее собой. А потом медленно овладел ею. От его мощных ритмичных движений Ребекку бросало в дрожь. Достигнув оргазма, она стиснула Джека в объятиях, положила его голову к себе на плечо и ощутила сумасшедшее биение собственного сердца.24
Они рухнули в кровать, не успев отдышаться.
– Мне нужно вытереть голову, – сказала Ребекка, но только зевнула и еще крепче прижалась к Джеку. – Ты великолепно сложен. В следующий раз я хочу быть снизу. Но сначала тебе нужно немного поспать.
Бардетт запустил пальцы в ее влажные волосы.
– Почему сейчас?
Она подняла голову.
– Ты устал. Даже такому пылкому любовнику, как ты, нужен отдых.
– Почему сейчас? – повторил он. Разыгрывать непонимание не имело смысла.
– Ладно. – Она встала, сходила в ванную за полотенцем, села на край кровати и принялась вытирать голову.
– Ты так похожа на русалку.
– А ты не похож на человека, который склонен к романтическим словам и поступкам. – Она протянула руку и провела пальцем по шраму и высоким скулам Джека. – И тем не менее это так. – Ребекка слегка отстранилась и снова взялась за полотенце. – Мне снился сон, – сказала она. – Я плыла на корабле. Не на огромном лайнере типа «Лузитании» и не на нашем экскурсионном теплоходике. Нет, это был красивый белый корабль. Он беззвучно скользил по голубой воде. Все было мирно и спокойно. И я почему-то знала, что могу вести этот корабль куда хочу.
Она отбросила волосы и вытерла полотенцем капли на груди и плечах Джека.
– Я была совершенно свободна. На горизонте собирались грозовые тучи, но это меня не тревожило. Было бы странно, если бы все шло гладко. И тут на корме моего корабля появились три женщины. Интересно, подумала я.
Она снова встала, подошла к комоду, выдвинула верхний ящик и достала оттуда белую майку.
– Не возражаешь?
– Нисколько.
– Я знаю, где лежат твои вещи, – сказала Ребекка, надевая майку. – Как видишь, я не слишком уважаю чужую собственность… На чем я остановилась?
– Ты говорила, что плыла на корабле вместе с Судьбами.
– Ах да… – Ребекка улыбнулась, довольная тем, что Бардетт ее сразу понял. – Первая, державшая веретено, сказала: «Я пряду нить, а ты делаешь то, что хочешь». Вторая, с серебряной мерной лентой, сказала: «Я отмеряю длину, но ты пользуешься временем». А третья, с серебряными ножницами, сказала мне вот что: «Я разрезаю нить, ибо ничто не длится вечно. Поэтому не трать понапрасну то, что тебе дано».
Она села и подтянула колени к груди.
– А потом, как бывает во сне, они растаяли и оставили меня на корабле одну. И тут я сказала себе: «Ребекка Салливан, куда ты плывешь? Что тебя ждет?» Знаешь, каким был ответ?
– Каким?
Ребекка засмеялась, нагнулась и поцеловала его.
– Джек. Вот каким. Не стану говорить, что он мне не понравился. А знаешь, когда мне приснился этот сон?
– Когда?
– В ночь после нашего знакомства. – Она взяла руку Джека и потерлась о нее щекой. – Ничего удивительного, что мне стало не по себе. Джек, я осторожна и не клюю на красивую упаковку. За всю жизнь у меня было трое мужчин. В первый раз мною руководили горячая кровь и отчаянное желание узнать, что же это такое. Вторым был мальчик, которого я очень любила и надеялась выйти за него замуж. Но он оказался чем-то вроде воронки в морской воде. Третий – это ты. Я не так легко отдаю себя.
Джек сел и взял ее лицо в ладони.
– Ребекка…
– Не говори, что ты любишь меня. – Ее голос дрогнул. – Еще не время. Меня слишком быстро потянуло к тебе. Я должна была проверить свои чувства разумом. А теперь ляг. Я хочу прижаться к тебе.
Он привлек Ребекку к себе, лег и положил ее голову себе на плечо.
– Я не против путешествия, – сказала она, и рука Джека, которой он гладил ее по голове, замерла.
– Вот и хорошо.
– Я всегда хотела этого. Но мне очень хочется узнать о твоем бизнесе как можно больше. Знаешь, я не из тех женщин, которые сидят дома и гладят мужу рубашки.
– Я отдаю свои в прачечную, – улыбнулся Джек.
– Раз так, все в порядке. И все же я не могу бросить Ирландию. Моя мать… Я тоскую по ней. – Ребекка уткнулась лицом в плечо Бардетта. – Ужасно тоскую. Особенно сейчас, когда я полюбила тебя и не могу сказать ей об этом… Ничего, скоро все изменится. – Она шмыгнула носом и вытерла глаза. – Так что можешь рассчитывать на мои рабочие руки.
– А как же иначе? Ребекка, я хочу, чтобы у нас все было общим.
– Я должна задать тебе один вопрос. Почему твой брак оказался неудачным?
– По многим причинам.
– Джек, ты уклоняешься от ответа, – упрекнула она.
– Ну, если коротко, то у нас были разные взгляды на жизнь. – «Разные цели, – подумал он. – И шли мы в разные стороны».
– Чего она не хотела тебе дать?
Джек молчал так долго, что у нее закололо в висках.
– Детей.
Услышав это, Ребекка чуть не растаяла от любви и облегчения.
– Да?
– Не знаю. Пара как минимум.
– И только-то? – Ребекка презрительно фыркнула. – Мне этого мало. Я думала о четверых. – Она натянула простыню до подбородка, поерзала и вздохнула: – Теперь можешь сказать, что любишь меня.
– Я люблю тебя, Ребекка.
– А я тебя, Джек. А теперь давай немного поспим. Я уже поставила будильник на половину десятого.
Она тут же уснула и увидела сон. По синему морю плыл белый корабль. Но на этот раз рядом с ней у штурвала стоял Джек.
За двадцать минут до звонка будильника Гедеон сварил кофе. В буфете Тайи нашлись багеты, посыпанные маком. Он начинал разделять любовь американцев к багетам. Пока остальные спали, Салливан сунул багет в карман пиджака, наполнил черным кофе вместительную кружку и пошел к двери. Он позавтракает на крыше, а потом выкурит свою первую сигарету.
Гедеон открыл дверь и уставился на симпатичную негритянку, которая собиралась нажать на кнопку звонка. От неожиданности оба вздрогнули.
– Я Кэрри Уилсон, подруга Тайи. – Женщина пришла в себя так же быстро, как и он, и теперь осторожно изучала его. – Должно быть, вы Малахия.
– Вообще-то я Гедеон, его брат. Тайя говорила о вас. Может быть, войдете?
– А это Малахия Салливан. Мы только встаем. Легли поздно.
Застывшая в дверях Кэрри уставилась на братьев.
– О боже, так вас у нее двое?
– Вообще-то один из них мой. – Из спальни для гостей вышла Клео, на которой не было ничего, кроме мужской майки. – Классные туфли, – сказала она, смерив Кэрри взглядом. – Вы кто?
– А вы-то кто? – Кэрри заставила себя закрыть рот и переступила порог. – И где Тайя?
– Еще спит. – Улыбка Малахии была такой же обольстительной, как у Гедеона. И, по мнению Кэрри, такой же подозрительной. – Прошу прощения, я не знаю вашего имени.
– Кэрри Уилсон. Мне нужно срочно увидеть Тайю. – Она поставила сумку и засучила рукава жакета от Донны Каран. – Иначе я дам кому-то пинка в зад.
– Начните с кого-нибудь из них, – посоветовала Клео. – Лично я еще не пила кофе.
– Может быть, нальешь и остальным? – спросил Малахия. – Пусть Тайя еще немного поспит. Мы уснули только под утро.
– Отойдите в сторону. – Кэрри грозно шагнула вперед. – Немедленно.
– Сделайте одолжение. – Малахия посторонился и посмотрел ей вслед. – Нет, без кофе нам просто не обойтись.
Шторы в спальне были задернуты. Кэрри видела в полутьме лишь какой-то холмик в середине кровати. При мысли о том, что трое незнакомцев могли сделать с ее доверчивой и беззащитной подругой, досада Кэрри переросла в страх.
Карман пиджака темноволосого мужчины подозрительно оттопыривался. «Пистолет», – подумала Кэрри. Они опоили Тайю наркотиками, держали ее на мушке… Пришедшая в ужас Кэрри резко сдернула простыни. Под ними лежала совершенно обнаженная Тайя. Она сонно заморгала, потянулась, а потом негромко вскрикнула:
– Кэрри!
– Что здесь происходит? Кто эти люди? Ты в порядке?
– Что? Что? – Тайя покраснела и поспешно прикрыла руками грудь. – Сколько сейчас времени?
– Какая разница, черт побери? Тайя, тебе плохо?
– Нет… О господи, Кэрри, я голая. Дай мне простыню.
– Покажи предплечья.
– Что?
– Хочу проверить, нет ли на них следов от иглы.
– Иглы?.. Кэрри, при чем тут наркотики? – Прикрывая грудь одной рукой, Тайя протянула другую. – Все в полном порядке. Я говорила тебе про Малахию.
– Да. Но ни слова не сказала об остальных. А если моя лучшая подруга, которая приходила в ужас при мысли о переходе улицы в неположенном месте, просит меня нарушить закон, это не лезет ни в какие ворота.
– Я голая. – Ни о чем другом Тайя думать не могла. – Я не могу разговаривать с тобой в таком виде. Мне нужно одеться.
– О господи! – Кэрри подошла к шкафу, распахнула его и громко фыркнула, увидев мужские рубашки, висевшие рядом с одеждой Тайи. Потом вынула халат и бросила его на кровать. – Одевайся и говори!
– Я не могу рассказать тебе все.
– Почему?
– Потому что люблю тебя. – Тайя запахнула халат и тут же почувствовала себя лучше.
– Тайя, если эти люди к чему-то принуждают тебя…
– Нет. Честное слово. Я делаю то, что считаю необходимым, причем делаю по собственной воле. Да, для них, но и для себя тоже. Кэрри, я купила красный свитер.
Подруга едва не лишилась дара речи.
– Красный?
– Кашемировый. Кажется, у меня все-таки нет аллергии на шерсть. Я пропустила два визита к доктору Левенстейну и отказалась от ежемесячных посещений аллерголога. Больше недели не пользовалась ингалятором. Точнее, пользовалась, но всего один раз, – уточнила она. – Да и то понарошку, так что это не в счет. И никогда в жизни не чувствовала себя лучше.
– Красный свитер? – Кэрри опустилась на край кровати.
– Ярко-красный. И думаю, не стоит ли мне купить лифчик «Уандербра». Но Малахии все равно. Я нравлюсь ему в темно-коричневом костюме и в простом белье. Ну разве это не чудо?
– Угу… Тайя, ты делаешь все это, потому что любишь его?
– Нет. Я взялась за это дело еще до того. Но мне не следовало просить тебя собрать информацию об Аните Гай. Извини и забудь об этом.
– Я уже собрала кое-какие сведения. – Кэрри вздохнула и поднялась. – Одевайся, а я пока выпью кофе и решу, следует ли мне отдать их. – Она пошла к выходу, но на пороге обернулась. – Я тоже люблю тебя, Тайя, – сказала она, закрывая за собой дверь.
И обвела взглядом троицу, расположившуюся в гостиной.
Длинноногая женщина развалилась на диване, положив ступни на ляжку красавчика, который открыл Кэрри дверь. Красавчик номер два стоял в проеме кухни.
– Вы, – указала Кэрри на Гедеона. – Что за штука у вас в кармане?
– Штука, – порочно хихикнула Клео и ткнула Гедеона ногой. – Ловкач, ты рад меня видеть?
– Ничего особенного. – Он слегка смутился и полез в карман. – Просто хлеб.
– Последний из багетов с маком? – Клео выпрямилась и вырвала его из руки Гедеона. – Ты хотел удрать с последним багетом! Это низко! – Она встала с дивана. – В наказание я съем его сама. Оружия у него нет, – объявила она и прошла на кухню.
– Хотите кофе? – предложил Малахия.
– С молоком, без сахара.
– Клео, сделай одолжение. Принеси мисс Уилсон чашечку кофе с молоком и без сахара.
– Сейчас, – донеслось с кухни.
– Первый вопрос, – начала Кэрри. – Тайя не хочет говорить, во что она впуталась. Она защищает вас?
– Нет. Она защищает вас. Задавать второй вопрос не имеет смысла. Я отвечу сам. Она очень дорога мне, и я сделаю все, чтобы ей не причинили вреда. Она самая удивительная женщина на свете.
– Раз так, – сказала Клео, появившись у него за спиной, – я отдам тебе половину своего багета. Вы подруга Тайи, – продолжила она, кивнув Кэрри. – И я тоже. Конечно, вы дружите с ней дольше, но это не значит, что мои чувства к Тайе слабее ваших.
– А вы? – Кэрри посмотрела на Гедеона.
– Я люблю ее, – просто сказал он, а затем слегка улыбнулся, поймав взгляды Клео и Малахии. – По-братски. Ну что, вторая половина багета моя?
– Нет.
– Меня все время обижают. – Он поднялся и пошел к выходу. – Пойду на крышу и выкурю сигаретку. Если будут звонить Бекка и Джек, позовите меня.
– Бекка? Джек? – Кэрри повернулась к Малахии.
– Ребекка – наша сестра. А Джек – еще один друг Тайи.
– Похоже, за короткое время она обзавелась кучей друзей.
– Точнее, накопила их, – сказала Тайя, выйдя из спальни.
Кэрри подняла взгляд и снова вздохнула:
– Я же говорила, что тебе пойдет красное.
– Да. – Тайя слегка улыбнулась и провела ладонью по новому свитеру. – Всегда.
Кэрри подошла к подруге, взяла ее за руки и пытливо заглянула в глаза.
– Ты бы не обратилась ко мне с такой просьбой, если бы это не было важно. По-настоящему важно.
– Нет, не обратилась бы.
– Ты все объяснишь мне, когда сможешь.
– Ты будешь первой, кто услышит правду.
Кэрри кивнула, а затем повернулась к Малахии:
– Если кто-нибудь из вас причинит Тайе вред, я найду вас под землей. И тогда вам не поздоровится.
– А я помогу, – вызвалась Клео и впилась зубами в багет. – Извини, Мал, но мы, девушки, должны держаться друг друга.
– Кажется, вы мне нравитесь, – улыбнулась Кэрри. – Все трое. Чертовски надеюсь, что я не ошиблась. Потому что ради тех сведений, которые я собираюсь вам передать, мне пришлось нарушить несколько федеральных законов.
– Если так, то вам положен целый багет. У нас есть простые, с луком и с корицей.
Кэрри впервые улыбнулась Клео.
– Гулять так гулять! Мне с корицей.