Три женщины

Подзаголовок книги – семейная книга. Это действительно книга об истории нашей семьи, о её истоках. Но это и история нашей страны, живая история в лицах. Почему «Три женщины»? Так сложилась, что история нашей семьи передавалась больше по женской линии. Я вижу тому две причины.

Первая – это были сильные женщины, которые являлись центром семьи, брали на себя ответственность за неё, хранили её дух.

Вторая – это то, что воспитанием детей обычно всё же больше занимается женщина. Она больше проводит время с детьми, рассказывает им сказки и рассказывает о своей семье.

В нашей семье были и яркие, сильные мужчины. Я уже писала о своём отце, герое Великой Отечественной войны, и рада была бы рассказать о

дедах, они безусловно того заслуживают. Но, к сожалению, они не оставили письменного наследия, а только моих воспоминаний для книги маловато. Кроме того, с дедушкой по отцовской линии – Николаем Павловичем Юркиным – я встречалась всего пару раз, и личных воспоминаний мало. Хотя по рассказам отца и мамы знаю, что личность это была замечательная: он пешком пришёл в Москву с Вологодчины учиться (прямо как Ломоносов!), получил образование, выучился на агронома, и впоследствии был награждён одним из первых орденов Ленина. С дедом со стороны мамы – Константином Павловичем Поповым – мне вообще не довелось встретиться. Знаю, что был он человек образованный – учитель, в первую мировую войну – офицер. Был коммунистом: вступил в РСДРП ещё до 1917 года. В тридцатых годах был репрессирован, позже воевал в штрафбате, и далее следы теряются.

Таким образом, героями этой книги стали женщины. Две первых части этой книги о самых близких мне людях, которые меня воспитали, – о бабушке и маме. Я должна сказать, что когда я читала материалы из семейного архива, оставшиеся после них, у меня было ощущение, что они живы, что они здесь, со мной. Я слышала их голоса, узнавала интонации. Ведь, действительно, мы живы, пока нас помнят. И я хочу передать эту память следующим поколениям. Так что, в какой-то степени эта книга – это попытка продлить жизнь моих близких.

Третья часть книги – моя. Она самая маленькая, и в ней я представила свои скромные произведения. Говорят, если можешь не писать – не пиши: я писала немного, и только тогда, когда тема, строчка, рифма, ритм захватывали меня. Поскольку книга эта предназначается для семьи и очень узкого круга, я решила рискнуть и опубликовать это, чтобы тоже задержаться в памяти близких.

Каждой части предпослан мой небольшой рассказ – нечто вроде портретной зарисовки. Конечно, рассказала не всё. Во-первых, старалась писать только о том, что хорошо помню. Ну и потом, как и во всякой портретной зарисовке: выбираешь ракурс, что-то высвечиваешь, что-то остаётся в тени. Но ретушью я не занималась. Оживить рассказ помогают фотографии из семейного архива.

Юркина Ирина Гурьевна

2015 г.

Как призрачно моё существованье!А дальше что? А дальше – ничего…Забудет тело имя и прозванье, —Не существо, а только вещество.Пусть будет так. Не жаль мне плоти тленной,Хотя она седьмой десяток летБессменно служит зеркалом вселенной,Свидетелем, что существует свет.Мне жаль моей любви, моих любимых.Ваш краткий век, ушедшие друзья,Исчезнет без следа в неисчислимых,Не сознанных веках небытия.Вам всё равно, – взойдёт ли вновь светило,Рождая жизнь бурливую вдали,Иль наше солнце навсегда остылоИ жизни нет и нет самой земли.Здесь на земле вы прожили так мало,Но в глубине открытых ваших глазЦвела земля и небо расцветало,И звёздный мир сиял в зрачках у вас.За краткий век страданий и усилий,Трудов, печалей, радостей и думВселенную вы сердцем отразилиИ в музыку преобразили шум.С.Я. Маршак Люди пишут, а время стирает,Всё стирает, что может стереть.Но скажи, – если слух умирает,Разве должен и звук умереть?Он становится глуше и тише,Он смешаться готов с тишиной.И не слухом, а сердцем я слышуЭтот смех, этот голос грудной.С.Я. МаршакПока звучат их голоса —Они живут…Всё те ж над нами небеса,Всё так же облака плывут. Пусть на земле их нет,Но в тишинеНа зов мой слышу их ответ,И от того тепло и больно мне.В душе моей связующая нить.Чтоб не прервать,Родные голоса хочу я сохранить,Другим, за мной идущим, передать.И.Г. Юркина

Иваненко Евдокия Максимовна 10.03.1895 – 28.11.1978

Бабушка… Как рассказать о ней? Какой она была? Тёплое чувство к ней переполняет меня, и трудно найти слова…

Наверное, главное слово, которое её характеризует, – гордая. Этот человек обладал исключительным чувством собственного достоинства и стойкостью. Наверно, у неё было сердце спартанца («Помнишь лисёнка, сердце спартанца?»). Всегда прямая (даже когда годы сгорбили спину, она как-то оставалась прямой – видимо это внутреннее состояние), подтянутая, с лёгкой походкой, открытым взглядом. Этот взгляд лучистых серых глаз мог быть мягким, добрым, весёлым, но мог стать и жёстким, она могла посмотреть сверху вниз даже с высоты своего очень маленького роста и «поставить на место» любого.

В какой-то степени это было унаследовано. «Характерная», говорили про её бабушку Катю. Но «характерной» была и её мама Ульяна. Эта хрупкая, болезненная женщина, проявила несгибаемую волю и вышла замуж по любви. И позже она мужественно переносила все невзгоды и удары судьбы. А их хватало: из девяти детей ей довелось похоронить пятерых. «Характерной» была и Дуся (так ласково называли бабушку в семье). Эта маленькая женщина («катыгорошек», или по-русски «кати горошек», как ласково звал её отец) никогда никому не уступала.

В какой-то степени стойкий характер сформировался и в результате того, что ей приходилось тянуться за старшим братом Ваней, который «воспитывал» сурово. Она не привыкла отставать, и отступать, она всегда и во всём должна была быть первой.

Но, одним словом «гордая», конечно, не опишешь характер. Евдокия Максимовна была исключительно ответственный человек, надёжный товарищ, верный друг. Она была очень доброй и отзывчивой. Воспитывая одна дочь подростка в те трудные годы, она приняла в дом приёмную дочь – Марусю Калимбет. Маруся прожила в их доме до замужества, а потом была ещё другая девочка – Шура. И позже в их доме подолгу могли жить товарищи дочери. Так, например, квартировал у них однокурсник по техникуму Гурий Юркин, который позже и стал мужем Ируси.